Евгений Костюченко - Зимний Туман - друг шайенов
Широкие лавки вдоль стен да длинный дощатый стол составляли весь интерьер помещения, освещенного низким пламенем камина, возле которого сидел на корточках человек в темном балахоне. Его лицо скрывал капюшон. Выпростав руки из широких рукавов, он держал ладони у огня.
В другом углу таверны размещалась кухня. На плите шипела сковорода, и повар, худой как гвоздь, лениво помешивал фасоль деревянной ложкой.
— Вот и еще один из вашей братии, — сказал он, обращаясь к сидевшему у камина. — Похоже, такой же богач. Добро пожаловать, братец. Хорошо, если ты найдешь пять центов, чтобы расплатиться за похлебку звонкой монетой, а не молитвами за мое здоровье.
— А если не найду? — Гончар остановился на пороге, готовый развернуться и уйти.
— Ну, значит, завтра к утру мое здоровье будет вдвое крепче, потому что ты помолишься за него вместе с преподобным. Проходи, располагайся.
— Мне бы только переночевать.
— Лавки свободны. На перину не рассчитывай. Кто любит всхрапнуть на мягком, может спать в конюшне на сене. Садись, братец, расскажи нам, что видел по дороге.
Степан сел на лавку, вжавшись в угол. Только в таком положении он чувствовал себя защищенным от нападения сзади.
— Здорово, Джон! — в таверну шумно ввалились новые гости.
Их было двое, но оружия на них было столько, что хватило бы на семерых. Они с грохотом сбросили в угол три винчестера, дробовик и четыре набитых патронташа, да еще на поясе у каждого осталось по два револьвера, а у одного и под мышкой торчала рукоятка кольта.
— Горячего рома, и поживее. — Они уселись за стол. — Никто из наших не заглядывал?
— Днем проезжали ребята с лесопилки. — Трактирщик откупорил бутылку и вылил ром в большую кружку, которую тут же поставил на плиту. — Говорят, облава скоро закончится.
— Похоже на то, — сказал кряжистый бородач в лохмотьях, когда-то бывших офицерским кителем. — На Красном Склоне не найти свободного уголка, чтоб воткнуть заявочный столб. Расхватали все участки за пару дней.
— Держу пари, что кто-то остался в лесу и на ночь, — добавил его спутник в замшевой куртке с бахромой. — Чтобы с утра пораньше застолбить все, что осталось.
— А если вернутся краснокожие? — спросил трактирщик, подсыпая в ром сахар. — Что тогда, Сэм? Не будет, как в прошлый раз?
— Они не вернутся. На этот раз точно не вернутся. Некому возвращаться, — заявил бородач Сэм. — Теперь с ними разговор короткий. Как с волками. Увидел — стреляй.
— Говоришь, были парни с лесопилки? Что рассказывают?
— Всякие страсти, даже не хочется повторять, — ответил трактирщик.
Он разлил дымящийся ром по кружкам и поставил их на стол, после чего уселся рядом с гостями, вытирая руки фартуком.
— Да, такие страсти… Говорят, нашли в лесу парня с прииска "Дохлый Мул". Индейцы оставили его привязанным к столбу.
— И что? Того загрызли муравьи?
— Нет, хуже. Когда тело отвязали, оно было как тряпка. Ни одной целой косточки, будто он побывал под жерновами камнедробилки.
— Ага, понятно. Это штучки Свирепого Пса. Вот с кого надо было бы содрать шкуру. Жалко, он нам не попался. — Бородач отхлебнул из кружки и закашлялся. — Ну, Джон, сколько раз тебе повторять! Не надо сыпать в ром всякую дрянь!
— Но ведь так вкуснее, верно, Робин?
— Верно. Ты, Джон, мастер на всякие вкусные напитки. Сам полковник Морган тебя хвалил, я своими ушами слышал. Этот Пузатый Джон, говорит, сделает коктейль хоть из конской мочи, говорит!
— На днях он к тебе заглянет, — сказал Сэм. — Полк возвращается. Через неделю его распустят, и Морган хочет за это время все доделать. За рекой еще остались поселки, надо будет ими заняться напоследок.
— Нас это не касается. — Робин допил ром и с сожалением поглядел на дно кружки. — Наше дело — участки застолбить. А громить поселки и искать профессорскую дочку — это для бездельников.
— А я слышал, что с девчонкой-то все не так просто, — вполголоса заметил трактирщик. — Я-то и сам поначалу диву давался: чего это все так из-за какой-то девки всполошились? Мало ли их воруют? А потом узнал от верных людей, что дело-то не в девчонке. Карты у нее, профессорские карты. На которых все жилы помечены. И серебряные, и золотые. Этот профессор все Скалистые горы обошел, все каньоны облазил. Карту свою делал для крутых парней из Чикаго, чтобы те скупили тут самые прибыльные места.
— На кой черт индейцам такая карта? — махнул рукой Сэм. — Подлей-ка мне чуток, только без травок и сахару, чистого рому.
— А не развезет тебя с дороги?
— Ой, какой заботливый! Не жмись, сегодня я при деньгах.
— За тобой записано выпитого на семь долларов двадцать центов.
— Рассчитаюсь, наливай.
— А я знаю, зачем индейцам карта, — сказал Робин, подставляя и свою кружку. — Чтобы ребята из Чикаго сидели в своем Чикаго и не совались к нам. Карту, само собой, краснокожие сожгли. А девка просто подвернулась, вот они ее и прихватили.
— Да нам-то какая разница? Мы и свой-то участок только начали разрабатывать. На наш век серебра в земле хватит. Накопим деньжат да рванем в Техас. Там сейчас можно отхватить приличное ранчо не дороже чем за тысячу долларов. Многие готовы и даром отдать, лишь бы смыться оттуда, такого страху на них нагнали апачи. А мы апачей не боимся, верно, Робин?
— Мы боимся только простуды. Джон, ты подливай, подливай. Не бойся, сегодня ты вычеркнешь наши имена из долговой книжки.
Слушая их пьяную болтовню, Гончар опустил капюшон на лицо и закрыл глаза, притворяясь спящим. Эти двое не были похожи на обычных старателей. Старатели не шатаются по горам с оружием и не бросают свой участок надолго. А если и застревают в кабаке, то расплачиваются не деньгами, а тем, что смогли достать из-под земли. Когда Сэм высыпал на стол целую пригоршню монет, подозрения Гончара только окрепли. Он решил, что не останется ночевать в такой компании. Вот посидит еще немного, даст передохнуть вороному и отправится в путь. Может быть, за эти полчаса он услышит еще что-нибудь.
По крайней мере, теперь он знал, почему полковнику Моргану так не терпелось повоевать. Ополчение штата формировалось обычно на три месяца, и сейчас этот срок истекал. Еще неделя — и полковник останется без войска, а у него, как видно, были далеко идущие планы. Может быть, власти штата поручили ему изгнать индейцев с тех земель, где планировалось начать разработку месторождений. Другая причина могла заключаться в политических амбициях Моргана. Возможно, тот собирался участвовать в выборах и старался обзавестись титулом Покорителя Дикарей. Избиратель любит голосовать за героев, а как ты станешь героем, если твое войско разбежится? Надо было спешить, и Морган не желал терять свой шанс.
