Макс Брэнд - Всадники равнин
Эта новость была тут же сообщена Джарвину и привела Майка в бешенство. Он напустился на Питера Хейла.
— Что это еще, черт возьми, за новости? — вопил он. — Зачем ты так напугал Обмылка, что он задал отсюда стрекача? Что, опять эти твои ученые штучки… ты, идиот… умник чертов…
У стены стояло громоздкое кресло. Внезапно оно взмыло в воздух, на мгновение зависло над плечом калеки, и в следующий момент полетело прямо в голову Майку Джарвину, который, испуганно взвизгнув, поспешил отскочить в сторону. Он знал, если бы бросок достиг цели, то ему пришлось бы распрощаться с жизнью, а уж собственной жизнью Майк дорожил больше всего на свете. Выскочив на улицу, он захлопнул за собой дверь.
Джарвину было решительно наплевать на то, что, споткнувшись о порог, он опрокинулся навзничь, съезжая на спине вниз по лестнице в несколько ступенек. Его не волновало и то, что свидетелями этого внезапного падения оказалось с полдюжины ошеломленных и злорадно усмехавшихся его же собственных работников. Куда важнее для него было удостовериться в том, что внезапно проснувшийся дьявол, превративший лицо Хейла в свирепую гримасу, не сподвигнул того отправиться за ним в погоню.
Неловко встав на четвереньки, он бросил взгляд в сторону двери, желая убедиться в том, что та заперта. Дверь оказалась закрытой. Но сила удара была настолько велика, а цель выбрана так точно, что одна из ножек в щепки разнесла прочную панель, а вторая насквозь пробила обшивку и теперь торчала аккурат посреди двери! Майк поежился, представляя, какими могли бы быть последствия, если бы на пути этого урагана оказалось бы не бездушное и бесчувственное дерево, а он сам, простой смертный из плоти и крови.
Удалившись в сторонку, мистер Джарвин присел на пенек и ещё какое-то время обмахивал свое разгоряченное лицо, пока, в конце концов, ему не удалось унять дрожь в руках и ногах. Поначалу он обдумывал различные возможности. Тогда ему начало казаться, что разумней всего с его стороны было бы бросить зажженную спичку под стену хижины и спалить её дотла, чтобы огненное пламя взметнулось ввысь, унося к небесам вместе с клубами дыма душу Питера Хейла.
Позднее он решил, что было бы просто замечательно собрать нескольких своих людей, чтобы те как следует проучили этого громилу, что послужило бы ему хорошим уроком на будущее. Джарвин решил, что так будет лучше всего — чтоб другим неповадно было. Хотя и с этим можно было подождать. Он вдруг припомнил, что большинство его собственных людей только и дожидались подходящей возможности для того, чтобы воткнуть нож ему в спину. А вечером, с наступлением темноты, не попытаются ли они сами припомнить ему старые обиды?
Баттриков он прогнал. Да и разве его собственные работники не обрадовались той размолвке, что произошла между их боссом и его новым телохранителем? В душе Майк Джарвин на чем свет стоит проклинал тот день, когда он отдал приказ, предписывавший Баттрикам убираться с рудника. И ещё громче он застонал, вспомнив день, когда его посетила идея, заключавшаяся в том, чтобы заменить двух отъявленных проходимцев одним кристально честным человеком!
Солнце же уже начинало медленно, но верно клониться к закату, спускаясь к горизонту по западному небосклону. Так что если он все же рассчитывает помириться с калекой, нужно поторапливаться. А если это не удастся, то что тогда? Неужели ему придется принять смерть прежде, чем холодный рассвет забрезжит в небе над восточными горами? В этом Джарвин не сомневался. Он представил себя убитым и с горечью подумал о том, что никто не будет скорбеть по нему. И кому тогда достанется рудник и всего его богатства? Мистер Джарвин даже взмок от волнения. Он решил, что единственное, что ему остается, это оседлать коня и немедленно уехать их поселка. Но, с другой стороны, если он сейчас отправится на конюшню, то не ввергнет ли себя в руки тех парней, кому он исправно платил жалованье, и которые всей душой ненавидели его?
Джарвин поднялся. Он взошел на веранду собственного дома, откашлялся, а затем, наконец, осмелился вежливо постучать в дверь.
— Хейл? Можно к тебе? — тихонько позвал он.
Из-за двери ему как ни в чем не бывало ответил веселый голос.
— Конечно, Майк!
Джарвин начал осторожно приоткрывать дверь, пока, наконец, ему не стал виден могучий торс Питера Хейла, склоненный над поверженным на пол креслом — это было большое кресло с откидывающейся спинкой и снимающимися подушками, которое по праву считалось самым роскошным предметом обстановки в доме.
— Заходи, Джарвин! Рад, что кресло тебя не задело!
Майк охнул, бросив взгляд на бесформенную груду обломков на полу — все, что осталось от его любимого кресла. Похоже, Питер и не собирался утруждать себя наведением порядка в комнате.
— Да чего уж там, Хейл, — сказал Джарвин, — ведь, в конце концов, главное для нас вовремя понять, что мы оба были не правы, а?
— Ничего подобного, — сказал Питер. — Мелкие недоразумения неизбежны. И, наверное, так будет до тех пор, пока мы не научимся правильному обращению друг с другом.
Мистер Джарвин промолчал. Что-то в этом заявлении заставило его насторожиться. И тогда он робко заметил вслух:
— Видишь ли, Питер, я по характеру человек вспыльчивый. Ничего поделать с собой не могу. И очень часто меня это подводит. Но ты ведь со временем привыкнешь, правда?
— Не знаю, — покачал головой Питер. — Знаешь, Майк, просто когда люди со мной обходятся так откровенно грубо, то мои руки совершенно помимо моей воли начинают вытворять разные штуки. Я ведь, честное слово, вовсе не собирался бросать в тебя креслом. И более чем уверен, что впредь ничего подобного не повториться — если, конечно, твой язык снова тебя не подведет!
Глава 24. ГИПНОЗ
Хозяину рудника подобная сделка показалась не совсем обычной — если он обязуется вежливо говорить с этим молодым человеком, то этот молодой человек не станет убивать его! Он глубоко вздохнул, начиная чувствовать, что Питер для него стал даже гораздо более ценным приобретением, чем ему казалось изначально. И все-таки, юность во многом схожа с острым инструментом, требующим крайне осторожного обращение. Иначе сам владелец рискует сильно пораниться. Разумеется, было бы глупо отказываться от услуг этого ужасного типа, не выяснив прежде, каким образом им можно управлять.
Вслух же Джарвин сказал:
— Знаешь, Питер, мне не хотелось бы показаться навязчивым, но должен тебе заметить, что Обмылок был одним из самых лучших парней, которые когда-либо работали на меня. И честно говоря, его побег стал для меня большим ударом. Кроме того — он забрал твоего коня…
