Ольга Лепешинская - Путь в революцию. Воспоминания старой большевички.
Младшая моя сестра сделалась медицинской сестрой. Ну, а что касается меня, то я не только присоединилась к медицинской корпорации, но и вообще порвала с домом и ушла в революционное движение.
Когда до моей матери дошли слухи о том, что ее дочь Ольга стала — как тогда еще выражались «в свете» — нигилисткой, она написала мне письмо, в котором потребовала немедленного возвращения домой. В случае же неподчинения грозила лишить меня какой бы то ни было материальной помощи: «Не дам больше ни копейки!»
Письмо это вызвало во мне горькое чувство; но, с другой стороны, я была довольна, что так получилось. Разрыв был неизбежен и необходим, так как нельзя — я это отлично сознавала — посвятить себя служению народу, а в то же время принимать помощь от того, кто этот народ эксплуатирует.
Не колеблясь, я ответила матери, что денег ее мне ненадобно; а домой, в Пермь, я никогда больше не вернусь и пойду тем жизненным путем, который избрала и который считаю для себя единственно правильным.
С этого момента я стала жить самостоятельно, не получая из дому никаких «протопоповских копеек». Мать пыталась мне еще писать, но на ее письма я не отвечала. Связь с нею прервалась окончательно. До ее смерти, последовавшей в начале девятисотых годов, я видела ее лишь однажды и очень коротко.
Помню, приехала она неожиданно к нам в Псков, где мы жили после окончания сибирской ссылки. Пробыла у нас мать всего лишь один день. То, что она увидела в нашей квартире, ей не понравилось. Оглядев обстановку, она с осуждением покачала головой:
— Бедно живете… — Но, помолчав, добавила: — Ах, да что там! Я и сама-то сейчас разорена…
Она поведала о своих горестях. В последнее время ей очень не повезло. На губахинских шахтах произошла катастрофа, и их затопило. Восстановление работ потребовало больших средств, возникли финансовые затруднения. Ну, а компаньоны «дома Протопоповых», воспользовавшись сложившимся положением, сыграли на нем и поглотили остатки капитала. Это была самая обычная история из жизни двуногих хищников.
— Приехала проститься с тобой, Ольга, — говорила мать. — Уезжаю к Борису, в Черемхово…
Борис управлял в Черемхове копями, и мать отправлялась к нему доживать свою старость. Спустя год я узнала, что она умерла там, а вскоре отравился морфием ее старший спившийся сын.
Я не случайно рассказываю о некоторых фактах, касающихся истории семьи Протопоповых. Великий раскол мира на два стана — стан угнетателей, хищников, паразитирующих на теле народа, и стан тех, кто боролся с ними, — выявлялся все определенней и четче. Этот раскол захватывал все большее число людей, семей, судеб. И то, что даже в капиталистической среде наиболее честные ее представители из числа молодежи выступали против отцов, рвали с ними, делались активными борцами за революционную идею, было еще одним доказательством неизбежности крушения мира гнета, обмана и лицемерия.
Порвав с матерью, я призадумалась: «Как же мне жить дальше? На какие средства?» Первым делом я продала все, что имелось у меня из драгоценностей, а также дорогие платья. Мне они были не нужны. Некоторое время жила на вырученные за это деньги. А когда они иссякли, стала зарабатывать перепиской лекций для состоятельных студентов. Делала эту работу по ночам, другого времени для нее не оставалось. Но переписка давала мне в общем-то гроши. Тогда я начала наниматься в качестве сиделки к больным, лежавшим на дому, а потом удавалось прирабатывать массажем, который я специально изучила.
Но непривычка к такому напряженному труду и резкое ухудшение жизненных условий не прошли бесследно. Я сильно переутомлялась, часто недоедала — и силы мои надломились. Появился нехороший кашель, по ночам я просыпалась в испарине. Все чаще меня трясла мучительная лихорадка. Врач, к которому я обратилась, нашел предвестники туберкулеза.
— Вам надобно хорошо питаться, — посоветовал он. — Фрукты, яйца, масло, куриное мясо…
Для меня это в ту пору совершенно исключалось. Помогли — как и во многих случаях жизни — товарищи. Тоня Розенберг поговорила с подругами на курсах, и те предложили следующее: я готовлю обед на десять девушек и за это питаюсь с ними бесплатно. Предложение это я с радостью приняла, питание мое улучшилось, и угроза заболевания туберкулезом была на время предотвращена. Не меньшее значение имело и другое обстоятельство. У меня снова появилось свободное время, которое я могла отдать революционной работе.
ПАМЯТНЫЙ ДЕКАБРЬ
Опять я окунулась в ставшее уже для меня необходимым как воздух, как хлеб революционное движение, которое в Петербурге к началу 1895 года приняло довольно широкие размеры.
Девяностые годы… Вместе с ростом промышленности увеличивалось число рабочих, разрасталось рабочее движение. Взгляды марксистов на роль рабочего класса в судьбах революции и страны полностью подтверждались жизнью. Российский пролетариат становился серьезной политической силой.
К весне 1895 года количество рабочих и студенческих кружков в различных районах Петербурга значительно выросло. Они охватывали сравнительно обширный круг передовых рабочих и интеллигентов. В то же время происходила своеобразная специализация: создавались кружки пропагандистов, техников, хранителей и переносчиков нелегальной литературы.
Развитие революционного движения требовало объединения всех усилий. Нужно было единство не только идейное, но и организационное. Это и предложил осуществить Ленин. Его предложения сводились к тому, чтобы сгруппировать членов организации по районам и разграничить между ними партийные обязанности. В интересах строжайшей конспирации необходимо было до минимума свести частную переписку.
До этого времени единственной организацией, ведшей революционную марксистскую пропаганду в России, была группа «Освобождение труда», руководимая Плехановым и находившаяся за границей. Следовало установить с нею связь, привлечь ее к работе, договориться о создании собственного марксистского органа печати.
25 апреля (по старому стилю) 1895 года Владимир Ильич уехал в Швейцарию, намереваясь встретиться там с Плехановым. Перед отъездом он распределил свои обязанности между товарищами на случай ареста.
Через свою подругу Тоню Розенберг я познакомилась с ее братом Г. М. Кржижановским и В. В. Старковым, ведшими работу в марксистских кружках под руководством Ленина. Через них — вошла в ту напряженную политическую жизнь, которой жили в это время революционные круги Петербурга.
По поручению Кржижановского и Старкова Тоня и я занимались хранением и распространением нелегальной литературы. Кроме того, мы должны были поддерживать постоянную связь с Александрой Михайловной Калмыковой.
Александра Михайловна была известна как большая общественная деятельница и организатор издания марксистской и научно-популярной литературы. Это был человек неиссякаемой энергии и доброты. Она принимала самое деятельное участие в культурно-просветительной работе среди молодежи и рабочих, занималась чтением лекций в вечерних школах, сотрудничала в комитете грамотности Вольного экономического общества. С группой «Освобождение труда» и с «Союзом борьбы за освобождение рабочего класса» она поддерживала тесную связь и оказывала им всяческую поддержку. Позднее она организовала финансовую помощь для издания «Искры» и «Зари». Владимир Ильич относился к Калмыковой с глубоким уважением и доверием.
Александра Михайловна имела книжный склад и при нем магазин. В условленный час я и Тоня Розенберг приходили к ней и забирали приготовленную для нас литературу. Затем мы тайно ее распространяли среди молодежи, а то, что не успевали разнести и раздать, — оставляли у себя, запрятав в надежном месте.
Наступила осень 1895 года. В начале сентября из-за границы вернулся в Россию Ленин. Обманув бдительность жандармов, он сумел провезти с собой чемодан с двойным дном, в котором была спрятана нелегальная марксистская литература.
Той же осенью в жизни российской социал-демократии произошло событие исключительной важности: состоялось, под руководством Владимира Ильича, объединение всех петербургских марксистских кружков в единый «Союз борьбы за освобождение рабочего класса». В задачи вновь созданной политической организаций, ставшей фундаментом грядущей массовой пролетарской партии в России, входили: постоянная связь с массовым рабочим движением, практическое руководство им, переход от пропаганды марксизма — к острой, злободневной политической агитации среди рабочих.
По примеру «Союза борьбы за освобождение рабочего класса», созданного в Петербурге, начали объединяться кружки и в других городах России: Москве, Ярославле, Киеве и т. д Чтобы укрепить связь между ними, Ленин приступил к организации нелегальной газеты «Рабочее дело». Задачи, стоявшие перед русской социал-демократией — изучать конкретные условия труда на предприятиях, откликаться на каждую забастовку, обличать владельцев фабрик, разъяснять рабочим их права — были также и задачами намеченной к изданию газеты.
