KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Проза » Историческая проза » Мария Сосновских - Переселенцы

Мария Сосновских - Переселенцы

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Мария Сосновских, "Переселенцы" бесплатно, без регистрации.
Мария Сосновских - Переселенцы
Название:
Переселенцы
Издательство:
-
ISBN:
-
Год:
-
Дата добавления:
7 февраль 2019
Количество просмотров:
135
Возрастные ограничения:
Обратите внимание! Книга может включать контент, предназначенный только для лиц старше 18 лет.
Читать онлайн

Обзор книги Мария Сосновских - Переселенцы

ББКС 77Сосновских М.П.С 77 Переселенцы. Документальная повесть. – Ирбит: ИД «Печатный вал», 2009. – … с.ISBN 978-5-91342-009-1Документальная повесть Марии Панфиловны Сосновских рассказывает о жизни в Центральном Зауралье в XVIII-XIX веках выходцев из Новгородской губернии.Для широкого круга читателей.ISBN 978-5-91342-009-1© Сосновских М.П., 2009© ИД «Печатный вал», оформление, 2009
Назад 1 2 3 4 5 ... 72 Вперед
Перейти на страницу:

ПЕРЕСЕЛЕНЦЫ

ОТ НОВГОРОДЧИНЫ ДО ЗАУРАЛЬЯ

Лето 1724 года. Жара и сушь. Монотонно скрипят телеги, людской говор временами заглушается конским ржанием. Иногда обоз останавливается у какой-нибудь речки или ручья. Люди поят лошадей, утоляют жажду сами, смывают с лиц дорожную пыль. Порой они распрягают и стреноживают лошадей, пуская их пастись на молодой отаве, разжигают костры и готовят скудную походную пищу. Дети, обрадованные остановкой, бегают наперегонки или рвут цветы.

…Вот уже третью неделю движется обоз: крестьяне с Новгородчины держат путь через Зауралье в Тобольскую губернию. Люди измучены тяжелой и дальней дорогой, их обветренные лица до черноты загорели под июньским солнцем, на впалых щеках лихорадочно блестят глаза…

Пока шел обоз, каждый день менялись картины окружающей природы: поля, перелески, большие и малые реки. Большие переплывали на паромах, через малые проезжали вброд или по деревянным мосткам. Путники с удивлением смотрели на новые места: многие, особенно женщины, раньше не бывали дальше своего уездного города в Новгородской губернии.

Когда останавливались на ночлег, мужики подолгу беседовали у костра.

Кое-кто из переселенцев раньше краем уха слышал про дремучие зауральские леса, где будто бы живут самоеды, которые ходят в звериных шкурах и едят сырое мясо. Однако когда переселенцам давали подорожную в деревню Прядеину Камышловского уезда Белослудской волости, то говорили: там, куда они едут, издавна жили и сейчас живут ссыльные, которые на новом месте приспособились и на жизнь не жалуются. Край, правда, еще малолюдный, но ведь не зря сам император Петр Первый изволил бывать в тех краях: и на Каменном поясе, и дальше по реке Оби – в Сибири. Государь сам видел несметные богатства тех мест, изобилие пушного зверя и рыбы. А что зимы там суровые, так и в Новгородской губернии крепкие морозы – не диво.

Как-то после Успенья, перед концом полевых работ, староста созвал всех на сход и объявил волю государя: переселяться в Тобольскую губернию. По царскому указу переселенцам на новом месте помогут обзавестись семенами, скотиной, а подать не будут брать в течение трех лет.

"А у нас здесь-то четвертый год, как недород, земли дальние да плохие, удобрять нечем, а добрые земли – у барина. Сам-то барин в Питере живет, а тут поставил бурмистра. Чисто зверь, душу вынет, как вовремя оброк не заплатишь. А до Сибири вряд ли скоро помещики доберутся…", – прикидывали будущие переселенцы.

Так же думал и тридцатилетний Василий Елпанов. Братьев Елпановых было четверо, и все крестьянствовали, не имея никаких отхожих промыслов. С годами жить в отцовском доме стало тесно, особенно когда женился Гермоген и взял непокладистую, со вздорным характером жену из зажиточной семьи.

У самого Василия жена тоже была не из бедных, родители дали за Пелагеей доброе приданое: стельную корову и мерина-трехлетка, по паре гусей и куриц – не у всякой было такое приданое. Через год родилась дочь Настасья, потом сын Петр.

Когда родила двоих детей и жена Гермогена, старшие Елпановы решили: Василию пришла пора отделяться и жить своим домом. Но денег на постройку нового жилища не было, и, наверно, так и остался бы Василий Елпанов с семьей в деревне до конца дней своих, если бы не государев указ. Крепко засела в голову Василия мысль попытать счастья в других краях, да и не одному ему засела: надумал переселяться и кум Василия, двоюродный брат Пелагеи Афанасий. Стали собираться в дальнюю дорогу. За сборами незаметно прошли осень и зима.

Тронуться в далекий путь решили накануне дня Ивана Купалы. В воскресенье батюшка отслужил в церкви молебен за здравие всех отъезжающих односельчан. После молебна пошли на кладбище – попрощаться с могилками родных. В день отъезда с утра пришли на проводины родители Пелагеи и все ее родственники. Дед Данила, по какой-то стариковской хворости лежавший на голбце*, слез, надел новые пестрядинные штаны, холщовую рубаху и обулся в валенки, с которыми не расставался даже летом из-за больных ног.

Дед Данила, отец братьев Иван, мать Евдокия, Гермоген с женой Анной и младшие братья, неженатые Николай и Евлампий, сели в последний раз за семейный стол – все двенадцать человек.

Потом запрягли в телегу Коурка, а когда воз на телеге был уже увязан, по обычаю присели перед дорогой. Стали прощаться: пали родителям в ноги, отец взял с божницы икону, которой благословлял их к венцу, и отдал с собою в дорогу. Троекратно расцеловались с родственниками, посадили детей в телегу и тронулись со двора. Родственники, остающиеся дома, и односельчане вышли их провожать. Провожавшие дошли до полевых ворот, попрощались и разошлись по домам.

Целых двадцать семей тронулись в неведомые края, на восход солнца. Раньше до родной деревни слухов из дальних мест не доходило, и они, конечно, не знали, что уже давно смекалистый и оборотистый тульский кузнец Никита Демидов переселился на Урал, получил разрешение императора Петра Первого строить там заводы и закладывать рудники.

И вот он, Урал! Горные кряжи и увалы сплошь поросли остроконечными елями вперемешку с пихтами, лиственницами и кедрами, сосны в три обхвата стояли по обе стороны дороги. Обоз остановился – пораженные переселенцы не могли оторвать глаз от первозданной красоты. В Новгородской губернии таких лесов никто и не видывал.

Миновали Екатеринбург. Городом, конечно, стоящую на реке крепость назвать нельзя было, перед путниками предстало большое, добротное поселение с обширным прудом и стоящим у плотины заводом.

В земской управе у них проверили подорожную и, пропустив через заставу, велели ехать по Сибирскому тракту в сторону Камышлова.

За весь многомесячный тысячеверстный путь нигде еще обоз не двигался так медленно! Его часто останавливали стражники, осматривали возы, проверяли подорожную да несколько раз прогоняли с дороги на обочин у и приказывали остановиться, когда по тракту прогоняли изможденных людей с кандалами на стертых ногах и в полосатой арестантской одежде – это кандальников гнали в Сибирь, на каторгу. Ноги несчастных, сбитые и стертые железом, кровоточили или гноились. Когда этап прогоняли по деревням, молчаливые женщины, выходя к дороге, старались сунуть арестантам калачик хлеба или что-нибудь из одежды, но конвойные, матерясь, прогоняли их нагайками. Только в Камышлове, где находилась тюрьма-пересылка, арестантам беспрепятственно позволили принимать доброхотные подаяния.

…В канун Петрова дня, проведя в дороге целый год, обоз переселенцев с Новгородчины пришел, наконец, в Белослудскую волость. Волостной центр Белослудское – село небольшое, с беспорядочно поставленными избами под берестяными крышами. Подъехали к волостному правлению, нашли старосту и писаря. Помощник писаря – нездоровый на вид и заметно подслеповатый человек (видать, из благородных, потому что на носу у него криво сидело старое-престарое пенсне) записал в толстую книгу, сколько душ переселенцев мужского, женского пола и детей прибыло в Белослудскую волость.

Староста распорядился ехать дальше, до места назначения, сказав напоследок, что на днях прибудет в деревню Прядеину вместе со становым приставом.

Перед самым селом у Василия расковался Коурко. Выйдя из правления, Елпанов остановил проходившего мужика:

– Где тут у вас кузница?

– Кузница-то на берегу, вишь, вон она, – махнул тот рукой в сторону реки, – да кузнеца, знать-то, нет – на покосе он, должно…

Василий пошел к берегу реки наудачу. Кузнец – коренастый чернобородый мужик – оказался на своем месте у горна: он наваривал косу. В ответ на просьбу Василия подковать лошадь он коротко бросил:

– Сейчас подкуем.

Покачав мехи горна, продолжал:

– Выходит, это ваш обоз видал я в волости… Откуда Бог несет, и куда путь держите?

– С Новгородчины мы. А в подорожной у нас записана здешняя деревня Прядеина…

– Неужто по своей воле едете? – усмешливо сощурился кузнец. – Знаю, слыхал про Прядеин хутор, хотя бывать не приходилось. Там, говорят, перво-наперво осели два братана, из ссыльных. Отбыли в Сибири каторгу – толком не знаю, то ли за разбой, то ли за смертоубийство, а как освободились, на поселение их определили. Поначалу-то как волки в лесу жили, а теперь, болтают, уж домов двадцать там поставлено, и все ссыльными. Но чтоб по своей воле сюда ехать – еще таких отчаянных вроде пока не было…

– Что ж там, шибко худо, что ли? – осторожно спросил Василий.

– Да как тебе сказать… Глухомань там дикая, леса непроходимые. Бывалые люди говорят: там лес – как в небо дыра! Опять же неленивому да ухватистому там жить можно. Я вот в Ирбитской слободе на днях был. Сотни лет еще не прошло, как первые поселенцы там, в лесах да на болотах, появились, а теперь домов двухэтажных понастроили, богатых купцов сколь живет! Ярмарка Ирбитская каждый год бывает, на всю округу, да и за округой славится. Торговой слобода Ирбитская стала.

Назад 1 2 3 4 5 ... 72 Вперед
Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*