Джек Слейд - Дьявол, святая и Лэссистер
А Луа? Что стало с Луа? Мысль о ней пронзила сердце Лэсситера. Вероятно, ее настигла пуля сразу после того, как она внезапно вырвалась от него.
Лэсситер напряженно всматривался в полутьму питейного зала, но не мог полностью охватить взглядом все пространство. Вероятно, Луа лежала мертвая где-нибудь в углу.
Лэсситер снова скользнул под прикрытие каменной стойки. Прямо перед его глазами стояли бутылки. Он без разбора схватил первую попавшуюся и отхлебнул. Это была водка из агавы. Она обожгла ему горло, но вновь подпитала его жизненную энергию.
Он как раз ставил бутылку на старое место на полке, как что-то коснулось его колена. Он невольно вздрогнул.
— Тсс…
Это была Луа. Его рука скользнула по ее коротким гладким волосам, которые на солнце приобретали великолепный бронзовый блеск. Непроизвольно он вспомнил о том, как увидел ее в первый раз.
— Луа, — прошептал он.
Она прижалась к нему, и Лэсситер почувствовал, как она была счастлива, что он жив.
— Снаружи осталось еще трое, — тихо сказала она. — Один уехал, чтобы доложить обо всем боссу. У нас есть еще шанс, Лэсситер.
Он крепче притянул ее к себе, потому что ощущал, как она дрожала. Еще десять или двадцать минут назад он не доверял ей. Но теперь он увидел все совершенно в ином свете.
— Ты уверена? — прошептал он.
— Я была снаружи, — услышал он шепот вплотную у своего правого уха, которого почти касались ее губы. — У них было еще двое раненых. Но их, вероятно, уже нельзя было спасти. Я видела, как другие их…
Луа крепко уцепилась за него. Она плакала почти беззвучно. Лэсситер прижал ее к себе еще крепче, чтобы как-то утешить. Ему не нужно было ничего больше рассказывать, он и так знал, что произошло. Эти дьяволы прикончили собственных партнеров. Теперь Лэсситер понимал, почему так внезапно стихли стоны раненых.
— У нас есть еще шанс, — шепнула Луа. — Но мы должны действовать быстро.
Лэсситер хотел ответить, что он будет сражаться, но снаружи загудел чей-то голос:
— Что с тобой, Лэсситер? Ты еще жив?
Луа быстро приложила палец к его губам.
— Не отвечай! Лучше, если они будут считать тебя мертвым.
Снаружи раздался хохот.
— Мы убили его! — воскликнул другой голос. — Я же вам говорил! Я точно видел, как попал в него!
— А я видел, как он прыгнул за стойку, — дал о себе знать еще один. — Давайте будем осторожны! Мы имеем дело с раненым волком.
— Я тоже так думаю, — объявил мужчина, который первым подал голос. — Поэтому оставайтесь каждый на своем посту! Мы будем держать в поле зрения эту лисью нору. Из какой бы лазейки он ни попытался уйти, мы поддадим ему жару.
Еще раз послышался смех, затем снова наступила тишина.
Женщина прильнула к Лэсситеру. Как бы им попытаться ускользнуть из этого ада? Было практически невозможно незаметно выйти из дома. Три мерзавца просматривали со своих позиций всю территорию. Им не нужно было ничем рисковать. Они сидели на надежных наблюдательных постах и могли стрелять, как только на ферме что-то зашевелится.
Лэсситер же, напротив, должен был все поставить на карту, иначе он никогда не вышел бы отсюда живым.
Луа еще теснее прижалась к нему.
— Что нам делать, Лэсситер?
— Есть только один путь. Я нападу на них.
— Я пойду с тобой.
— Нет.
— Ты имеешь в виду, что я должна подстраховать тебя сзади?
— Ты замечательная, Луа.
— Оставь свои комплименты на будущее! Я тебе сейчас объясню, где они, по моему мнению, спрятались. Собственно, есть только три возможности. Во-первых, на отвесном откосе за родником…
Лэсситер внимательно слушал. Правда, он немного ознакомился с окрестностью в момент своего прибытия, но было много местных особенностей, которые он просто не мог увидеть. Прослушав несколько минут, он мысленно взором довольно ясно представил себе местность. Луа обладала даром рассказчика. Ему понадобилось задать лишь несколько дополнительных вопросов.
— А теперь ты должен поторопиться! — настаивала она. — Да, я еще тебе не сказала: Бруно Сардоне зовут того человека, которого они послали к боссу для доклада. Бруно — самый быстрый наездник среди них. Самое позднее через два часа он будет у босса. А тот перевернет рай и ад, чтобы устранить тебя с дороги. И меня, конечно, тоже…
Луа тем временем перестала дрожать. Она вообще больше не казалась возбужденной. Она все сильнее нравилась Лэсситеру. Он готовился к побегу и знал, что жизнь их обоих висела отныне на тоненьком волоске…
3
Бруно Сардоне беспощадно погонял своего жеребца. Когда оставалось до цели всего две мили, он огрел его кнутом и пришпорил, чтобы благородное животное отдало свои последние силы.
Патрик Кинсберг вышел на веранду. Было далеко за полночь, а он не мог уснуть, как и всегда в последнее время. Он лежал без сна в разладе с самим собой и со всем миром.
Было непросто понять Патрика Кинсберга. Несомненно было одно: он был очень одинок. В своей богатой событиями жизни он многого добился, но не приобрел друзей. По существу, он примирился со своим одиноким существованием, казавшимся таким благополучным.
А тут еще у него на шее повисло это дело с Яго Манаской. До него дошли слухи, что Манаска пообещал большое вознаграждение за его голову.
Теперь же прискакал, как дьявол, Бруно Сардоне. Он был одним из тех людей, которые высматривали казавшихся подозрительными чужаков в горах Хуэко.
После обеда курьер доставил известие, что незнакомец на пути к «Оазису в Пыльной долине». Было ясно, что там Луа Макбрайд вплотную займется им и, соответственно, все выпытает. Луа Макбрайд делала все, что он от нее требовал. Она точно знала, что иначе у нее не будет ни минуты покоя. Ее благополучие было в ее собственных руках. Но это уже другая история.
Напряженно смотрел он на Бруно Сардоне, который как раз спрыгнул со своего загнанного коня и теперь, переваливаясь, бежал к большой веранде.
— Мы встретили форменного сатану, сэр! — воскликнул он. — Пятеро наших людей мертвы. Ублюдка зовут Лэсситер.
Бруно Сардоне так сильно задыхался, что не мог говорить дальше. Он должен был сделать паузу, чтобы вновь обрести дыхание.
Кинсберг дал ему передышку в несколько секунд.
— А что с этим Лэсситером? — спросил он затем с холодным спокойствием.
— Он окопался в укрытии, — пропыхтел Бруно Сардоне. — Нам нужно подкрепление.
— Против одного-единственного человека?
— Он дерется за десятерых, босс.
Более двадцати мужчин столпились между тем сзади курьера. Босс обвел их взглядом.
— Кто-нибудь знает этого Лэсситера?
Раздался гул голосов. Кто-то где-то что-то слышал о каком-то Лэсситере, но никто не знал ничего определенного.
