Евгений Костюченко - Русские банды Нью-Йорка
— Садись в их лодку.
— Ты стрелял, ты и садись.
— Что, покойников боишься?
— Слушай, Боб, нам обязательно тащить его с собой? Может, скинем? И скажем, что все утонули, а?
— Нет, не пойдет. Француз должен увидеть хотя бы мертвеца. Покажет покойника ребятам, кто-нибудь опознает. Тогда будем знать, кто грабил наши лодки.
— Ну, пусть он там и лежит, в ялике. А я с ним не сяду. На буксире дотянем.
— Черт с тобой, вяжи конец. Да живее, сейчас копы начнут шнырять по всей реке.
— Не надо было стрелять…
— Ага, надо было ждать, пока они тебе разобьют башку своими баграми? Завязал? Погнали!
Снова чмокнули весла, входя в воду. Две темные полосы потянулись над водой, как раз под нижней границей тумана. Илья понял, что «речные крысы» уходят, забрав с собой ялик с телом одного из его товарищей. Кто там — Спиро или Джейк?
Повинуясь безотчетному порыву, он вдруг поплыл наперерез за лодками. Едва догнав ялик, ухватился за кормовой конец, свисавший в воду. Плыть стало легче. Теперь он был уверен, что доберется до берега. Лишь бы «крысы» не заметили, что тянут за собой не только ялик…
В тумане слышались окрики, доносившиеся с судов.
— Кто стрелял? Что там у вас? Это на том берегу? Да нет, где-то здесь!
Илья надеялся, что лодки достигнут берега раньше, чем их обнаружит патрульный катер. Однако скоро он заметил, что «крысы» плывут по течению, и береговые огоньки не приближаются. Зато все ближе и ближе становился неясный высокий силуэт какого-то парусника. Ночной штиль превратил его паруса в безвольно висящие тряпки, которые торчали из тумана, как белье на заборе.
Сомнений не было — «крысы» возвращались в свою нору. Плавучую нору.
С лодки негромко свистнули, и со стороны парусника донесся ответный свист. Илья отплыл от ялика, и течение принесло его к корме судна. Это была двухмачтовая шхуна, и с ее низкой кормы, как раз под тускло горящим фонарем, свисал веревочный трап. Илья нырнул и, касаясь осклизлых досок, под водой перебрался к другому борту, где и остался, в тени, держась за плетеный кранец. Он прислушивался к голосам.
— Что там у вас?
— Одного привезли. Только он ничего не скажет. Боб вышиб ему мозги. Были еще двое, но теперь они на дне.
— Француз будет недоволен.
— Что с этим-то делать? Надо его поднять на борт.
— Лови конец.
Слышно было, как они возятся в лодке. Потом заскрипели блоки, поднимая тяжелый груз.
— Клади сюда. Теперь ящики.
Шхуна заметно раскачивалась, пока шла погрузка. Илья держался за кранец и ждал, когда люди из лодки поднимутся на борт. Тогда он сможет уплыть к берегу, не боясь, что его заметят. Туман растаял у самой воды, но на уровне бортов шхуны еще был плотным.
— Всё, уходите. Все наши уже разбежались.
— Что делать с их яликом?
— Это ваша добыча. Перекрасьте да продайте.
— Может быть, поспрашивать в Джерси, кому он принадлежал?
— Делай, что хочешь, только вали отсюда побыстрее!
Лодка ушла вниз по течению, и Илье показалось, что она двигалась в сторону Баттэри.
«Пора бы и самому уходить, пока судороги не схватили», — подумал он, но все еще цеплялся за кранец. На шхуне затихли шаги, захлопнулась дверь. В тишине едва поскрипывал такелаж, да журчала вода.
Он решил, что сейчас на палубе шхуны никого не осталось. Если незаметно подняться по трапу и хотя бы краем глаза посмотреть, кто там лежит… Спиро или Джейк? Какая разница! Тело нельзя оставлять на шхуне! Да, ни в коем случае! Если они опознают Ионидиса, да поспрашивают пьяниц в портовых салунах — не пройдет и недели, как им все станет известно!
Ему было несложно убедить себя в верности этой мысли, потому что босые ступни уже заныли от долгого пребывания в воде — верный знак приближения судорог. Илья схватился за трап, подтянулся и осторожно вылез из воды. Глянул поверх фальшборта — и увидел Джейка.
Тот лежал на спине, раскинув руки, и под его головой блестела маслянистая лужица.
«Значит, Спиро убили, — подумал Илья. — Или он ушел. Конечно, ушел. Ну и что же, что одноногий? Он рыбак, всю жизнь на воде. Да засади в него хоть десяток пуль, он все равно выплывет. Бедняга Джейк! Сейчас мы с тобой уберемся отсюда. Тебе здесь не место…»
Шлепая босыми ногами по палубе, он подкрался к телу. Но тут заскрипели доски — кто-то шел сюда от носовой каюты. Илья юркнул в тень и скорчился между ящиками и открытым рундуком. Длинная тень легла на палубу прямо перед ним. Кто-то стоял у борта.
— Больше никто не подойдет, — проговорил человек, и тень скользнула в сторону.
Пропела, открываясь, дверь, и пятно света легло на Джейка. Илья увидел его окровавленное лицо. Дверь захлопнулась.
Он выждал еще немного и привстал. Машинально заглянул в рундук. Там, среди тросов, стоял ящик с инструментом. Илья запустил в него руку и вытащил напильник. Подумав, освободил его от деревянной рукоятки. Там же был топорик, и он взял его в другую руку. Постоял, слушая, как на палубу капает вода с его мокрой одежды.
— Подожди немного, Джейк, — сказал он, засовывая топорик за пояс. — Сейчас пойдем домой. Подожди.
Глядя на распростертое тело друга, он не мог тронуться с места, словно какая-то сила пригвоздила его к палубе. Он даже дышать перестал, подчиняясь этому непонятному оцепенению.
И вдруг снова открылась дверь, и в освещенном проеме вырос силуэт. Человек вышел наружу. Он держал над головой керосиновую лампу, и Илья хорошо видел его лицо, и блестящую грудь в распахнутом вороте рубахи, и шнурок на шее, с каким-то амулетом. До матроса было шагов пять. Напильник сам собой лег в ладонь, и пальцы привычно обхватили его, как рукоять ножа…
— Кто это тут болтает… — заговорил моряк.
И вдруг захрипел, схватившись за горло. Выронил лампу, она откатилась и погасла.
«Попал, — подумал Илья, выхватывая из-за пояса топорик. — Из напильников можно делать отличные метательные ножи».
Раненый катался по палубе, суча ногами и пытаясь закричать. Но из его горла вырывался только клокочущий хрип.
Илья одним прыжком подскочил к нему и за ворот оттащил в сторону. Сжав в руке топорик, он прижался к стенке рядом с открытой дверью, слушая, как еще один пират поднимается из кубрика на палубу.
— Косой, что тут? — Он высунулся, вертя головой. — Косой!
Илья с трудом сдержался. Ему так хотелось рубануть по затылку — но следовало подождать, пока этот не выйдет на палубу. Там, в кубрике, кто-то еще. Надо выманить всех поодиночке наружу.
И вдруг пират вывернул голову так, что Илья увидел его лицо. Матрос вытаращил глаза, и тут же зажмурился, и едва успел приподнять руку, закрываясь от удара. Но топор прошел сквозь его пальцы и с хрустом воткнулся в шею. Горячая струя ударила Илью в грудь. Он с трудом выдернул топор из раны, и матрос рухнул на пороге. Его ноги лихорадочно бились по короткому трапу, ведущему в кубрик.
