Н. Фомина - Притчи. Даосские, китайские, дзэнские
Дзёнгецу, китайский мастер дзэн, написал следующие советы своим последователям:
Живя в мире, не привязывайся к праху его, ибо это путь настоящего ученика дзэн.
Когда ты видишь, как кто-то другой делает что-то хорошее, следуй его примеру и поддержи его. Услышав же об ошибках другого, старайся не превзойти его.
Даже если ты находишься один в совершенно темной комнате, веди себя так, будто ты перед самым благороднейшим собранием.
Всегда выражай свои чувства, но не более, чем это свойственно твоей природе.
Бедность — твое сокровище, не меняй его на более легкую жизнь.
Добродетель — плод самодисциплины, это не дождь или снег, они не падают с неба. Основа всех добродетелей — скромность.
Если ты видишь, что человек выглядит глупцом, это еще не значит, что он таковым является. Просто истинно мудрый человек может скрывать свою мудрость.
Пусть тот, кто находится рядом с тобой, откроет тебя раньше, чем ты их.
Время идет, и при этом оно никогда не опаздывает.
Всегда осуждай себя, но никогда того, кто рядом с тобой. Не суди ни правого, ни виноватого.
Благородное сердце может быть только у того, кто не принуждает себя к благородству. Слова такого человека — это чистейшие жемчужины, они редко появляются, но очень ценны.
Некоторые дела и поступки могут казаться неправильными людям одного поколения, но истинными — людям другого. Подлинная ценность может быть установлена по прошествии веков, а значит, нет нужды требовать немедленной оценки.
Живи делом, результаты же оставь великому закону Вселенной.
Проводи свои дни в мирных размышлениях.
ХарактерОдин из учеников Банкея пришел к нему и спросил:
— Учитель, я чувствую, что у меня совсем неуправляемый характер. Скажи, как мне исправить его?
— У тебя есть что-то странное, — ответил Банкей. — Позволь, я посмотрю, что это, какова его природа.
— Но я не могу показать это, — сказал ученик.
— А когда ты сможешь сделать это? — спросил Банкей.
— Все происходит неожиданно, — ответил ученик.
— Тогда, — заключил Банкей, — это — не есть твой характер. Если бы это был твой настоящий характер, ты бы сразу смог показать его. Ведь когда ты появился на свет, твои родители не давали его тебе, у тебя его не было. Поразмышляй об этом.
Истинное процветаниеОдин влиятельный и богатый господин попросил учителя дзэн Сенгая написать что-нибудь, что определило бы процветание его семьи на долгие годы, от поколения к поколению. Сенгай взял лист бумаги и написал следующее: «Отец умер, сын умер, внук умер».
Когда господин увидел эти слова, он рассердился:
— К чему эти шутки, я ведь просил тебя написать что-нибудь для счастья моей семьи?
— Это не шутка, — ответил Сенгай. — Огорчишься ли ты, если твой сын умрет раньше тебя? Конечно, ты будешь опечален таким ходом событий. А если твой внук умрет раньше тебя и твоего сына, ваши сердца будут разбиты. Я же написал формулу естественного хода жизни, если в твоей семье от поколения к поколению все будут умирать в таком порядке, то это и будет истинное процветание.
Настоящее чудоОднажды, когда Банкей читал проповедь в храме Рёмон, туда зашел священник Синею, веривший в спасение через повторение имени Будды. Священник позавидовал большой аудитории Банкея и решил поспорить с ним.
— Основатель нашей секты, — стал хвастаться священник, — обладал такой сверхъестественной силой, что мог стоять на одном берегу реки с кистью в руках и через воздух писать на листе бумаги, который держал на другом берегу реки его помощник. Способен ли ты совершить такое чудо?
На эти заявления Банкей ответил:
— Очень может быть, что ваш основатель мог проделать такой трюк. Но в обычаях дзэн такого нет. Мое чудо состоит в том, что если я голоден, то я ем, а если меня одолевает жажда — я пью.
Ничто не существуетЯмаока Теею, когда был еще молодым и только начинал изучать дзэн, посещал одного учителя за другим. Так он дошел и до учителя Докуона из Секоку. Желая показать, что он уже многого достиг, Ямаока заявил прямо с порога:
— Разум, Будда, чувственное бытие — это все видимость, которой не существует. Истинная природа всех явлений — это пустота. Нет ни воплощения, ни реализации, ни заблуждения, ни мудрости. Ничего нельзя дать, потому что ничего нельзя взять.
Докуон во время этих речей сидел, не обращая внимания на разглагольствования Ямаока Теею. Вдруг он взял бамбуковую палку и сильно ударил юношу по ноге.
— Что ты делаешь? — разозлился Ямаока.
— Если нет ничего, все пустота, как ты утверждаешь, то откуда же эта злость? — спокойно ответил Докуон.
Два ученикаВ двух дзэнских храмах, стоявших напротив друг друга, было два самых младших ученика. В обязанности одного из них входило каждое утро ходить за овощами.
— Куда ты идешь? — спросил как-то раз другой ученик, встретив своего коллегу по пути.
— Иду, куда ноги несут, — ответил первый ученик.
Этот ответ поразил юношу, и он обратился за советом к своему наставнику.
— Завтра ты опять встретишь его. Задай ему тот же вопрос. Он ответит тебе точно так же, и тогда ты спроси: «А если бы у тебя не было ног, то как бы тогда шел?» Этот вопрос поставит его в затруднительное положение.
На следующий день ученики встретились снова.
— Куда ты идешь? — спросил второй.
— Куда ветер дует, — ответил первый.
Услышав такой ответ, второй ученик снова растерялся и обратился к своему наставнику. «Раз так, то при следующей вашей встрече спроси у него, куда бы он шел, если бы не было ветра», — посоветовал учитель.
— Куда ты идешь? — в третий раз задал свой вопрос второй ученик, когда мальчики повстречались утром.
— На рынок за овощами, — ответил первый ученик.
Кто не работает — не естХакудзё, мастер дзэн, трудился до самой старости, даже когда ему исполнилось восемьдесят лет, он вместе с учениками работал в саду, расчищал дорожки и подрезал деревья. Ученики чувствовали неловкость, им было неудобно, что старый учитель работает наравне с ними. Но они знали, что он не станет менять свой образ жизни, несмотря на их советы и уговоры, и потому однажды решили спрятать его инструменты.
В этот день учитель не пришел обедать, не ел и на следующий день. «Наверное, он рассердился на нас за то, что мы спрятали его инструменты, — подумали ученики. — Лучше мы вернем их ему». Как только они сделали это, Хакудзё, как и обычно, пришел обедать.
— Учитель, вы расстроились из-за того, что мы спрятали ваши инструменты и потому не приходили обедать? — спросил один из учеников.
— Нет, — ответил Хакудзё. — Просто кто не работает — не ест.
Время умеретьМастер дзэн Иккю отличался сообразительностью еще тогда, когда он был совсем ребенком. У его учителя была древняя чашка для чая, настоящее произведение искусства, редкая и ценная вещь. Однажды, когда наставник отлучился, Иккю захотел рассмотреть эту чашку. Но тут он услышал шаги учителя и от испуга выронил чашку. Когда мастер вошел, Иккю спросил у него:
— Почему люди умирают?
— Это естественный ход жизни, — ответил наставник, — все должно умереть, и прежде всего то, что уже долго жило.
Тогда Иккю показал учителю осколки чашки и сказал:
— Учитель, вашей чашке пришло время умереть.
Испытание рапиры БандзёУ известного фехтовальщика был сын по имени Матаюро. Отец пытался передать сыну свое искусство, но понял, что сын работает не так усердно, как бы ему хотелось. В итоге отец отказался от мысли сделать из Матаюро искусного фехтовальщика. Тогда юноша отправился на гору Футара, где жил знаменитый фехтовальщик Бандзё.
— Ты хочешь научиться у меня фехтованию? — спросил Бандзё. — Но я не хочу этого, мне кажется, ты не приспособлен для этого и не отвечаешь моим требованиям.
— Но если буду очень стараться, — настаивал Матаюро, — сколько мне понадобится времени, чтобы стать мастером?
— Для этого тебе придется учиться всю оставшуюся жизнь.
— Но я не могу учиться так долго. Я готов работать день и ночь, если только ты согласишься учить меня. Если я стану твоим доверенным слугой, сколько лет это займет?
— Лет, наверное, десять, — сказал, несколько смягчившись, Бандзё.
— Мои родители уже постарели, и мне вот-вот придется взять на себя заботы о них, — продолжал упрашивать Матаюро. — Скажи, если я буду трудиться еще усерднее, сколько это займет времени?
— О, ну тогда лет тридцать, — ответил Бандзё.
— Как же так? — нетерпеливо удивился Матаюро. — Сначала ты говоришь о десяти годах, а потом о тридцати? Я готов перенести любые испытания, лишь бы научиться в самый кратчайший срок.
