Зейн Грей - Техасский рейнджер
— Ты чересчур нетерпелив, — убеждал его Лонгстрет. — Ты рискуешь потерять последний шанс на удачу, если станешь торопить Рей. Ее еще можно завоевать. Если ты скажешь ей, кто я такой, она возненавидит тебя навеки. Ради моего спасения, возможно, она и согласится стать твоей женой, но будет ненавидеть тебя всю жизнь! Нет, это не тот путь. Не спеши. Постарайся выиграть время. Постарайся измениться, вести себя с ней иначе. Перестань пить: она терпеть этого не может. Давай-ка подумаем, как распродать здесь все: скот, ранчо, имущество, — и убраться отсюда подобру-поздорову. Вот тогда ты сможешь проявить себя перед ней в более выигрышном свете.
— Я сказал тебе, что мы должны остаться здесь, — хмуро возразил Лоусон. — Банда не допустит нашего ухода. Это невозможно, если ты не хочешь пожертвовать всем.
— Ты хочешь сказать, если не обвести наших людей вокруг пальца? Сбежать отсюда, бросить все, без их ведома? Оставить их здесь самостоятельно расхлебывать заваренную кашу?
— Именно это я и хочу сказать.
— Я очень дурной человек, — ответил Лонгстрет. — Но все-таки не настолько дурной. Если я не смогу убедить банду отпустить меня, я останусь с ней и буду плясать под общую дудку. К тому же, Лоусон, тебе когда-нибудь приходило в голову, что все дела последних лет выполнены, в основном, тобою?
— Да. Не будь меня, никаких дел не было бы вообще. Ты стал труслив, и особенно после того, как здесь появился рейнджер.
— Ладно, называй меня трусом, если тебе так хочется. Но я называю это здравым смыслом. Мы давно достигли своего предела. Мы начали с похищения мелких партий скота в то время, когда скотокрадство было пустой забавой. Но по мере того, как вырастала наша жадность, росли также дерзость и наглость. Затем возникла банда, регулярные налеты, угон скота, одно, другое, до тех пор, пока мы вдруг не узнали, — пока я не узнал! — что за нами числятся темные делишки, грабежи и даже убийства! После этого нам уже ничего не оставалось, как продолжать в том же духе. Поворачивать обратно было слишком поздно!
— По-моему, мы все так решили. Ни один из членов банды не желает прекращать нашу деятельность. Они считают — и я так считаю! — что все мы неуязвимы. Нас могут обвинять, подозревать, но доказать ничего не могут. Мы слишком сильны!
— Вот тут-то и кроется твоя роковая ошибка! — с чувством возразил Лонгстрет. — Я понял ото сам не так давно. Я был упрям и напорист. Кому могла бы прийти в голову идея связать Грейнджера Лонгстрета с бандой скотокрадов? Но я изменил свою точку зрения. Начал рассуждать. Стал доискиваться до сути вещей. Мы ведем преступную жизнь, и долго такое продолжаться не может. В самой природе жизни — даже здесь! — заложено непременное условие, что она должна изменяться к лучшему. А мы? Разве мы ее улучшаем? Самым мудрым решением для нас было бы разделить все поровну и покинуть страну.
— Но скот ведь принадлежит тебе и мне, все поголовье! — запротестовал Лоусон.
— Я разделю свою часть.
— А я нет — и это решает вопрос! — мгновенно заключил Лоусон.
Лонгстрет развел руками, словно подчеркивая бесполезность попыток убедить упрямца. Беседа не охладила его пыл, и теперь Лонгстрет начал проявлять признаки нарастающего нетерпения. Зловещий огонек светился в глубине его глаз.
— Долго же просуществует твое стадо и имущество, и много пользы ты от них получишь, если рейнджер…
— Ба! — хриплым голосом выкрикнул Лоусон. Упоминание о рейнджере явилось искрой, упавшей в бочку с порохом. — Разве я не говорил тебе, что с ним скоро будет покончено, — сегодня, завтра, в любое время! — точно так же, как и с Ларами?
— Да, ты упоминал о… о подобном предложении, — насмешливо возразил Лонгстрет. — Я тоже интересовался, каким образом будет достигнуто сие желанное событие.
— Банда разделается с ним!
— Ба! — в свою очередь возразил Лонгстрет, пренебрежительно рассмеявшись. — Флойд, не будь дураком. Ты уже десять лет живешь на границе. Ты носишь револьвер, и не раз пользовался им. Ты находился среди бандитов, когда они совершали убийства. Ты присутствовал при многих стычках. Но за все время тебе ни разу не приходилось встретить такого, как этот рейнджер. У тебя не хватит духу справиться с ним, даже если и подвернется случай. Ни у кого из вас не хватит! Единственный способ избавиться от него — напасть на него всей бандой, одновременно. Но в таком случае мы недосчитаемся многих из нас!
— Лонгстрет, ты говоришь это так, словно не имеешь ничего против того, чтобы он прикончил кое-кого из наших людей, — заметил Лоусон; теперь уже его голос звучал насмешливо.
— По правде сказать, я действительно ничего не имею против, — последовал грубоватый ответ. — Надоела мне до тошноты вся канитель!
Лоусон удивленно чертыхнулся. Его эмоции пребывали в разительном противоречии с интеллектом. Едва ли можно было его заподозрить в проницательности и остроумии. Дьюан никогда не видел более пустого и самонадеянного человека.
— Лонгстрет, мне не нравятся твои слова, — сказал он.
— А не нравятся, то сам знаешь, что ты можешь сделать, — быстро ответил Лонгстрет. Он невозмутимо встал со стула, и по холодному блеску глаз и жестким складкам в углах его губ Дьюан понял, насколько в данную минуту этот человек опасен.
— Ладно, в конце концов, не здесь и не сейчас, — пожал плечами Лоусон, невольно поддаваясь более твердому характеру. — Речь идет о том, получу ли я девушку?
— Ни в коем случае без ее согласия.
— Ты не заставишь ее выйти за меня замуж?
— Нет. Нет! — все тем же холодным, глухим голосом ответил Лонгстрет.
— Отлично. Тогда я сам заставлю ее!
Очевидно, Лонгстрет знал своего собеседника настолько хорошо, что не стал больше тратить слов. Дьюан понял то, о чем Лоусон даже не подозревал: где-то здесь, на расстоянии вытянутой руки у Лонгстрета был спрятан револьвер, и он собирался воспользоваться им. Неожиданно снаружи послышались звуки тяжелых шагов, и по крыльцу протопали подкованные сапоги. Дьюан мог и ошибаться, но он был уверен, что эти шаги спасли Лоусону жизнь.
— А вот и они, — сказал Лоусон и отворил дверь.
В комнату вошли пятеро мужчин в масках. На всех были куртки свободного покроя, под которыми можно было спрятать любое оружие. Плотный широкоплечий здоровяк обменялся рукопожатиями с Лонгстретом, пока остальные молча стояли в стороне.
Атмосфера в комнате круто изменилась. На Лоусона никто не обращал внимания, словно тот был пустым местом. Лонгстрет стал другим человеком, доселе незнакомым Дьюану. Если он и вынашивал надежду об освобождении от банды, о бегстве в более безопасную страну, то отбросил ее сразу при виде вошедших мужчин. Они олицетворяли силу, власть, и он был связан своими обязательствами перед ними.
![Зейн Грей - Пограничный легион [сборник]](/uploads/posts/books/26551/26551.jpg)
