Генрих Боровик - Пролог (Окончание)
Когда одна из журналисток в конце встречи спросила Гувера, можно ли цитировать всю его речь, ссылаясь на него, Гувер спокойно ответил: «Конечно».
Вся встреча с третьестепенными журналистками была организована Гувером только для того, чтобы он мог произнести эту свою, ставшую печально знаменитой, фразу. Гувер полагал, что его авторитет, авторитет директора мощнейшего Федерального бюро расследований, если не уничтожит, то, по крайней мере, непоправимо пошатнёт моральный авторитет Кинга. Гувер был уверен, что его слов будет достаточно, чтобы дискредитировать Кинга не только перед страной, но и перед всем миром.
Десятки, а может быть, сотни американских газет напечатали это заявление директора Федерального бюро расследований. Однако моральный авторитет Кинга не только не пошатнулся, но, может быть, даже возрос из-за того, что его пытался оскорбить именно Гувер.
Трудно сказать, понимал ли это сам Гувер. Во всяком случае, он видел, что столь желанного им «разрушения» Кинга не произошло. Видел и продолжал действовать.
* * *Через три дня после своего заявления на собрании женщин-журналисток Гувер распорядился послать Мартину Лютеру Кингу и его жене магнитофонную плёнку и письмо.
* * *Уильям Салливэн. Я получил приказ от Гувера организовать посылку магнитофонной плёнки жене Кинга.
Вопрос. Непосредственно от Гувера?
Салливэн. Нет, от помощника Гувера — Алана Дельмонта.
Вопрос. Как это произошло?
Салливэн. Дельмонт позвонил мне, мы встретились. И он сказал мне, что Гувер и Доусон хотят переправить Коретте Кинг некоторые магнитофонные плёнки, для того чтобы разбить ее брак с Кингом, заставить их развестись и тем самым уничтожить моральный статут Кинга. Я возразил…
Вопрос. По моральным соображениям?
Салливэн. Нет, по практическим. Я сказал: «Она немедленно поймёт, что эти плёнки от ФБР».
Вопрос. Что же ответил Дельмонт?
Салливэн. Он сказал, что Гувер хочет остановить Кинга раз и навсегда. И что эти пленки заставят Кинга остановиться. Дельмонт сказал также, что он стерилизовал[4] плёнки так, что госпожа Кинг никак не узнает, что они изготовлены в ФБР. Он сказал: «Я распоряжусь, чтобы пленки отобрали и запаковали соответствующим образом. Я пришлю их вам в ящике».
Вопрос. Больше вы не возражали?
Салливэн. Я получил ящик в назначенное время и просмотрел пленки. Мне показалось, что они состояли из нескольких пленок, может быть, из трёх.
Вопрос. Значит, ФБР сделало, так сказать, искусственный монтаж, то есть фальшивку, чтобы послать ее миссис Кинг?
Салливэн. Может быть, это был даже монтаж более чем из трёх плёнок, я не знаю.
Вопрос. Кто готовил эту подделку?
Салливэн. Работа была проведена лабораторией ФБР.
Вопрос. В Вашингтоне? В главном здании ФБР, которое посещают туристы?
Салливэн. Да.
Вопрос. Кто давал этой лаборатории распоряжение об изготовлении фальшивки?
Салливэн. Мне кажется, туда звонил Дельмонт. Но как это было сделано, в точности я не знаю.
Вопрос. А сам Гувер с вами по этому поводу не разговаривал?
Салливэн. Гувер позвонил мне по телефону и распорядился, чтобы пакет был послан Коретте Кинг не из Вашингтона, а из какого-нибудь южного города.
Вопрос. Для маскировки фебеэровского происхождения плёнки?
Салливэн. Я выбрал агента, который умел держать язык за зубами. Я тщательно выбирал — нужен был такой, который никогда никому об этом не расскажет. На всякий случай, я не сказал ему, что было в пакете, сказал только, что его задача — взять этот пакет, поехать на юг и послать его оттуда почтой по адресу, который я ему сообщу. Он все это сделал. Затем вернулся и доложил, что дело сделано.
Вопрос. А вы доложили Гуверу?
Салливэн. Я никогда не обсуждал с Гувером это дело после того, как мы его выполнили.
Вопрос. И Гувер никогда не упоминал о нём?
Салливэн. Никогда. Во всяком случае, в моём присутствии.
* * *В пакете, который по распоряжению Гувера был послан Кингу, была не только пачка плёнок. Там было и письмо. Анонимное письмо с угрозой.
Вот его текст:
«Кинг! У тебя остается один-единственный выход. Ты знаешь какой. В твоем распоряжении только 34 дня, чтобы воспользоваться им. Срок этот установлен не случайно. Для него есть особые соображения. С тобой покончено. Советуем тебе сделать это до того, как твоя грязная мошенническая душа будет разоблачена перед всем народом».
* * *
Такое письмо рядом с магнитофонной плёнкой, которая должна была, по замыслам ФБР, разрушить личную жизнь Кинга и тем самым непоправимо подорвать его моральный авторитет, не могло быть не чем иным, как шантажом, понуждением к самоубийству.
Именно так Кинг и расценил его, получив пакет. Об этом свидетельствует Эндрю Янг: «Он понял, что кто-то непременно хочет заставить его совершить самоубийство».
* * *Кто был автором письма? С точностью установить, видимо, невозможно. Да и нужно ли? Может быть, сам Гувер (тут чувствуется его решительный почерк), может быть, Толсон, его ближайший друг, может быть, Салливэн, который столь свободно говорил о прошлых грехах, не боясь наказания. Во всяком случае, черновик письма был найден в бумагах именно Салливэна после того, как Гувер выгнал его из ФБР, а сам умер.
* * *Салливэн. Я не писал этого письма! Черновик его был просто подложен в мои бумаги для того, чтобы позже скомпрометировать меня. Я уверен в этом!..
Может быть. Но, повторяю, имя непосредственного автора письма не имеет никакого значения, поскольку в точности установлено, что его посылали Кингу по личному распоряжению Эдгара Гувера и, конечно, он, как минимум, одобрил его текст, если сам не написал или не продиктовал его.
«Мистическое» число — 34 дня, названное «не случайно», — объяснить нетрудно. Если отсчитать ровно 34 дня от 21 ноября, когда это письмо было послано, то последний. 34-й день падает на рождество. 1964 года. Авторы письма, возможно, надеялись, что Кинг покончит с собой в канун или в день рождества, «мучимый угрызениями совести». Это выглядело бы «божьей карой».
К счастью, магнитофонная фальшивка, столь тщательно подготовленная ФБР, не оказала никакого воздействия на отношения между Кореттой Кинг и Мартином Лютером Кингом. Несмотря на все меры предосторожности, принятые специалистами из ФБР, несмотря на тщательную «стерилизацию», уши старика Гувера явственно торчали из пакета, полученного Кингом.
Коретта Кинг (в 1975 году). Мы получили пленку, которая вызывала скорее любопытство, чем какое бы то ни было другое чувство. Она была без наклейки. Вместе с Мартином мы прослушали запись и нашли всю фальшивку глупой. Несмотря на угрожающее письмо, мы пришли к заключению, что в этой пленке не было ничего, что могло бы дискредитировать Мартина. И, конечно, быстро поняли, что пленка была сфабрикована на основе тайного подслушивания. Нетрудно было также понять, что вся эта затея — дело рук ФБР.
* * *Итак, Мартин Лютер Кинг не поддался на угрозу ФБР. И не последовал «совету» — совершить самоубийство. Более того, вся эта грязная история имела один положительный момент для Кинга. Теперь он совершенно точно знал, что любой гостиничный номер, в котором он останавливался, любой частный дом, куда он приходил, его собственный дом и его офис круглосуточно находились под электронным наблюдением агентов ФБР.
На другой день после получения пленки Кинг встретился с Ральфом Абернети и Эндрю Янгом. Он включил магнитофон и попросил их прослушать сфабрикованную запись. А затем сказал, что отныне он точно знает: полагаться на охрану ФБР нельзя. Гувера постигло разочарование. При всем могуществе электронной техники, которой он располагал, при его уме, изворотливости, опыте он никак, однако, не мог понять и оценить всю внутреннюю моральную силу Движения за гражданские права.
Кинг и его Движение продолжали жить.
И пока Кинг был жив каждое его действие, каждая его заметная речь вызывали немедленную реакцию ФБР, которое рассылало по этому поводу всё новые и новые «монографии», порочащие Кинга.
В 1967 году, когда Кинг открыто выступил против войны во Вьетнаме, соответствующая «монография» была немедленно разослана в Белый дом, государственный департамент, министерство обороны, сенат и конгресс.
Когда в 1968 году Кинг объявил о своем плане весеннего наступления на Вашингтон (который стал известен как Поход бедноты в Вашингтон), среди высших представителей вашингтонской власти была немедленно распространена другая «монография» с нападками на руководителя Движения за гражданские права.
