Макс Брэнд - Поющие револьверы
Глава 43
Ничто, связанное с человеком, не имеет таких быстрых крыльев, как Слухи. Они пролетели через страну холмов и через город, и шерифа встретило совершенно иное отношение.
Да, люди не приветствовали его так добродушно и весело, как он привык, но они здоровались и смотрели на него с интересом, распложенные в любой момент улыбнуться. Нигде в мире люди не являются слепыми рабами Общественного Мнения, кроме как на Дальнем Западе. Однако Общественное Мнение городишка теперь склонялось в пользу шерифа, хотя совсем недавно готово было предать его вечному проклятию без суда и следствия за помощь бежавшему от правосудия Эннену Райннону.
Были предложения обвинить его в преступлении, арестовать и отдать под суд. Все, что сдерживало самых ретивых — это кто должен пойти и арестовать Оуэна Каредека.
Сейчас все было забыто.
Что случилось, никто не знал, но прошел слух о странных происшествиях в холмах Лорел. Шептались о дыре-в-стене, этом сомнительном месте, которое было неразрывно связано с Энненом Райнноном и его долгой преступной деятельностью.
Никто толком ничего не знал, однако все высказывали мнение о большом сюрпризе.
Говорили о двух поездках шерифа в столицу штата, и было доподлинно известно, что оба раза он встречался с губернатором. Также знали и о том, что в столицу его сопровождал Чарли Ди.
Какое отношение к этому делу имели Ди?
Изабелла Ди, например, отсутствовала несколько недель и еще не вернулась. Ее тоже видели с губернатором.
И поэтому весь округ ждал, что будет с шерифом. В его пользу говорил еще один факт: Эннен Райннон больше не нападал. Гигант так и не спускался с Маунт-Лорел.
И еще — шериф отправил из города в «Истерн Банк» маленькие, тяжелые ящики с неизвестным содержимым. И на пальце Каредека появилось кольцо с большим, искусно выгравированным камнем.
Народ затаил дыхание. Что случилось? Что будет с шерифом? Что делает Райннон? Как Ди связаны с этим делом? Что означало скопление людей между хребтами Маунт-Лорел?
Вряд ли кто удивился бы, если бы шериф Каредек в это время расслабился и выглядел веселым; тем не менее, он, казалось, старел на глазах. Его лицо стало более хмурым, походка — более тяжеловесной. Вокруг глаз появились морщины. Говорили, что он седеет. И определенно, старый добрый шериф никогда не был так серьезен.
Тем вечером он появился и сел не на веранде своей городской хибары, а в доме маленькой фермы в холмах. Она выглядела жизнерадостно, даже несмотря на то, что наступила осень, потому что кормовая трава снова разрослась, а фиговые деревья хоть и опали, но красиво смотрелись на фоне неба. И те, кто проезжал мимо, слышали перестук ветряной мельницы — мягкий звук хорошо смазанных частей — и переглядывались.
— Этот Райннон — он потрудился на славу, — говорили они.
И проезжали дальше, оглядываясь на зеленеющие изумрудные поля. Другие пытались следовать его примеру, но им не так везло. Копать колодцы стоило дорого. Они вкладывали мысли и деньги, но не яростную энергию Эннена Райннона.
Поэтому восхищение им росло.
— Такой парень, как он, мог бы сделать все. Он дурак, что взялся за воровство, — сказал кто-то.
Весь округ поддержал эту мысль.
Шериф, словно в раздражении, поднялся с кресла и зашагал взад-вперед по веранде. Тени густели. Начались короткие осенние сумерки.
Он спустился с крыльца, по дорожке дошел до калитки и вернулся обратно.
Из дома вышел Караччи, посмотрел на него и, не говоря ни слова, исчез. Наконец, Каредек услышал далекий стук копыт, оперся о калитку и стал наблюдать за приближающимся всадником — маленьким всадником на высокой лошади.
Энергичный всадник на хорошей лошади. Об этом можно было судить по посадке и по тому, как лошадь проскочила мост: одно мгновение — громкий стук досок, в другой — приглушенный топот по пыльной дороге.
Каредек так заинтересовался, что вышел за калитку. Он стоял, ждал и вот уже различил развевающуюся материю за седлом, слишком длинную, чтобы быть чехлами брюк. Значит, юбка?
Всадница, свернув с середины дороги, подскакала к нему, плавно, как ковбой, остановила лошадь, бросила поводья и спрыгнула с седла прямо в объятья шерифа.
Она расцеловала его в обе щеки — загорелые и заросшие щетиной.
— Дорогая, дорогая, дорогая… — сказал шериф. — Ты все-таки выиграла?
Она в ответ лишь засмеялась!
— Скажи же, Изабелла!
— Я выиграла! — сказала Изабелла.
Услышав это, шериф повернулся к ней спиной и прошел в калитку, даже не придержав ее для девушки. Он шагал по дорожке длинными шагами и исчез в доме, который эхом отозвался на стук его каблуков.
Он прошел на кухню, где пара широких плеч и крупначя голова склонились над кастрюлей, в которой под ловким ножом коричневые картофелины превращались в крахмально-белые.
— Эннен, — позвал шериф.
— Отстань, — сказал преступник. — Дай дочищу картошку. Оставь меня в покое.
— Мне надо кое-что тебе сказать!
— Скажешь после ужина. Я занят. И устал от твоих дурацких идей, — сказал Райннон.
— Эннен Райннон, — скомандовал шериф. — Встать!
Что-то в его голосе заставило Райннона отставить кастрюлю и медленно подняться. Они стояли друг против друга — два сильных, огромных мужика.
Райннон механически пробовал острие ножа грубой подушечкой большого пальца. Взгляд его был задумчивым.
— Ну, — сказал он, — что случилось?
— Эннен, мне жаль, но именем закона я должен тебя арестовать!
Он положил руку на плечо Райннона.
— Все, что ты скажешь, может быть использовано против тебя, — произнем шериф. — Должен тебя об этом предупредить!
— Это не шутка? — мрачно спросил Райннон.
— Будешь сопротивляться?
— Господи… нет! — сказал Райннон. — Я никогда больше не буду сомневаться в тебе, Оуэн. Если скажешь, я сам взойду на виселицу и повешусь!
— Дурак! — воскликнул шериф, — разве ты не понимаешь? Ей, наконец, повезло! Бог знает, как она его убедила. Даже мне это не удалось, не говоря уже о Чарли Ди. Но ей удалось! Если явишься на суд, губернатор пообещал даровать помилование — если тебя признают виновным. Слышишь? Это незаконно. Благослови Господь нашего губернатора. Он слишком велик, чтобы соблюдать закон! Она на дворе. Ждет тебя. Выйди и скажи ей что-нибудь.
Райннон чуть не задохнулся.
— Я не знаю, что… — начал он.
Шериф схватил его и выволок в прихожую.
— Послушай, Оуэн… Подожди. Я не знаю, как с ней разговаривать! Я… она…
— Эй, Изабелла! — позвал шериф. — Он говорит, что не знает, как с тобой разговаривать!
Голос с веранды спокойно ответил:
— Тогда, наверное, мне лучше войти и научить его!
