Луис Ламур - Темный каньон
Поднялся и Круз, быстро оделся и пошел к корралю. Молча оседлал лошадей и вернулся к костру. Пока готовился завтрак, Райли осматривал местность. Дважды он видел вдалеке какое-то движение. В одном случае он был уверен, что перед ним бегущий олень. Во втором — что-то промелькнуло слишком быстро. Райли показалось, что это человек, но сказать определенно не мог.
Пока Круз наводил порядок в лагере, Гейлорд обошел холм в поиске новых следов, но ничего, кроме того, что заметил накануне, не обнаружил. Но зато нашел еле заметную древнюю тропу, которая, очевидно, вела на вершину Свит-Алис-Хиллз, расположенную пятьюстами футами выше ранчо. Он запомнил тропу и при случае решил проехать по ней.
Весь долгий день они пробирались в долину, где предполагали пасти скот, ехали вниз по каньону Фейбл, потом по заросшей тропе через перевал Уайлд-Кау-Пойнт. Пересекли два ручья, открыли родник и наметили пару мест для устройства небольших запруд.
На юг от ручья у входа в каньон Райли вдруг увидел следы подкованных лошадей. Не желая привлекать к ним внимание, он только мельком глянул на них, определив, что прошло не менее шести животных, повернулся к мексиканцу, находившемуся от него в нескольких десятках футов слева и ни о чем не подозревавшему. Вместе они двинулись вверх по каньону, обратно на свое ранчо.
Шесть лошадей — четыре всадника и два вьючных животных? Или вооруженный отряд в шесть человек, посланный шерифом? Следы были свежие, оставленные, скорее всего, утром, на заре… Возможно и позже. Круз не глуп, если увидит эти отпечатки, то заинтересуется ими.
— Завтра, если не возражаешь, займемся домом, — сказал Райли и посмотрел на своего помощника. Многие ковбои не брались за работу, если ее нельзя было сделать прямо в седле, такое предложение даже обижало их.
Хотя Райли и беспокоился о Колберне и остальных, но строительство своего собственного дома его увлекло по-настоящему. Никогда в жизни он не имел нормального жилья. Костер под открытым небом — вот все, на что можно было рассчитывать. Теперь же из бревен, которые он заранее заготовил, складывались стены его дома, где он надеялся счастливо прожить свой век.
Захваченный этой мыслью, Гейлорд трудился как одержимый, беспрестанно подгоняя себя, пока наконец Круз не выпрямился и не отошел.
— Надо оставить что-то и на завтра, амиго, — сказал он мягко.
— Конечно! — Райли разогнулся и смущенно посмотрел на Круза. — Это потому, что у меня никогда не было своего дома.
— А-а! — мексиканец закурил. — Тем более есть причина строить хорошо, раз строишь надолго. — Заметив волдыри на ладонях хозяина, сказал: — Мне кажется, ты давно не работал руками, амиго.
Райли не стал ни отвечать, ни объясняться. Круз все замечал, и чем дольше Гейлорд работал вместе с ним, тем больше он ему нравился.
На третий день они опять выезжали вместе, Гейлорд метким выстрелом уложил бегущего оленя. В тот вечер они долго разговаривали у костра, и молодой хозяин ранчо получил еще кое-какую информацию к той, что вычитал из газет в офисе «Римрок-Скаут». Понемногу картина общественных отношений в городе прояснялась, стали вырисовываться три главные фигуры: Дэн Шатток, Мартин Хардкасл и шериф Эд Ларсен.
Райли мысленно рассортировал их, приклеил ярлычки, снова перетасовал, внимательно изучая. Ибо он был темной лошадкой в незнакомой стране, где надеялся прожить целую жизнь, а эти трое могли принять участие в его игре. Так что узнать и понять получше оказалось жизненно необходимо.
Кое-чему он научился у Джима Колберна. Успех его банды зависел не только от тщательно спланированных налетов и молниеносных исчезновений, но и от знания людей — служащих банков, возниц дилижансов. Кто станет рисковать? Заботится ли этот о репутации? А у того шалят нервы? Зол на жену и готов выплеснуть злобу на любого? Осторожен ли? Или безрассуден? У кого есть семьи?
Сейчас Райли мысленно изучал наметившуюся троицу, по крупицам собирал в памяти все, что о них успел узнать.
Шатток — человек с развитым чувством чести. Он гордится своим происхождением, обширными землями, белоголовым стадом, своей племянницей.
Мартин Хардкасл. Прежде всего честолюбец, обуреваемый непомерными амбициями. Самоуверенный. Жаждет власти и известности.
Шериф Эд Ларсен. Мудр. На Запад приехал еще ребенком, осторожен и смел. Такие шли через равнины, толкая перед собой ручные тележки со скудными пожитками…
Пока Райли у себя на ранчо вел эти изыскания, в Римроке вокруг салуна Хардкасла слонялся Страт Спунер, вынашивая свои планы. Время от времени он покидал городок с какими-то тайными поручениями.
Костлявый верзила Спунер был страшным грязнулей, носил засаленные рубашки, а свои босые ножищи засовывал прямо в сапоги, не утруждая себя стиркой носков. Только до известной степени он являлся человеком Мартина Хардкасла. На Западе в то время частенько встречались наемные всадники с феодальными замашками. Они отличались ярой преданностью клану, клейму и хозяину. Страт не принадлежал к их числу. Он был вором, убийцей, промышлявшим кражей скота. Словом, Страт Спунер — опасный бандит, верный только самому себе, который служил, но служил за деньги, ставя при этом еще и определенные условия. Спунер в глубине души презирал тех, кому служил, но с Хардкаслом у него складывались особые отношения. Он знал, что владелец салуна опасный человек. На свою беду Страт понятия не имел, что Мартин проявлял интерес к Марии Шатток. Правда, если бы и знал, то это едва ли что-то значило.
Спунер вожделенно желал Марию, хотя отлично понимал, что его похотливая страсть грозит ему смертью. Он достаточно хорошо знал нравы городов Запада. За покушение на честь женщины там вешали без суда и следствия.
К тому же, рядом с девушкой всегда был старый Пико. Суровый мексиканец отлично владел оружием и, обладая развитой интуицией, умел угадывать, что можно ждать от другого человека.
А Мария Шатток была не просто хорошенькая девушка, а умная и с характером. Природа одарила ее особым женским обаянием, которое волновало каждого мужчину, смотревшего на нее.
Пока Хардкасл обдумывал срои грандиозные проекты, как завладеть Марией, Страт Спунер сидел перед его салуном и мечтал о своем. Он не собирался строить хитроумные ловушки и западни, ничего не рассчитывал, он приготовился ждать и наблюдать, а подвернется случай, — уж будьте покойны, своего не упустит.
Без каких-либо приключений Дарби Луис вместе с двумя работниками Хардкасла пригнал в Римрок из Моаба тридцать две белоголовые коровы и теперь устраивал их на ночлег на небольшой лужайке неподалеку от городка. Стоя в дверях салуна, Хардкасл видел, как Луис въехал в город.
