Валерий Воскобойников - Блистательный Гильгамеш
Едва рассвело, царь вышел из города.
* * *
Едва рассвело, царь вышел из города.
Шамаш едва поднявшись над краем земли освещал его лицо, по узким тропам он пересек огороды, добрался до бесплодной растрескавшейся земли, вдали показались холмы, Этана заглядывал во все ямы, что были на пути, но орла нигде не было.
"Уж не пустой ли то сон?" – подумал царь, но тут же прогнал эту мысль. Боги по пустякам не являются.
И только он подумал так, как услышал слабый стон, а путь его пересек глубокий овраг. На краю оврага лежала куча гладких, потемневших от времени костей буйвола.
Царь заглянул в темную глубину – туда, откуда послышался стон, и увидел лежащую в неловкой позе огромную птицу со сломанными крыльями, почти без перьев. Птица пыталась дотянуться до крохотной лужицы на дне оврага, но даже и это не удавалось ей. Цепляясь за колючие кусты, царь побежал в сторону птицы по крутому склону оврага и комья земли покатились у него из-под ног.
Торопясь, он зачерпнул в ладонь воды и дал ей напиться. Раз за разом он подносил ладонь с водою к широко раскрытому клюву, пока не вычерпал лужу. Потом он накормил орла из своих запасов.
А потом орел рассказал ему свою историю.
* * *
А потом орел рассказал ему свою историю.
Я не всегда был столь беспомощен и жалок, о могучий царь!
У меня была иная жизнь – птицы уважали меня, а многие твари земные трепетали при моем появлении. Спокойно и гордо парил я в небесной выси, выглядывая добычу. Так было бы и сегодня, если бы не поддался я злому соблазну.
Уже давно я жил в просторном гнезде на вершине высокого дерева. В том гнезде росли и мои птенцы, дети, которым ежедневно носил я пищу. А под деревом давно поселилась большая старая гадюка. В этом году у нее тоже родились змееныши, и она радовалась им, как и я своим клювастым птенцам. Со змеей мы жили мирно и не держали обид друг на друга. Но недавно, когда я увидел, как беспомощны маленькие ее змейки, я вдруг представил себе сладостный вкус их нежного мяса, и этот вкус стал преследовать меня постоянно.
Скоро я решился: откуда ей догадаться, кто заберет у нее детенышей, если сама она целый день на промысле. Уже и детям своим, молодым орлятам я обещал:
– Завтра принесу вам в гнездо нежное змеиное мяср. Видите змеек, что живут внизу нашего дерева. Завтра вы их попробуете.
Сынок, самый младший, но самый мудрый сказал мне тогда:
– Оставь эту мысль, отец! Великий Шамаш не потерпит такое злодейство. Разве ты не говорил, что он наблюдает за дневной жизнью людей и зверей и строго их судит!
Но я уже не мог удержать себя, и на другой день, едва большая гадюка уползла на охоту, я схватил одну за другой ее змеек, и мы расклевали их всех в нашем гнезде.
Скоро змея вернулась к своей норе. С высоты я видел, как ползала она вокруг дерева, искала повсюду детей, а потом исчезла и на старое место не возвратилась.
Ночью я проснулся от изжоги, мои птенцы тоже беспокойно себя вели, просили пить, чтобы успокоить жжение внутри. Возможно, в змейках было уже немного яда, и мы проглотили его, когда расклевывали их.
"На что мне были эти соседские дети? – подумал я тогда. – Надо ли быть настолько жадным, да и мясо у них противное!"
Я считал, что змея уползла навсегда и больше мы с ней не увидимся. Но случилось иначе. Не зря предупреждал меня младший орленок, самый мудрый из сыновей.
Змея, дождавшись следующего утра, взмолилась Шамашу:
– Помоги же мне наказать злодея, бог великий и справедливый!
И Шамаш помог.
Он указал змее на мертвого буйвола. Этот буйвол умер накануне от старости, и тело его лежало на краю оврага. Возможно, и сегодня на том месте валяется груда костей – все, что остается от умерших буйволов.
Змея заползла во-внутрь, а я, не догадываясь об этом, разглядел мертвое тело с высоты, устремился к нему, вонзил свои когти и стал вырывать куски мяса. Тут-то змея на меня и накинулась сзади.
Она обломала мне крылья, вырвала когти, перья и долго таскала меня по острым камням. Я стонал и молил о пощаде. Но она подтащила мое ослабевшее тело к пропасти и швырнула меня на самое дно. Здесь я и умирал до того мгновения, пока ты, о могущественный и добрый царь, не нашел меня.
– Великий Шамаш велел передать тебе, что наказание кончено, и ты можешь вернуться в гнездо к своим детям, проговорил царь Этана.
И тут он увидел, как из глаз орла упали на сухую землю две большие слезы.
* * *
Из глаз орла упали на сухую землю две большие слезы.
– Нет у меня больше ни дома, ни детей. Орлята не умели летать, но постоянно просили есть. За дни, пока я лежал здесь, они или умерли с голоду, или разбились, упав с высоты, или сами стали чьей-то добычей. Единственный дом мой теперь – это твой дом, о, великий царь! Вылечи меня, и ты получишь верного слугу до конца моей жизни.
Царь перенес израненного орла в свои покои, сам ухаживал за ним, сам кормил сырым мясом убитых хищников, и скоро орел снова научился летать, сначало неуверенно, а потом все смелее. Прошло еще несколько дней, и он уже парил в небесной высоте, освещенный лучами бога Шамаша.
Тогда Этана и рассказал ему о своем несчастье. О том, что посоветовал ему великий Шамаш, когда явился во сне.
– Садись на меня, добрый царь, прижмешься покрепче к моей спине, и мы полетим на верхнее небо. Другие орлы мне говорили о чудесной траве рождения, но никто из них не смог долететь до той высоты. Я попытаюсь сделать это для тебя. Только прошу об одном – знаю, ты – человек отваги, наберись же еще больше смелости, чтобы не убояться во время полета.
Рано утром, когда лучи Шамаша едва озарили землю, Этана надел через плечо суму для травы рождения, чтоб побольше взять ее с верхнего неба, сел верхом на орла, прижался грудью к его спине, руки положил вдоль могучих крыльев, и они взлетели над площадью, над крышами домов города Киша, над землей Шумер, над реками, горами, лесами и морем.
– Взгляни вниз, далеко ли земля? – крикнул орел.
Царь свесил голову и закружилась она от небывалой высоты.
Пустая сума била его по спине. Ветер перемешал волосы на голове и норовил сбросить их на глаза, но царь не мог поправить ни суму, ни волосы, потому что крепко прижимался руками к крыльям орла.
– Реки, как нити, а люди – словно пылинки! – прокричал Этана. – Скоро верхнее небо?
– Еще далеко, – ответил орел и сильнее замахал крыльями.
Они летели уже давно. Этана старался не смотреть на землю, прижимался грудью к спине орла и думал об одном: не сорваться бы вниз.
– А теперь какой ты видишь землю? – снова крикнул орел.
Этана взглянул, и так страшно ему стало, что не сразу сумел он ответить. Никогда, ни один человек в мире не бывал на столь чудовищной высоте.
– Земля – как арбуз, а великое море на ней – словно несколько чаш и не разглядеть ни животного, ни человека! прокричал он, когда совладал со страхом. – Теперь-то уж скоро верхнее небо? – Далеко! – ответил орел и еще сильнее замахал крыльями. Снова они летели в небесной выси и не было рядом с ними ни одной птицы, только Шамаш над ними.
– Как теперь земля? – спросил орел. – Что видишь?
Взглянул Этана, а земля – словно яблоко где-то внизу. И кругом – воздушная бездна.
В этот миг не стало больше храброго царя, повелителя Киша Этаны. Испуганный старик, дрожащий от ужаса, хватающий крылья орла слабеющими руками сидел на могучей птице.
– Ну что? Что видишь там? – крикнул орел.
– Я, я не знаю, как тебе и ответить. Земля, словно яблоко, и не видно ни гор, ни морей.
– Наконец-то! Отсюда только и начинается дорога к верхнему небу.
– Но когда же, когда мы на него прилетим?
– Не знаю. Старые орлы мне рассказывали, а им говорили в их детстве другие орлы-старики, что сначала земля должна стать, словно яблоко, а потом начинается долгий путь к верхнему небу.
– Но я не хочу лететь дальше! – прокричал испуганный царь. – Орел, слышишь, мне страшно! Орел, я понял, что путь этот не для человека! Поверни же назад! О, великий Шамаш!
Этана кричал и страх его, слабость тела стала заражать и орла.
– Орел, поворачивай же назад! Выше я не хочу! Мне надо травы с верхнего неба!
И орел подчинился, отвернул от Шамаша к земле, но уже не так мощно работали его крылья, уже и они затряслись в мелкой противной дрожи.
– Что ты сделал, старик! Что ты сделал со мною! выкрикнул орел.
И вместе, вдвоем, кувыркаясь, словно бесформенный груз, полетели они к земле. Где-то, в чужой стране, они разбились о каменный холм и чужие незнакомые люди похороноли их.
А в городе Кише стали править дальние родственники Этаны, и последний из них – царь Агга, который слал теперь каждый год корабли с зерном в город Урук.
Человеку, даже если он царь, не дано владеть тем, чем владеют лишь боги. И горе тому, кто об этом забудет.
