Луис Ламур - Такер
— Да, мы оба можем умереть, — согласился я. — Только зачем? Ты хочешь уехать в Мехико и зажить там на широкую ногу. Но ведь мы с тобой оба хорошо понимаем, что Боб Хеселтайн пустится за тобой в погоню, а когда догонит — убьет. А если и не догонит, то ты будешь жить в вечном страхе за свою жизнь. Если я заберу эти деньги, твоя жизнь пойдет своим чередом. Ты останешься здесь, имея то, что имеешь, и не будешь испытывать страха. — Мгновение я помолчал, а потом добавил: — Я думаю, что мне эти деньги нужны больше, чем тебе. Я готов умереть, чтобы получить их назад, а вот готов ли ты умереть, чтобы сохранить их, — в этом я не уверен. После смерти, — продолжал я, — не будет ни красивых женщин, ни текилы, ни вкусной еды, ни хороших лошадей, ни солнца, ни дождя. Деньги быстро кончатся, смерть же не кончится никогда.
— А ты, я гляжу, философ, — сказал Виллареал.
— Нет, я не философ — я человек, которого ограбили и который чувствует себя в долгу перед теми бедняками, которым принадлежат эти деньги.
И здесь, в темноте, держа в руке револьвер, я спокойно рассказал ему о наших соседях в Техасе, работавших до седьмого пота, чтобы послать своих детей в школу и купить своим женам обувь. И еще я рассказал ему о том, как тяжело им приходится теперь, потому что их деньги украл Боб Хеселтайн.
— Я понимаю, — спокойно сказал Виллареал. — Я не знал, чьи это деньги.
— Я преследовал Хеселтайна несколько месяцев, — добавил я. — Из-за них умер мой отец; из-за них я стрелял в Дока Сайтса и серьезно ранил его. Из-за них умер Эл Кашион и еще один человек. И я буду преследовать Хеселтайна, пока меня не убьют.
Виллареал убрал свой дробовик в кобуру.
— Я — плохой человек, сеньор, но не настолько, чтобы сграбить бедняка. Можешь взять эти деньги. Но здесь только малая их часть. Все остальное — у Руби.
Он протянул мне седельные сумки, и я осторожно взял их.
— Спасибо тебе, амиго, — сказал я. — Человек, которому принадлежат эти деньги, будет тебе благодарен. Я расскажу ему о твоем благородстве — ты настоящий кабальеро.
— Спасибо, — ответил мексиканец. — А теперь я пойду, с вашего позволения.
Он вышел и закрыл за собой дверь. Держа в руках сумки с деньгами, я вышел через другую дверь, сел на свою лошадь и поехал к площади.
Выезжая с улицы на площадь, я вынужден был остановиться.
На дороге стоял Хэмптон Тод, направив на меня винтовку.
— Где она? — властно спросил он.
— Кто вас интересует?
— Меня интересует эта чертова девчонка, а ты знаешь, где она, черт бы тебя побрал! Говори, или я тебя убью!
— Я бы тоже хотел знать, где она, — спокойно ответил я. — Я тоже ее ищу и еще человека, с которым она путешествует.
— Этот человек — ты! Ты знаешь, где она. Я хочу добраться до нее и получить назад мои деньги!
— Ваши деньги?
— Да, мои деньги! — заорал Тод.
В домах открывались окна — крики Тода привлекли внимание любопытных, но я понял, что попал в скверную ситуацию. Тод просто трясся от ярости и в любую минуту мог выстрелить. Стоит мне чуть двинуться или кому-нибудь появиться на улице, как он нажмет на спуск, а с такого расстояния промахнуться трудно.
— Я не знаю, где она и что произошло между вами, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос звучал ровно. — Я не отрицаю, что преследовал ее, но мне нужен человек, который ограбил меня.
— Это я уже слышал! Другого человека нет — это ты с ней путешествовал!
— Опустите винтовку, — предложил я, — и давайте поговорим. Я ищу того же человека, что и вы. И там, где он, там будет и она.
— Нет! — Тод снова поднял винтовку. — Говори, где она, или я тебя убью!
В эту же минуту я услыхал свист пули у моего уха. Тод дернулся и выстрелил. Пуля пролетела всего в нескольких сантиметрах от меня. Тод зашатался и стал падать.
— Он убил меня! — Тод произнес эти слова громко и четко, показывая рукой на меня, а потом упал и покатился по пыльной мостовой.
Отовсюду сбегались люди. Кто-то закричал:
— Тащите веревку!
Неожиданно я увидел возле себя шерифа Роулэнда.
— Все ясно, — сказал он. — Слезай с коня.
— Шериф, перед тем как я слезу с коня, прошу вас проверить мою винтовку и револьвер. Вы увидите, что пули в них на месте.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Не слушайте его, Роулэнд! — Говоривший был явно пьян. Уродливое лицо его было красным. Вокруг собралось уже не менее дюжины зевак. — Хэмп назвал этого парня — он показал на него!
— Прошу вас, шериф, — спокойно сказал я.
Шериф вытащил из кобуры мой винчестер и осмотрел его. Ствол был холодный, пуля на месте, патронник заряжен. Один за другим он вытащил патроны и пересчитал.
— Ну вот, видите, — сказал я. — Я не стрелял из этой винтовки. А теперь проверьте револьвер, пока никто не трогал его, в том числе и я.
Шериф бросил на меня тяжелый взгляд, но проверил и револьвер. Он поднял его к свету и посмотрел в ствол. В барабане лежало пять патронов, шестой патронник был пустой, но все мы носили револьверы с пятью патронами.
— Из этого оружия не стреляли, — четко произнес Роулэнд, и в его словах я почувствовал симпатию ко мне. — Этот человек не мог убить Тода.
Собравшиеся встретили это заявление недовольными возгласами, но, обсудив слова шерифа, постепенно успокоились.
— Кто же тогда его убил? — спросил шериф.
— Человек, находившийся позади меня, шериф, — ответил я. — Он, наверное, стрелял из окна на втором этаже или с крыши, поскольку пуля пролетела мимо меня и убила Тода, который стоял на земле.
Шериф повернулся и оглядел площадь.
— Ну, кто бы он ни был, он уже ушел. Вопрос заключается в том, в кого он стрелял — в тебя или в Тода?
— В меня, — ответил я, — хотя Тод сам собирался меня убить. Я пытался убедить его не делать этого.
— Слезай с коня и пойдем со мной, — велел Роулэнд. — Мне надо с тобой поговорить.
Пришел помощник шерифа, и Роулэнд повернулся к нему и коротко объяснил ситуацию. Помощник быстро вызвал пятерых или шестерых человек из толпы, и они двинулись в том направлении, откуда была пущена пуля.
Роулэнд провел меня в служебную комнату в «Доме Пико».
— Садись, — сказал он. — И расскажи мне все.
И я рассказал ему все с самого начала. Рассказал, как гнался за Хеселтайном, Рисом и Руби Шоу, как узнал, что она приехала в Лос-Анджелес под чужим именем, как Хэмптон Тод проведал, что за ней ухаживает другой мужчина, и решил, что это я.
— А почему ты?
Я пожал плечами.
— Ну, видимо, потому, что я был единственным человеком, кто хоть что-то о ней знал. Сомневаюсь, что Тод видел когда-нибудь Хеселтайна. Но когда он узнал о каком-то другом ухажере Руби, он решил, что это я. Я ведь приезжий, и я ее знал.
