Фаина Раневская - «Муля, не нервируй меня!» Шаржи. Афоризмы. Рисунки
Отбрасывая в сторону слезливый сценарий:
– Как можно обещать вечную любовь, имея в запасе всего лишь короткую человеческую жизнь?
* * *Никто не сумеет навредить мне больше меня самой.
* * *– Он так любит жизнь! Смакует каждое мгновение!
* * *Соловей поет куда лучше кукушки, но люди просят ее куковать подольше…
* * *– Фаина Георгиевна, слышали, М. умер?
– Да, больше не нашел уважительных причин, чтобы продолжать жить.
* * *
Старость – это не бессилие, а отсутствие целей в жизни. Не считать же целью болезни?
* * *Мужа не нашла, потому что всегда любила в мужчинах то, чего в них не было. Впрочем, они во мне также.
* * *
В гастрономе «дают» селедку. Раневская восхищенно:
– Боже мой, какая руководящая рыба!
Приятельница не поняла почему, но переспросить решилась только на улице:
– Почему руководящая, Фаина?
– Толстая и безголовая.
* * *– Зачем мне враги, если у меня есть я сама?
Раневская едко:
– Если бы еще не чавкала при этом.
* * *Чем сильнее человек, тем больше испытаний придумывает ему жизнь.
* * *– Фаина Георгиевна, вы не обиделись на И.?
– Я давно взяла за правило не обижаться на тех, кого не уважаю.
Плятт – мой любимый партнер на сцене
* * *– Как побороть свой недостаток или дурную привычку?
– Насладиться ими до отвращения.
* * *– Странно, почему В. обиделся на лесть, она не столь уж велика…
Раневская хмыкает:
– Вот именно. Посчитал, что недооценивают.
* * *Услышав призывы к самовоспитанию:
– Самосовершенствование я еще понимаю, но самовоспитание – это же мазохизм какой-то.
* * *Все умное и глупое тоже сказано до нас, нам остается только перевирать всяк на свой лад. И не нужно считать это мудростью или нелепицей.
* * *Марк Твен сказал, что бросить курить очень легко, мол, он сам бросал сорок раз. Подтверждаю, я тоже бросала тридцать восемь…
* * *Его ненависть мне льстит, значит, чего-то стою…
* * *Если искоренить все недостатки и стать идеальной, от зависти жизни не будет.
* * *
На языке мед, а в душе яд.
* * *В нашем театре нужно открыть донорский пункт по приему яда у актрис, как крови у доноров.
* * *
– Думать жопой у нас может каждый, вы попробуйте подумать головой! – не выдержав накала страстей, орет на молодую актрису режиссер.
Раневская, которая устала от бесконечных повторений сцены из-за плохой игры именно этой актрисы, фыркает:
– В данном случае не вижу разницы!
* * *Мне нельзя ходить в гости. Слишком часто забываю правила приличия и начинаю говорить правду.
* * *Мы все делаем верно. Только не вовремя…
* * *Он признает восхищение только в купюрах.
* * *– Женщины или умные, или красивые…
Раневская задумчиво:
– Бывают исключения.
– Умная красавица? Это слишком большая редкость.
– А тупая уродина?
* * *Не переживайте из-за клеветы. Люди часто клевещут на талант из-за недосягаемости.
* * *Плевать ничтожеству на гиганта опасно – плевок вниз возвращается.
А голову пришлось оставить дома – нет подходящей шляпки
* * *Однажды, когда Марецкая после выступления на торжественном собрании спустилась с трибуны в зал, Раневская заметила ей театральным шепотом:
– Соболезную.
– Чему?!
– Ты умудрилась не упомянуть заслугу министра культуры.
Вера Петровна, которая прекрасно знала, о чем и как следует говорить, побледнела – неужели пропустила часть заготовленного заранее текста?! Некоторое время беспокойно ерзала на своем месте, потом написала записку и отправила ее в президиум режиссеру Завадскому.
Парадные речи с трибуны в те годы многие произносили, но никто не слушал, набор фраз в них был заранее известен. Завадский тоже не слушал речь Марецкой. Получив записку, он разволновался, ведь вместе с актрисой мог пострадать и сам. Спросил у соседа по президиуму, тот лишь пожал плечами, мол, отвлекся, не слышал.
Что делать, не спрашивать же у самой министра культуры? Но все же рискнул. Опытный дипломат Завадский осторожно поинтересовался:
– Екатерина Алексеевна, Вера Петровна переживает, достаточно ли полно раскрыла вашу роль в развитии театра?
Фурцева, которая тоже парадную речь слушала вполуха, закивала, мол, да-да, конечно.
Увидев успокаивающий жест Завадского, Марецкая облегченно вздохнула, но тут же вспомнила о Раневской:
– Фаина, я же сказала о роли Фурцевой?!
Раневская как ни в чем не бывало покачала головой:
– О роли вообще сказала, а вот о заслуге в наступлении Нового года нет. Упущение…
Раневскую спасло только то, что на них строго смотрели из президиума Завадский и Фурцева.
* * *
Актриса рыдает:
– Я столько сделала для него хорошего, но он не ценит хорошее!
Раневская успокаивает:
– Что вы, милочка, он ценит, только представление о хорошем у вас с ним разное.
* * *Совесть его не грызет – не по зубам.
* * *Театр – царство кривых зеркал. В нем тысячи масок и ни одного настоящего лица.
* * *
Сотня красивых слов не заменит одного искреннего.
* * *Если в театре снять актерские маски, он превратится в Кунсткамеру с ожившими экспонатами.
* * *Людей вполне познаешь только к старости. Потому, когда это происходит, уже и помирать не жаль.
* * *Не бывает дураков, неуверенных в своем выдающемся уме.
* * *Вперед вырываться опасно. Вдруг тебе на спине мелом уже мишень нарисовали?
* * *Почему-то легче давать в долг тому, кто об этом не просит.
* * *Когда не завидуют, конечно, хорошо, но как-то обидно…
* * *
И среди начальников попадаются честные коммунисты – возьмет взятку и обязательно выполнит то, за что взял.
* * *Чем питаются стервятники – стервами?
Бюст товарища Огурцова
* * *– Мне нельзя умирать до марта следующего года.
– Почему до марта, Фаина?
– Вызвала сантехника, должен прийти четвертого марта во второй половине дня.
(В семидесятые годы дождаться прихода вызванного мастера бывало очень трудно, очередь растягивалась надолго.)
* * *Бросишь в соседский огород камешек, а там батут…
* * *Хорошо, если в старости есть не только что вспомнить, но и чем это сделать.
Бюст секретарши товарища Огурцова
* * *Врачу:
– Как все плохо, я знаю и сама. Расскажите, что хорошо.
* * *У него злокачественная опухоль самомнения.
* * *Знакомый жалуется:
– Мои дела пошли из рук вон плохо.
Раневская советует:
– Так вы, голубчик, не ходите с ними.
* * *
Знакомая сетует:
– Количество дураков вокруг с каждым днем становится все больше!
Раневская усмехается:
– Ничего удивительного. Ума на планете не прибавляется, а население растет. Вот и нехватка…
* * *– Сэкономила на набойках в сапожной мастерской – вернули половину стоимости заказа.
– У них какие-то скидки?
– Нет, просто один сапог потеряли…
* * *«Успокаивает» подругу:
– Провалы в памяти только сначала пугают, потом о них забываешь.
В действительности Раневская очень переживала из-за ухудшения памяти и невозможности так легко и надолго запоминать необходимый текст.
* * *
Раневская иногда издевалась над ожиданиями особенно приставучих собеседников и «мстила» им по-своему:
– Я раскрыла рецепт долголетия!
– Какой, Фаина Георгиевна?
Ожидают услышать что-то о работе, здоровом образе жизни и прочем, но слышат иное:
– Надо каждые семь лет бить по зеркалу.
– Но разбитое зеркало плохая примета – семь лет будут преследовать неудачи.
– Вот именно, зато будете живы, неудач на кладбище не бывает.
* * *Люди как свечи – или горят, или в жопу их!
* * *Актриса жалуется на то, что муж невыносимо храпит.
– Это просто невозможно! Все перепробовали, ничего не помогает. Есть ли надежное средство от храпа?!
– Есть! – обнадеживает ее Раневская. – Бессонница.
* * *Голое тело еще как-то можно вытерпеть, но голую душу…
* * *– Пушкин не прав, унылая пора это не осень…
– А что, Фаина Георгиевна?
Та со вздохом:
