Луис Ламур - Приносящие рассвет
— Том мне не угрожает, — спокойно настаивал Оррин. — Я поставлю на эта свою жизнь.
— Совершенно напрасно ты так поступаешь, — ответил Кэп. — Этот человек теперь не тот Том Санди, который перегонял с нами коров. Он стал злым и имеет зуб против тебя. С тех пор, как Том стал жить один, он постоянно пьет.
— Кэп прав, — согласился я. — Том зол на тебя.
— Ладно, мне не нужно неприятностей ни с ним, ни с кем-нибудь другим.
— У тебя скоро выборы, — добавил Кэп. — Устроишь с кем-нибудь перестрелку, и многие переметнутся к твоему противнику.
Оррин неохотно сел в седло и отправился на ранчо. Впервые в жизни я обрадовался, что брат уехал. Из месяца в месяц происходили различные события, но Том Санди оставался в стороне. Меньше всего мне хотелось столкновения между Томом и Оррином.
Любой ценой этой перестрелки следует избежать как ради сохранения добрых отношений между Оррином и Томом, так и ради будущего моего брата.
Олли появился у конторы сразу после отъезда Оррина.
— Приттс в Санта-Фе, — сказал он. — И, похоже, ничего не добился. Там были Винсенте Ромеро и Сент-Рен, и кажется, после их визита у него ничего не выйдет.
Тина оставалась в городе вместе с Друсильей, а с Уилсона мы взяли заверенные под присягой показания. Мне кажется, он собрался признаться во всем, потому что в сущности Уилсон был неплохим парнем, только попал в скверную компанию, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Он рассказал все, вплоть до сборища у Пони-Рок, и мы записали его показания перед семью свидетелями — тремя мексиканцами и четырьмя англосаксами. Когда подойдет время суда, я бы не хотел, чтобы адвокат утверждал, будто показания выбиты силой. Но Уилсон не сопротивлялся и выложил все, что знал.
В среду вечером я пошел повидать Феттерсона. Он выглядел изможденным и испуганным. Фетт — крепкий парень, однако никому не нравится быть призовой мишенью в тире.
— Послушай, — сказал я, — не могу тебе ничего обещать, кроме поблажки на суде, но чем больше ты будешь с нами сотрудничать, тем лучше. Если хочешь выйти из этой камеры, говори все как есть.
— Ты тяжелый человек, Тайрел, — хмуро сказал он, — если уж во что вцепишься, то не отпустишь.
— Фетт, — продолжал я, — время таких, как мы, прошло. Люди теперь предпочитают улаживать дела в суде, а не на поединках. Женщины и дети, переезжающие на Запад, хотят ходить по улицам без боязни быть задетыми шальной пулей. Человек должен меняться вместе с временами.
— Если я заговорю, меня повесят.
— Может и нет. Люди мечтают покончить с беззаконием, и может, не станут наказывать за прошлое.
Он все еще колебался, поэтому я оставил его и вышел на прохладную улицу. Хорошо, что Оррин был на ранчо, в случае чего мне поможет Кэп, который находился где-то недалеко.
Из здания тюрьмы вышел Билл Ши.
— Если хочешь, можешь прогуляться, Тайрел, — предложил он, — нас здесь трое.
Оседлав Монтану, я поехал повидать Друсилью. Ночью в высокогорной пустыне небо чистейшее, а звезды висят так низко, что, кажется, можно сбить их палкой. Друсилья продала большой дом недалеко от Санта-Фе и проводила большую часть времени в маленьком, но уютном домике рядом с Морой.
Она встретила меня, мы вместе прошли в дом, и я рассказал ей о встрече с Ромеро и Сент-Реном и о Феттерсоне.
— Тайрел, переведи его в другое место, где он будет в безопасности. Нельзя его там держать.
— Я хочу, чтобы он дал показания.
— Переведи его, — настаивала Друсилья. — Ты обязан так поступить. Подумай, как ты себя будешь чувствовать, если его убьют.
Конечно, она была права.
— Хорошо. Это первое, что я сделаю завтра утром.
Иногда человек меньше всего говорит о самых значимых для него вещах. Так было и у нас с Друсильей. Не проходило ни дня, чтобы я о ней не думал, она всегда была со мной, но когда мы оказывались рядом, слов не находилось. Да и не надо, мы все понимали без слов.
Самыми счастливыми часами в своей жизни я считаю те, которые провел с ней в поездках или за столом в ее доме. И я всегда буду помнить ее лицо при свечах — кажется, такой я видел ее всегда — мягкий шелест юбок, звон столового серебра и хрусталя… и голос Дру -всегда ровный и немного взволнованный.
В этом старом испанском доме с толстыми глинобитными стенами царило спокойствие и умиротворение. Входишь в такой дом и тут же попадаешь в другой мир, оставляя все проблемы, сомнения и тревоги дня снаружи.
— Когда все закончится, Дру, — сказал я, — мы не станем больше ждать. А дело идет к концу.
— А по-моему, вообще не нужно ждать. — Она отвернулась от окна и стояла, глядя на меня. — Я готова.
— Дело есть дело. Надо завершить расследование. Осталось совсем немного, потом я сниму значок шерифа и оставлю все должности Оррину.
Внезапно у меня возникло нехорошее предчувствие и я заторопился.
— Мне надо ехать.
Друсилья проводила меня до двери.
— Иди с Богом, — попрощалась она и ждала, пока я не скрылся из вида.
Этой ночью в городе произошло событие, но не то, которое я ожидал.
Глава 19
Это случилось, когда я оставил коня напротив салуна, чтобы в последний раз обойти город. Было где-то около десяти — для Моры время позднее. Я вошел в салун и попал в переделку.
В центре стояли двое, глядя друг на друга, остальные прижались к стенам.
Небезызвестный Чико Крус, мерцая пустыми черными глазами, напряженно и одновременно беспечно, улыбался.
Лицом к нему стоял Том Санди. Огромный, светловолосый, небритый, как обычно в последнее время, отяжелевший, но по-прежнему мощный и уверенный в себе.
Никто из них меня не заметил. Их внимание было сосредоточено друг на друге. Смерть повисла в воздухе, как отблеск молнии на скалистом горном утесе. Как только я вошел, они выхватили револьверы.
Я видел все собственными глазами. Мелькнула рука Чико Круса. Трудно поверить, что человек может двигаться так быстро. Вдруг Чико странно дернулся, и его тело переломилось, револьвер выстрелил в пол, а Том Санди шагнул к поверженному противнику.
Чико пытался поднять оружие, а Том остановился и с мрачным видом, беспощадно и жестоко дважды выстрелил.
Револьвер Круса упал, гулко ударившись об пол. Чико повернулся, в этот момент наши глаза встретились, и он отчетливо сказал в возникшей после грохота выстрелов тишине:
— Это не ты…
Затем рухнул как подкошенный, его шляпа покатилась по полу. Чико Крус был мертв.
Том Санди повернулся и уставился на меня, его глаза пылали страшным огнем.
— Хочешь меня взять? — с вызовом спросил он.
— Это был честный поединок, Том, — спокойно возразил я. — Зачем же тебя арестовывать…
