Зейн Грей - В прериях Техаса
Когда он увидел, что несущийся поток животных находится еще на расстоянии трети мили, то прежде всего подумал, что у него есть еще время. Стадо было еще не так близко, как он воображал. Пилчэк наклонился к Тому и потащил его на холм. Он приблизил рот к уху Тома и, по-видимому, кричал что-то. Но Том не слышал голоса, он чувствовал только беззвучное горячее дыхание. Он был оглушен ужасающим грохотом. Он не мог оторваться от страшного зрелища.
С поразительной ясностью, с напряженным волнением, обострившим все его чувства, видел он этот поток бегущих в панике бизонов. С ошеломляющей быстротой проносились перед ним мохнатые головы, спины, копыта. Над движущейся пыльной завесой, далеко сзади видна была серая грозовая пелена. Вспыхивали белесые полосы молний. Но грома сверху не было слышно. Гром раскатывался низко по земле. Как зачарованный смотрел Том. Он был прикован к холму. Иначе он убежал бы куда угодно от этой нахлынувшей массы. Но он мог только смотреть и глубоко чувствовать все величие и весь ужас этого зрелища. Может случиться, что бизоны не обогнут этого возвышения, может быть, они понесутся через холм. Какой конец для охотников! Быть убитыми, раздавленными, превращенными в месиво, в пыль под копытами чудовищного стада! Это было бы справедливое возмездие, мщение природы. Жестокие убийцы, истребители бизонов ради денег не заслуживали сожаления. Том не чувствовал никакой жалости к себе. Вдруг он как бы лишился слуха. Он уже ничего не слышал, а только видел величественный, неудержимый поток обезумевших животных, несущихся в панике и сотрясающих землю. Холм под ногами его начал дрожать, он уже не был прочен и устойчив. Том почувствовал неожиданное, странное колебание почвы, и это ощущение усилило его ужас.
Замерев, Том выжидал момента, когда передние ряды бизонов, достигнув холма, или нахлынут на него, как волны прилива, или обогнут его. Мгновение это длилось века. Пилчэк и Том прижались друг к другу. Земля только что такая устойчивая, казалось вот-вот разверзнется под ними. Косматые темные головы, мелькающие рога, дикие, сверкающие глаза, бьющие о землю копыта, копыта, копыта — все это молниеносно проносились мимо, и страшный момент наступил.
Косматый поток двумя ручьями круглых мохнатых спин обогнул холм и сплошной массой, как вода, хлынул по берегу к реке. Пилчэк потащил Тома к самому краю холма. Весь спуск к реке был покрыт сплошной массой бизонов, и они неслись, как одно чудовищное животное. Пыль поднималась вверх, как грозовой ветер на прерии и, клубясь подобно желтым столбам дыма, неслась через реку, над береговым спуском и дальше по прерии.
Том и Пилчэк находились на такой высоте, что пыль неслась над ними, а бизоны были под ними. Вскоре вся прерия позади них, откуда бежали бизоны, скрылась в пыли. И передние ряды огромной массы тоже исчезли с противоположной стороны за такой же завесой. Но река пока была ясно видна на расстоянии многих миль, и все видимое пространство воды и земли было покрыто бизонами. Они были более многочисленны, чем муравьи, ползущие по лесным дорожкам.
Вдруг показалось, будто наступила ночь. Ветер унес всю пыль за реку, и желтые клубящиеся столбы ее сменились серой косой пеленой дождя. В наступившей темноте сверкали молнии. Но если и был гром наверху, то он заглушался громом снизу. Пилчэк затащил Тома под узкий каменистый выступ, где они встали, скорчившись, и были таким образом полузащищены от ливня. Им казалось, что прошло много часов. Но все не было конца колоссальному стаду. Дождь прекратился, небо просветлело, и снова яснее стали видны прерия и река. Все было заполнено бизонами — небо и бизоны… Затем солнце выглянуло из-за туч. Пыль рассеялась. А бизоны все бежали, и земля была вся темная от них. Но, наконец, наступил момент, когда вся масса стала уже казаться не такой плотной, и в задних рядах стало свободнее, чем раньше. К Тому как будто постепенно возвращался слух. Он понял, что шум уменьшился настолько, что перестал оглушать его. Громоподобные раскаты, от которых кровь стыла в жилах, утихли по мере того, как последние ряды стада сбегали с прерии вниз, к берегу, и переправлялись через реку.
Наконец, все стадо скрылось из виду. И гром превратился в шум, шум в гул, и глухой гул этот замер вдали.
Пилчэк выпрямился во весь свой огромный рост и взглянул за реку, в серо-багровую туманную даль, которая поглотила бизонов. У него был вид человека, переживающего нечто ужасное.
— Последнее стадо! — прочувствованно и торжественно сказал он. — Они переправились через Бразос и никогда не вернутся обратно… Ливень был похож на тот свинцовый град, который пронесся им вслед.
Том, пошатываясь, тоже выпрямился и посмотрел на юг. Он не мог высказать того, что пережил при столкновении с этим стадом. Они избежали смерти, которой заслуживали, по его мнению, и он видел величавое зрелище, впечатление от которого было неизгладимо. Совершенно напрасно бежало в панике колоссальное стадо; ему придется остановиться, чтобы напиться, чтобы насытиться травой — и массами устремятся вслед за ним безжалостные охотники. Но Том увидел и почувствовал их могучую жизненную силу, их страстную привязанность к жизни. Никогда больше не убьет он ни одного бизона! И глубокая тоска охватила его. Пока он стоял так, пытаясь найти слова, в которых мог бы рассказать о своих переживаниях Пилчэку, огромный старый бизон-самец, один из многих, застрявший в грязи при переправе, тяжело ступая и переваливаясь, выбрался на противоположный берег. Глупо оглядывался он кругом, растерянный, одинокий, отставший — символ того стада, которое ушло без него. Затем он повернул на юг и исчез в тоскливой, серой дали прерии.
— Джюд, я… отправляюсь… на север! — прерывающимся голосом воскликнул Том, и в голове у него теснились слова, которых он не мог выговорить.
— Жму вашу руку, — живо ответил старый разведчик, протягивая ему свою загорелую руку.
Глава XVIII
С вершины длинного спуска, начинавшего приобретать желтую, золотистую окраску под лучами сентябрьского солнца, Том Доон смотрел на то место в прерии, где должен быть Спрэг. Он так разросся, что стал почти неузнаваем. Прекрасная плодородная местность была усеяна фермами. Недалеко извивалась река, то скрываясь в зелени, то сверкая под солнечными лучами.
Странно, что несмотря на острую тоску, томившую его, и на нежелание возвращаться, Том испытывал радость. Дикая, первобытная жизнь охотника, тишина и одиночество, и утрата, которую он считал невосполнимой, — все это рассеяло его былые юношеские надежды и давнее стремление работать на земле. Но разве он не может найти для себя чего-нибудь другого взамен?
![Зейн Грей - Пограничный легион [сборник]](/uploads/posts/books/26551/26551.jpg)
