Джефф Питерс - Лишний доллар не помешает
На счету Индио не было ни громких ограблений поездов, ни перехваченных сундуков с федеральным золотом, однако его считали самым опасным преступником в Арканзасе и Теннеси, не говоря уже о Техасе. Индио не просто боялись – его ненавидели, причём гораздо сильнее, чем прочих. Люди могут понять вора, могут оправдать убийцу, но они не прощают унижения. Индио был объявлен вне закона, его портреты украшали стены всех полицейских участков. Несколько раз сообщалось о его смерти, и кому-то удалось даже получить вознаграждение – убитый преступник действительно был похож на портрет с афишки. Видимо, предприимчивый киллер позаботился о том, чтобы нашлись свидетели, под присягой подтвердившие личность убитого.
Слухи о собственной гибели дошли до Индио, когда его банда отсиживалась в Оклахоме. После этого он завёл себе обычай обязательно представляться перед ограблением. И когда отпускал пленников, настоятельно просил их передать всем, что ограбление совершил именно он, Эль Индио, живой и здоровый.
Его дерзость заставила власти поднять цену, и в конце концов бандит оказался за решёткой. При этом Индио необычайно повезло: он никого не убил в Техасе, иначе болтаться бы ему в петле. Суд посчитал, что двадцати лет изоляции от общества будет вполне достаточно, чтобы преступник успел осознать всю глубину своего падения и начал постепенное духовное возрождение. Некоторые законники там, на Восточном побережье, полагали, что исправлению преступников способствует умеренный физический труд в обществе себе подобных. Но здесь, в Техасе, рассчитывали только на изоляцию, раз уж не удалось подвести негодяя под смертную казнь. Исправится Индио или не исправится, – а двадцать лет спокойной жизни штату гарантированы.
В эту ночь снаружи стояла неимоверная духота, потому что даже здесь, в подземелье, среди вечно прохладных каменных стен, трудно было заснуть. Индио ворочался с боку на бок, прикладывая к потному лбу холодную кандальную цепь. Его единственный сосед по камере тоже не спал и беспокойно бродил из утла в угол.
Сокамернику Индио не давала заснуть не только духота. По ночам его одолевали тяжёлые мысли, которыми он ни с кем не мог поделиться. Временами его охватывало отчаяние от ощущения вопиющей несправедливости. Неужели он заслужил такую участь – сидеть в подземелье, в то время как по сравнению с деяниями Индио его собственное преступление было просто ничтожным?
Столяр-краснодеревщик, долгие годы он трудился не покладая рук, и только однажды оступился на жизненном пути. Бес попутал его спрятаться вечером внутри банка, чтобы ночью порыться в его сокровищах. Он смог открыть только самый маленький шкаф с деньгами, но и его содержимого хватило, чтобы набить полные карманы, и обернуть вокруг тела ещё два пояса с долларами – и получить пять лет тюрьмы, попавшись на выходе из банка! И эти пять лет он проведёт рядом с убийцей, вором и насильником!
Столяр остановился у решётки, прислушавшись. Ему показалось, что в ночной тишине послышались необычные звуки. Шаркающая возня, короткий писк, всхлип – и снова тишина. «Наверно, голодные крысы дерутся», – подумал столяр, отворачиваясь от решётки.
Индио тоже услышал странные звуки, но расценил их иначе. И это неудивительно. Откуда столяру знать, как всхлипывает человек, когда ему перерезают горло?
Часовой, дремавший в коридоре каземата, не заметил, как сзади к нему подкралась тёмная фигура. Грубая рука зажала рот, а острое лезвие ножа скользнуло поперёк горла. Кровь хлынула чёрной блестящей струёй, заливая каменный пол, и часовой повалился в растекающуюся лужу.
Четверо бандитов проникли в крепость без особого труда. Поднявшись по песчаному наносу на крепостную стену, а затем спускаясь в каземат они бесшумно зарезали одного за другим троих часовых. Скоро Индио услышал шаги. Загремел ключ в замке, и решётка с визгом раздвинулась.
– Мы пришли за тобой, Индио! – проговорил здоровяк с лицом, изуродованным ветвистым шрамом от виска до подбородка.
– Нино! Слим! Кучилло! И ты здесь, Хью? – Индио вытянул перед собой руки, скованные кандалами. – Парни, долго же вы добирались.
– Мы не привыкли ходить пешком, – Нино развёл руками.
Один из бандитов встал на колени, звеня связкой ключей, и кандалы со звоном упали на пол. Другой кинул револьвер, и Индио схватил его на лету.
– Полтора года я не держал в руках оружие, – проговорил он, блаженно улыбаясь. – Если бы вы знали, какая это мука.
Индио подошёл к своему оторопевшему соседу и дружески положил руку ему на плечо:
– Видишь, за мной пришли. Я же говорил тебе, что время пролетит быстро. Собирайся, амиго, пойдёшь с нами.
– Я? С вами? Нет, Индио, нет… – столяр в испуге отшатнулся. – Я слишком стар, чтобы убегать из крепости… Сейчас поднимется тревога… Моё сердце не выдержит, когда за нами погонятся охранники…
– Они не погонятся, – произнёс Индио. – Собирайся.
– Нет, – твёрдо ответил столяр. – Мне страшно. Лучше я останусь в тюрьме, чем всю жизнь проживу в страхе.
– Ну, что же, оставайся в тюрьме… Прощай, амиго!
Столяр не успел открыть рот для ответа, как Индио приставил ствол револьвера к его груди и выстрелил. Тело несчастного отбросило к стене. На его белой рубахе чернел круг с дыркой посредине.
Индио наклонился и достал небольшой свёрток из-под тюфяка соседа.
– Пошли на крышу, – произнёс Нино.
– Погоди, есть ещё одно дело, – помотал головой Индио. – Хочу заглянуть к начальнику караула.
Бандиты расступились, и он вышел из камеры первым. Перешагнув через труп часового, Индио наступил босой ногой в лужу крови. Он быстро и уверенно шагал по коридору, оставляя на полу чёрные блестящие следы.
Подойдя к двери, окованной железом, он постучал в створку закрытого окошка.
– Что там за шум, Родригес? – послышался из-за двери недовольный голос начальника караула, и створка отворилась внутрь.
– Плохие новости, господин сержант! Ваши заключённые разбежались! – сказал Индио и выстрелил прямо в лицо, показавшееся в окошке.
Где-то внутри крепости заскрежетали железные двери.
– А вот теперь нам пора на крышу, – сказал Индио и первым побежал по крутым ступеням.
Свой побег он задумал давно, как только его перевели в крепость. Индио удалось подружиться с соседом по камере, которому были разрешены свидания, и простодушный столяр через свою жену смог передать весточку для безутешной матери Индио. Наверно, жена столяра была немало удивлена, когда, разыскав табачную лавку в Санта-Фе, вместо дряхлой старушки обнаружила за прилавком здоровяка с ветвистым шрамом в пол-лица. Но её сомнения быстро растаяли, когда здоровяк заплатил ей пять серебряных долларов. Он был так счастлив, что наконец-то узнал, куда упекли его бесшабашного младшего братишку! «Спасибо, сеньора, преогромнейшее спасибо», – рычал он, улыбаясь одной половиной рта.
