Томас Бриджер - Маленький большой человек
— Простите, парни, но правило есть правило.
Дикий Билл посмотрел на него своими ясными голубыми глазами и спокойно спросил:
— Долли здесь?
— Сначала сдайте оружие, — последовал невозмутимый ответ. — Да вы не беспокойтесь, парни, с ним ничего не случится. Я к каждой пушке цепляю ярлычок с именем владельца, — громила полез в карман и извлек оттуда стопку бумажек и карандаш.
Зная принципы Билла, я уже решил, что пробил час нового жертвоприношения, но в эту самую минуту на пороге появилась могучая дама лет сорока с огромной грудью, затянутой в шикарно отделанный лиф красного атласного платья. Казалось, что она живет на одном вдохе, а стоит ей выдохнуть, и ее наряд треснет по всем швам. На голове ее красовалась целая копна черных волос, а над верхней губой — усы того же цвета.
— Билли! — проревела она густым басом и сгребла Хикока в объятия, награждая громкими чмокающими поцелуями. — На мистера Хикока наши правила не распространяются.
Эти слова были адресованы вышибале, который как-то сразу сник и промямлил:
— Хикок?!
Затем его лоснящаяся физиономия словно пошла трещинами, и он в прямом смысле слова растворился в воздухе. Да, сэр, великая вещь слава! Некоторое время спустя я имел удовольствие наблюдать, как этот верзила разделался с тремя пьяными охотниками на бизонов, имея в своем распоряжении лишь небольшую дубинку. Но сейчас, при одном упоминании легендарного имени, он скис и предпочел убраться от греха подальше.
— А что это с тобой за коротышка? — кокетливо промычала дама и перенесла на меня свое внимание вместе с весом тела.
Оказавшись погребенным под ее гигантским бюстом, я едва мог дышать, а то, что я вдыхал, было запахом пота и виски. Меня чуть не стошнило, да и кому приятно оказаться в любовных объятиях немытой, нетрезвой, престарелой потаскухи? Я ее отпихнул, причем довольно нелюбезно.
— О-о-о, — жалобно загудела она, и ее толстые губы сложились в обиженное сердечко, — наш маленький лисенок кусается?
Хикок расхохотался и сказал:
— Он немного нервничает, разве не видишь? Подбери-ка ему девицу посимпатичней!
Я прошел мимо строя девиц, среди которых попадались даже симпатичные, стараясь найти какую-нибудь почище и желательно без таинственных прыщей на лице. Одни отпускали сальные шуточки, другие просто призывно улыбались, третьи держались нарочито холодно… Как говорится, «на всё вкусы, господа, на все вкусы!». Наконец мой выбор пал на ту, что жалась в самом конце ряда с видом оскорбленной добродетели. Она была моего роста, худа, рыжеволоса и не особенно красива. Красное платье открывало ее плечи и ноги ниже колен. Каблуки туфель так сносились, что их хозяйка стояла немного покачиваясь.
Ну просто конфетка, не правда ли? Ха-ха… Но мне вовсе не была нужна женщина. Сама мысль отправиться в бордель пришла в голову Хикоку, меня никто не спрашивал, а отказать парню, только что без лишних церемоний пристрелившему человека, согласитесь, довольно рискованно.
Вот я и выбрал ту девицу, о которой мог заранее сказать, что при любых обстоятельствах она оставит меня совершенно равнодушным. Мы отправились танцевать под бренчание маленького фортепьяно; музицировал на нем лысый человечек, именовавшийся всеми не иначе как «маэстро». Из меня танцор — как из дерьма пуля, а когда на ногах тяжелые сапоги, да еще партнерша виснет на шее, и того хуже. Минут через пять я выдохся окончательно, был весь истыкан костями липнувшей ко мне девицы, но все еще пытался выделывать ногами некое подобие развеселой джиги, которую шпарил треклятый маэстро.
Наконец я отцепил от себя девицу, и она поняла это как сигнал к тому, что пора тащить меня в спальню. Мне, впрочем, было все равно. В ее крохотной комнатенке стояли кровать с железной спинкой и хромоногий стул, не внушавший ни малейшего доверия. Она зажгла керосиновую лампу и поставила ее на пол в углу. Я уселся на кровать, а девица, в мгновение ока скинув с себя платье и оставшись в чем мать родила, устроилась у меня на коленях.
Я и раньше видел, что она очень молода, но насколько, понял только сейчас. Ее крохотная грудь, узкие бедра и по-мальчишески угловатые плечи выдавали в ней еще не до конца сформировавшегося подростка.
— Сколько тебе лет? — удивленно спросил я.
— Двадцать.
— Будет врать-то!
— Ну ладно, восемнадцать, — ответила она и принялась расстегивать на мне рубашку.
Я спихнул ее с колен и встал. Интересно, неужели Хикок и ему подобные могут испытывать к этому ребенку что-нибудь, кроме жалости?
Решив, что я собрался уходить, она испугалась и принялась поспешно уверять меня, что, несмотря на свой возраст, все знает и умеет, никто, мол, по крайней мере до сих пор, на нее не жаловался.
— Все, что мне нужно сейчас, — это услышать правду о твоем возрасте. Я не собираюсь валяться с тобой в постели, так как вчера… э-э… слегка перекувыркался с другой женщиной. Но не беспокойся, свой доллар ты все равно получишь.
— Доллар?! — завопила она с таким искренним негодованием, что мое впечатление о ее детской наивности и неискушенности стало резко меняться. — Ах ты, дешевка, ублюдок, да в этом доме просто расстегнуть штаны стоит в пять раз дороже!
— Ты что, детка, рехнулась? — возмутился в свою очередь я. — За пять долларов я откажусь трахаться даже с русской царицей!
Свет лампы дрогнул и разгорелся ярче. И тут, посмотрев на ее рыжие волосы, я понял, что она мне кого-то напоминает.
— Мне уже скоро семнадцать, — отозвалась девочка. — А ты убирайся отсюда со своим вонючим долларом, или я попрошу Гарри вышвырнуть тебя отсюда вон.
В ее возмущении было даже что-то трогательное. Мне вообще нравилось, как смело и независимо она держалась с незнакомым мужчиной, то есть со мной.
— Ладно, — сказал я, — считай, что в цене мы сошлись. Но я скажу тебе, что мне нужно за эти деньги. Ты будешь просто спокойно сидеть здесь со мной столько, сколько потребуется, чтобы мой приятель не расстраивался из-за пустяков. А потом я тебе заплачу, считай ни за что.
Против этого она не возражала. И немудрено. Вряд ли в те времена кому-то еще удавалось заработать пять монет ничегонеделаньем.
Надобность играть какую-нибудь роль отпала, и девица бесцеремонно развалилась на кровати, даже и не подумав одеться. Свет керосиновой лампы бросал желтые отблески на ее колени.
— А сигары у тебя не найдется? — развязно осведомилась она.
— Ты еще и куришь? — ответил я. — Довольно дикая привычка для девочки.
Ситуация начала меня забавлять. Кроме того, мне все равно надо было как-то убить время, и я решил разговорить свою новую знакомую.
