Екатерина Мишаненкова - Я — Мэрилин Монро
С того дня Нормы Джин Мортенсон Бейкер Догерти больше не существовало. Она навсегда превратилась в Мэрилин Монро.
«Я бывала на приёмах, где никто не заговаривал со мной весь вечер. Мужчины, боясь своих жён или подруг, обходили меня стороной. А дамы собирались кучками в углу, чтобы позлословить на мой счёт и обсудить мой вредный характер».
Увы, несмотря на многообещающее начало, на студии «XX век Фокс» Мэрилин карьеры не сделала.
При распределении ролей всё зависело от Даррела Занука, а он оказался одним из немногих мужчин, кто не почувствовал обаяния Мэрилин Монро. Правда, контракт с ней всё же продлили ещё на одно полугодие.
Но пусть ролей для неё и не было, всё равно она каждый день приезжала на киностудию — наблюдала за съёмочным процессом, училась носить костюмы, накладывать грим для цветной и чёрно-белой плёнки. Тогда же она познакомилась с Аланом Снайдером — лучшим гримёром «XX век Фокс», — с которым дружила до самой смерти.
В 1947 году ей удалось немного прорекламировать себя с помощью ещё одной газетной утки — её фото в купальнике украсило один из номеров «Лос-Анджелес таймс» с заметкой, что «воспитательница-блондинка была замечена искателем талантов с киностудии и сразу же ступила на путь, ведущий к славе». После этого о ней наконец вспомнили и дали сыграть в эпизодах двух фильмов: «Скудда-ху! Скудда-хей!» и «Опасный возраст».
На этом всё и закончилось — больше контракт не продлили, и с 31 августа 1947 года Мэрилин осталась без работы.
«Голливуд, который я знала, был Голливудом неудачников».
С января 1947 года Мэрилин училась актёрскому мастерству в «Лаборатории актёров».
Учёбу оплачивала киностудия, но когда контракт закончился, Мэрилин пришлось платить за учёбу самой. Но несмотря на то что её сбережения таяли, посещать «Лабораторию» она не перестала.
Эти занятия перевернули все её представления об актёрской профессии. Посмотрев на репетиции пьес, на работу артистов, она поняла, как невежественна и самонадеянна была и как плохо сыграла свои первые маленькие роли.
Кроме того, её потрясло, насколько сложна работа театрального актёра. Она вспоминала потом: «Я могла думать только о весьма удалённом пункте под названием Нью-Йорк, где актёры и режиссёры занимались чем-то сугубо отличным от праздного стояния на протяжении целого дня, прерываемого только мелкими склоками о степени крупности очередного плана или о ракурсе кинокамеры».
Деньги всё таяли, Мэрилин пришлось вновь заняться позированием, но как это ни печально, их всё равно не хватало. Чем она зарабатывала? Много позже она признавалась, что ей пришлось поработать девушкой по вызову. Правда это или ещё один миф, придуманный, чтобы вызвать жалость, — неизвестно.
«Может быть, всё происходит иначе в других местах, но в Голливуде „быть добродетельной“ звучит так же странно, по-детски, как „заболеть свинкой“».
Где Мэрилин была, на что жила и чем занималась восемь месяцев после её увольнения со студии «XX век Фокс» — до сих пор остаётся загадкой.
Большинство биографов просто пропускают этот период. Словно не восемь месяцев прошло между уходом с одной студии и приходом на другую, а несколько дней. Те же биографы, которые всё же рассказывают об этом времени, говорят совершенно разное, причём все приводят свидетельства «очевидцев». Тоже разных. Кто-то говорит, что Мэрилин всё это время нищенствовала и работала проституткой.
По другой версии, она чуть не вышла замуж за умирающего миллионера, чтобы получить наследство, но отказалась по моральным соображениям. По третьей — у неё был бурный роман с сыном Чарли Чаплина, и она даже родила от него ребёнка. Или не от него.
Доподлинно известно только одно — где-то в это время она познакомилась с актёром Джоном Кэрроллом и его женой Люсиль, которые, проникнувшись её несчастной судьбой, поселили её у себя и дали в долг денег, которые она должна была вернуть, когда начнёт зарабатывать. Правда, вскоре они пожалели о своей доброте — вновь почувствовавшая себя членом их семьи, Мэрилин так вцепилась в них, что они с трудом от неё отделались.
«Неприятно, когда секс — это не секс. Когда я была замужем, я просыпалась по утрам и думала: может быть, мир сошёл с ума, зациклившись на сексе. Это как если бы вас постоянно убеждали, что жидкость для чистки туалета — величайшее изобретение человечества».
Благодаря Кэрроллам Мэрилин познакомилась с продюсером Джозефом Шенком, который порекомендовал её малоизвестной в то время киностудии «Коламбия пикчерз».
Джозефу Шенку, российскому эмигранту, уроженцу Рыбинска и одному из отцов-основателей Голливуда было в то время за семьдесят. Были у них с Мэрилин сексуальные отношения или в силу его возраста дело ограничилось показным романом для поддержания репутации стареющего продюсера? Сама Мэрилин разным людям говорила разное.
Но что бы там ни было, в марте 1948 года Шенк порекомендовал её Гарри Кону, одному из руководителей студии «Коламбия пикчерз», и тот предложил Мэрилин шестимесячный контракт со ставкой сто двадцать пять долларов в неделю.
Её перекрасили в ещё более светлую блондинку и отправили учиться актёрскому мастерству у Наташи Лайтесс — суровой и несгибаемой преподавательницы, дружно ненавидимой большинством актёров киностудии. Наташа Лайтесс была большой актрисой, но ей пришлось заняться преподаванием, потому что она была эмигранткой из Германии, и с её акцентом сделать актёрскую карьеру в США было невозможно.
«Мы, красивые женщины, обязаны казаться глупыми, чтобы не беспокоить мужчин».
10 марта 1948 года Мэрилин Монро познакомилась с Наташей Лайтесс, ставшей её наставницей на следующие семь лет.
Трудно представить двух более противоположных женщин — печальная, интеллектуальная, аскетическая Наташа и сияющая жизнью и энергией, сексапильная, плохо образованная Мэрилин. И Наташа… влюбилась в свою молоденькую ученицу. Она её учила театральному искусству и артикуляции, развивала её разум, прививала ей интерес к культуре и искусству. И одновременно она просто обожала её, не могла провести без неё ни дня и всячески пыталась привязать её к себе, стать для неё необходимой.
А что же Мэрилин? Скорее всего, она видела эту влюблённость и довольно беззастенчиво ею пользовалась. Нет, она, конечно, тоже привязалась к Наташе, но как и во многих её связях с мужчинами, ей важнее всего было именно то, что её обожают и что ради неё что-то делают. Формально Мэрилин очень нуждалась в Наташе, но фактически скоро оказалось наоборот — Мэрилин просто нужен был кто-то для поддержки, а кто именно — не важно. Тогда как Наташа нуждалась лично в ней.
«Когда ты молод и здоров, одиночество представляется более серьёзной проблемой, чем оно есть на самом деле».
Именно Наташа Лайтесс убедила руководство «Коламбии пикчерз» дать Мэрилин главную роль в фильме «Хористки».
Это был стандартный мюзикл, где герои поют, танцуют, а в промежутках между песнями и танцами влюбляются и преодолевают какие-то препятствия. В данном фильме таким препятствием было нежелание родителей, чтобы их дети поженились.
Вообще-то Мэрилин на тот момент толком не умела ни петь, ни танцевать. Но Наташа направила её к композитору и дирижёру Фреду Каргеру, заведовавшему на студии музыкальной частью. Под его руководством она быстро научилась петь немудрёные песенки «Всякий видит: я тебя люблю» и «Каждой нужен па-па-папуля» и очень мило исполнила их в фильме.
К сожалению, «Хористки» не блистали ни сценарием, ни глубиной замысла и стали всего лишь ещё одной проходной картиной, каких в Голливуде снимали по несколько сотен в год. И несмотря на то что критики очень благосклонно отозвались об игре Мэрилин, продлевать контракт с ней в «Коламбии пикчерз» не стали. В её карьере наступила вторая большая пауза.
«Мои иллюзии не имели ничего общего с тем, чтобы быть прекрасной актрисой. Я знала, какой третьесортной я была. На самом деле я могла чувствовать моё отсутствие таланта, как если бы это была дешёвая одежда, которую я носила внутри себя. Но, мой Бог, как я хотела учиться, меняться, импровизировать!»
Во время съёмок в «Хористках» Мэрилин влюбилась в Фреда Каргера, учившего её музыке и пению.
Ему было тридцать два года, он был умён, обаятелен и недавно разведён. Но, пожалуй, влюбилась Мэрилин даже не совсем в него лично, а в него, как в образ идеального мужчины с идеальной семьёй. Она обожала его мать, сестру, ребёнка, племянников, задаривала их подарками, изо всех сил старалась им понравиться. Фред стал для неё кем-то вроде сказочного принца, за которого она, как Золушка, хотела выйти замуж.
Но Фред на ней жениться не собирался. Как с горечью вспоминала Мэрилин, он прямо сказал ей: «Я должен думать и о сыне. Если бы мы поженились и что-то случилось со мной… было бы несправедливо, если бы его воспитывала такая женщина, как ты».
