Бела Иллеш - Карпатская рапсодия
Участники конгресса приняли все, что им предложили англичане и американцы, а дипломаты предлагали все, что было предварительно решено американскими, английскими и французскими банками. За час-два они постановили ликвидировать империи, существовавшие в течение нескольких веков, и после еще более коротких прений были возвращены к жизни государства, прекратившие свое существование много веков тому назад. Но так как интересы английских и американских банков не во всем совпадали, а французские банки имели свои особые интересы, то вокруг судьбы некоторых стран разгорелись горячие прения. Так случилось, например, с Подкарпатским краем.
На том заседании, в порядке дня которого стояла судьба Подкарпатского края, председательствовал мистер Шмидт. Предыдущую ночь Шмидт провел за картами и выпивкой. Ввиду того что Подкарпатский край — страна незначительная и в недрах ее нет ни золота, ни нефти, сенатор Шмидт, открыв заседание и предоставив слово докладчику, спокойно задремал. Проснулся он от сильного шума. Вокруг судьбы Подкарпатского края на питтсбургском конгрессе разразилась большая буря.
Шмидту очень хотелось спать, он был не совсем трезв, но его практическое чутье даже в полусне не изменяло ему.
Из шумного спора делегатов он сразу же понял не только то, что Подкарпатский край, как бы он ни был мал, является важной страной, но и то, — хотя об этом никто не говорил, — в чем именно состоит актуальное значение русинской земли.
«Все годные для армии проходы через восточные Карпаты находятся на территории Подкарпатского края. Проходы эти ведут на северо-восток, где большевик Ленин создал опасную для нас державу», — так говорило практическое чутье сенатора Шмидта. Сам же он ничего не говорил.
С трудом восстановив при помощи председательского колокольчика тишину, Шмидт спокойно выслушал представителя намечаемой к созданию Чехословакии, требовавшего присоединения Подкарпатского края к Чехословакии на том основании, что, по его словам, когда-то, тысячу лет тому назад, эта страна входила в моравскую империю Святоплука. Затем он выслушал представителя будущей Польши, требовавшего Подкарпатский край себе с мотивировкой, что эта территория является южной соседкой Польши, а ее жители говорят на том же языке, что и жители Галиции — южной провинции будущей Польши. В конце концов он выслушал и представителя будущей Великой Румынии, подкреплявшего свое желание получить Подкарпатский край тем, что там живет около четырех тысяч румын и что эта крошечная страна является северо-восточной соседкой Великой Румынии.
Шмидт наполовину закрыл свои немного опухшие серовато-зеленые глаза, но зато хорошо открыл уши и молчал. И не только сам молчал, но и Жатковичу послал записку: «Молчите! Ш-ш…»
И представитель подкарпатского народа молчал. Он сидел так тихо, закрыв глаза, что при взгляде на него казалось, будто он спит. Правда, его огромный кадык нервно прыгал вверх и вниз.
После долгих прений конгресс решил, что Подкарпатский край должен стать автономной частью будущей Чехословакии. Затем сенатор Шмидт внес дополнительно предложение об избрании самим конгрессом губернатора Подкарпатского края. Члены конгресса единогласно приняли это предложение. От голосования воздержались только чехи.
Таким образом, Григорий Жаткович был избран питтсбургским конгрессом первым губернатором «Автономной Подкарпатской Руси».
Когда конгресс закончился, Жаткович со Шмидтом поехали обратно в Нью-Йорк. Шмидт ел кровяное полузажаренное мясо и запивал его красным вином, Жаткович ел шпинат и яблоки и пил содовую воду. Шмидт очень любил обедать вместе с Жатковичем, так как вид скудного обеда юрисконсульта делал для него кровяное мясо вдвойне вкусным. Жаткович же, наоборот, чувствовал боль в желудке от одного запаха сенаторского обеда. Этим объяснялось радужное оптимистическое настроение Шмидта. Что же касается Жатковича, то, поскольку ему позволяло занимаемое в «Дженерал моторе» положение, он был настроен скептически. Слегка иронизируя над собой, он вспоминал о своем избрании губернатором:
— С таким же успехом они могли бы избрать меня далай-ламой!
— Конечно, могли бы, — гордо и радостно ответил Шмидт. — Но сейчас это не имело бы никакого смысла, а ваше избрание губернатором Подкарпатского края, надеюсь, будет иметь смысл.
— Не принимаете же вы, мистер Шмидт, всерьез это избрание? Какое я имею отношение к Подкарпатскому краю?
— Сейчас, может быть, никакого. Но если интересы «Дженерал моторс» этого потребуют, то… Знаете что, мистер Жаткович, вместо того чтобы гадать о будущем, — это дело старых цыганок, — пойдемте-ка лучше поспим немножко!
После питтсбургского конгресса Жаткович, несмотря на все принятые предосторожности, потерпел чувствительный убыток на бирже — в течение четырех с половиной лет цена на акции военной промышленности постоянно повышалась, и в августе 1918 года Жаткович с большим удовольствием приобрел большой пакет акций пушечного завода. Хотя в Европе еще бушевала война, в сентябре акции стали падать. То, что Жаткович потерял таким образом, он выиграл вдвойне летом 1919 года. Два дня спустя после того, как Германия приняла условия мирного договора, продиктованные победившей Антантой, «последняя война человечества окончилась», и сенатор Шмидт рекомендовал Григорию Жатковичу скупить как можно больше акций военной промышленности. Жаткович колебался и неуверенно последовал этому кажущемуся нелогичным совету. Он купил намного меньше акций, чем мог. Но все же получил большую прибыль. Непосредственно после заключения мира цена на акции военной промышленности опять стала подыматься.
Жаткович просил у Шмидта новых советов. Шмидт посоветовал ему пока ничего не покупать и не продавать, быть осторожным, очень осторожным, потому что мировая обстановка сейчас особенно шаткая.
— На вашем месте, мистер Жаткович, я лучше бы призадумался над тем, что нужно предпринять в Подкарпатском крае. Это ваша обязанность не только по отношению к Подкарпатскому краю и самому себе, но, в известной мере, и в отношении компании «Дженерал моторс».
Жаткович по указанию Шмидта послал Масарику меморандум, в котором сообщил президенту Чехословацкой республики, что он готов приступить к выполнению обязанностей губернатора Подкарпатского края. После посылки меморандума Жаткович почувствовал себя школьником, правда хорошо знающим, что его товарищи только насмехаются над ним, но все же делающим все, что они от него требуют, из боязни быть побитым.
— Пусть лучше Шмидт насмехается надо мной, чем становится моим врагом!
На меморандум Масарик не ответил. В течение полугода не затрагивал этого вопроса и Шмидт. Но в феврале 1920 года он вдруг вызвал телеграммой Жатковича в Вашингтон и там сообщил ему, что их обоих вместе примет Вильсон.
— Вильсон окажет необходимое давление на Чехословакию по поводу вашего губернаторства, — сказал Шмидт.
— Неужели Вильсон интересуется Подкарпатским краем? — удивленно спросил Жаткович, никогда еще не видавший Вильсона, но очень высоко ценивший его.
— Вероятнее всего, он даже не знает о существовании этой так называемой страны, — ответил Шмидт.
— Тогда почему вы думаете, господин Шмидт, что президент будет вмешиваться в это, извините меня, на мой взгляд, несколько смешное дело?
Шмидт медлил с ответом. Да и стоит ли отвечать? — думал он.
— На своем последнем заседании дирекция «Дженерал моторс», — сказал он наконец, — больше получаса занималась вопросом о Подкарпатском крае.
В эту минуту Жаткович понял, что его родина не столь уж незначительное место, как можно было предполагать. В этот момент Шмидт решил дать указание Гордону держать Жатковича в ежовых рукавицах, так как русинский губернатор столь же полезен компании, сколь и глуп.
Третьего апреля 1920 года Григорий Жаткович, еще будучи в Нью-Йорке, обратился к народу Подкарпатского края с воззванием, под которым подписался как глава государства «Подкарпатская Русь». Воззвание составил отдел печати компании «Дженерал моторс». Там же была изготовлена и декларация, которую Шмидт передал Жатковичу с указанием прочесть по прибытии в Париж тем журналистам, которых там соберет для его встречи один из парижских уполномоченных «Дженерал моторс», украинец по происхождению. Сенатор Шмидт, провожавший Жатковича до самой гавани, настойчиво внушал губернатору Подкарпатской Руси, чтобы тот после своего прибытия в Ужгород беспрекословно следовал советам отца Гордона, очень основательно знающего условия Подкарпатского края и пользующегося полным доверием «Дженерал моторс».
…точно так же, как и вы, мистер Жаткович!
Разгуливая по палубе парохода, Шмидт говорил Жатковичу, что, хотя основное занятие «Дженерал моторс» — производство и сбыт автомашин, все же каждый действительно желающий служить интересам компании должен понимать, что как бы ни было важно производство автомобилей, в наше время нельзя заниматься исключительно одним этим делом.
