Катарина Причард - Золотые мили
«Знаешь, Спад, — говорит Джим Талли, — по-моему, мы не очень-то хорошо поступили с Мелони».
«К чертям! — отвечает Спад. — А он как с нами поступил, двуличный гад? А как бы с нами эти чертовы шпики поступили, если бы нашли у нас теллурид?»
Рассказ Динни был встречен веселым смехом, как всякая хорошая шутка, которую удается сыграть над сыщиками из Комиссии по борьбе с хищениями золота. Потом Фриско сообщил еще одну новость.
— Я был сегодня в «Звезде Запада», — сказал он. — Сижу, пью — вдруг врываются Уолш с Питменом и говорят, что нашли Фреда Кэрнса. Сначала-то, когда неподалеку от Гунгари обнаружили труп белого с копьем в груди, так думали, что это Фред. Но, как видно, темнокожие подстрелили его товарища. Фред божится, что кто-то на днях стукнул его по голове, когда он работал возле своего старого участка на Празднике. Это слишком близко от дороги, чтобы такие вещи могли случаться в наши дни. Фред говорит, что там как раз проезжала машина, и молодчики, которые собирались прикончить его, удрали. Ему удалось выползти на дорогу. Какой-то грузовик вез руду на толчею, подобрал его и доставил в больницу. Фред очень плох, и Питмен прямо на стену лезет — вдруг Фред испустит дух раньше, чем его заставят заговорить.
— Иисус, Мария и святой Иосиф! — захлебнулся Тэсси. — Если Фред даст волю языку, кое-кому солоно придется… не хочу только называть имен.
Глава LVII
Рысцой примчался Тэсси и выпалил:
— Слыхали? Уолш с Питменом исчезли!
— Исчезли? — переспросил Динни. — Заблудились в зарослях или прихватили золота и удрали?
— Только не Уолш! — сказал Фриско. — Он слишком давно в этих краях, чтобы сбиться с пути. И его не подкупишь. Мне как-то пришлось в этом убедиться.
— Правильно, Фриско, — торжественно изрек Тэсси, и его совиные глаза еще больше округлились. — Похоже, что полиция в тревоге. Питмен, кажется, напал на след солидной шайки, которая занимается кражей золота. Может, он успел кое-что разузнать насчет этого у Фреда Кэрнса, прежде чем тот помер… Хотя сержант Гордон говорил мне, что шпикам не много удалось выведать у Фреда. Ну, как бы там ни было, а Уолш с Питменом на той неделе выехали на велосипедах из города, и с той поры о них ни слуху ни духу. Гордон говорит, что сыщики из Комиссии по борьбе с хищениями золота не обязаны докладывать полиции о своих действиях. Они, когда находят нужным, отчитываются перед Горной палатой, которая ими ведает. Поэтому никто не знает, куда направились Уолш с Питменом и каким делом они занимались. Полиция с ног сбилась, отыскивая их следы, и все впустую. Только и выяснилось, что Питмен с Уолшем выехали в сторону Праздника.
— Боже милостивый! — Фриско резко откинул голову, точно на него пахнуло отравленным воздухом.
— Все это неважно выглядит, — пробормотал Динни. — Как, по-твоему, Тэсси, в чем тут дело?
— Пусть меня повесят!.. — Тэсси затянулся сигаретой, напряженно раздумывая. — Ведь известно, что кое-кто из молодцов, греющих руки на золоте, грозился прикончить Питмена. Он им порядком досаждал: запугивал жен и переворачивал все в доме, когда подозревал, что где-нибудь припрятано немножко теллурида. Он мог стащить женщину с постели, даже если она только что родила и лежит беспомощная, как котенок. Случалось ему допрашивать и малышей: «Папка не приносил домой этакой желтой штуки?» Уолш — другое дело, про него никто худого не скажет; все знают, что он порядочный малый, делал свое дело без лишнего крику и заступался за людей, когда мог.
Почти три недели город был в волнении, взбудораженный слухами и сплетнями о пропавших сыщиках. Полицейские отряды с темнокожими проводниками обшарили всю местность вдоль дороги на Праздник и до самой горы Робинсон. Были обысканы все тропы и рудники между Калгурли и Биндули. Особая группа сыщиков прибыла из Перта, чтобы помочь в розысках. Полицейские на семи грузовиках выехали за город и принялись прочесывать заросли. Улицы и бары кишели шпиками, которые старались хоть что-нибудь выведать. Газеты утверждали, что тут пахнет преступлением. За каждым, кто пытался выехать из района приисков, тщательно следили.
— Им надо было послать за Калгурлой, — сказала Салли. — Ведь это она нашла Маритану.
Рудокопы и старожилы, знавшие кое-что о широко разветвленной системе незаконной торговли золотом, втихомолку обменивались меткими догадками и соображениями. Всем было известно, что на приисках есть люди, которые многое могли бы рассказать полиции, если бы пожелали. Но приисковая этика запрещала сообщать полиции что-либо о краже золота.
Однако, когда найдены были изувеченные тела сыщиков, всех охватил ужас и гнев. Позор совершенного преступления навис над Калгурли и Боулдером.
На приисках не без удовлетворения говорили, что два старых рудокопа сделали больше, чем все сыщики вместе взятые: они помогли обнаружить останки инспектора Джона Уолша и сержанта Александера Питмена.
Эти рудокопы ехали в двуколке по Боулдерскому шоссе и обсуждали случившееся. Несколько дней назад, как им говорили, машинист, водивший поезд на лесоразработки, сообщил, что в ночь после отъезда сыщиков он видел на шоссе свет автомобильных фар. Когда поезд подошел к переезду, фары погасли. «Ого, кто-то тут занимается нечистыми делами», — подумал машинист.
«Если тем, кто был в машине, надо было что-то скрыть, не попадаясь никому на глаза, — в какую бы сторону они направились?» — спрашивали себя рудокопы. И затрусили в своей двуколке по той дороге, которая показалась им наиболее вероятной. Она привела их к проселку, ведущему в Калгурли, южнее главного шоссе. Они уже собирались было отказаться от этой охоты вслепую, которой занялись совершенно случайно, но тут их внимание привлекло громкое жужжание мух в чаще. Тропа привела их к руднику на заброшенных разработках Красавицы Калгурли на участке Миллера. Огромные бронзовые и зеленые мухи тучей висели над рудником. Вокруг стояло ужасающее зловоние.
На другое утро привезли на грузовике лебедку, и два опытных рудокопа спустились в шахту. Там они нашли тела Уолша и Питмена. Обезглавленные, разрубленные на куски, полуобгоревшие, они были засунуты в мешки и сброшены в шахту. Трупы уже разложились, и вытаскивать этот страшный груз на поверхность было просто невмоготу, говорили рудокопы. На дне шахты нашли также печь для обжига руды, огнеупорный кирпич, весы для взвешивания золота и старое пальто.
В ожидании следователя и понятых эти разрубленные на куски тела были уложены на клеенке на склоне холма, поросшего голубоватым кустарником и тонкими деревцами. Было такое ясное солнечное утро, таким мирным казался этот уголок — отвал у Золотой Подковы белел в отдалении, точно вершина снеговой горы, дым из высоких труб на рудниках Золотой Мили поднимался в синее небо, — и просто не верилось, что кто-то мог совершить подобное злодеяние.
Население Калгурли и Боулдера было потрясено случившимся; всех приводила в ужас мысль, что среди них нашлись люди, способные на такое преступление. Убийство сыщиков стало почти единственной темой разговоров. И даже такой толстокожий малый, как Тэсси Риган, признавался, что у него от этого «кишки переворачивает» — не столько даже от самого убийства, сколько от чудовищного издевательства над трупами.
Прошла неделя, полиция рьяно разыскивала виновных, расследование велось во всех направлениях; всякого, кто вызывал подозрение, подвергали строжайшему допросу. Были опрошены даже наиболее видные местные жители, взят под наблюдение каждый шаг скупщиков золота, содержателей гостиниц и всех темных личностей, которые могли быть замешаны в любом грязном деле.
— Ничего, все главари шайки, занимающейся темными делишками с краденым золотом, в полной безопасности, — саркастически обронил Фриско.
— Хотела бы я знать, неужели те же мерзавцы убили и Маритану? — в раздумье промолвила Салли.
— Бога ради, к чему опять ворошить эту старую историю! — раздраженно вскричал Фриско, вскочил и вышел из комнаты.
Газеты по всей Австралии подняли шум вокруг преступления на западных приисках. «Строже наказывайте за кражу золота, и преступления прекратятся!» — кричали они. Но все знали, что за кражу золота под суд попадают главным образом рудокопы, хотя в отчете Королевской комиссии было прямо указано, что мелкие кражи, совершаемые горняками, ничто по сравнению с тем, какое количество золота уплывает с рудников, нанося серьезный ущерб доходам компаний. И все же крупным грабителям почти всегда удавалось избежать разоблачения. Жители Калгурли и Боулдера возмущались тем, что главную вину за хищение золота на приисках взваливают на рудокопов. Они были крайне взволнованы и потрясены убийствами, совершенными в их среде, но не верили, что, строже карая рудокопов, которые иной раз выносят из шахты какие-то крохи, можно обуздать заправил незаконной торговли золотом.
