Луис Ламур - Шалако
Шалако поднялся.
— Мне тоже, но он не дурак, поэтому будьте начеку.
— Почему вы меня предупредили? Я вам не друг.
Шалако внезапно усмехнулся.
— Я вам тоже. Но тут вопрос тактики, а его тактика отлична от вашей. Мне показалось, что вам следует знать о ней заранее.
— Судя по всему, вы много размышляете над вопросами тактики.
— Я хочу жить.
— Может, — предположил фон Хальштат, — он согласится драться на моих условиях. Как вы сказали, он гордец.
Шалако занял позицию в скалах и медленно огляделся вокруг. Кольцо обороны сузилось, его радиус едва достигал тридцати футов. За спиной возвышался Слоновий холм, справа — обрыв, а слева, неподалеку, скалы.
— Ирина, — Шалако сделал ей знак рукой, — наполните фляжки. Соберите все вещи и сложите их у края каньона. — Он прислушался… было слишком тихо. Исчезли последние звезды. Над далекими восточными горами появилась серая полоска. — И оттащите туда Хардинга.
Фон Хальштат располагался справа от него, Даггет — слева, Боски Фултон — сзади.
— Анри, смените Мако, — распорядился Шалако. — Пусть что-нибудь приготовит.
Француз поднялся и пошел на край скалы.
Он вернулся почти сразу.
— Мако мертв, — сказал Анри, — Заколот.
Воцарилось молчание. Ирина похолодела. Еще один ушел… Кто следующий?
— Он делал хороший омлет, — сказала Лора, — самый лучший омлет, что я ела в своей жизни.
— Ваши слова пришлись бы ему по душе, — отозвался Анри. — Он гордился своей работой.
— Вы не шутите? — спросил Боски. переводя взгляд с одного на другого. — Проклятый апачский убийца в самом деле там?
— Смотри, Фултон, — насмешничал Хардинг, — снимет он с тебя скальп. Твоя спутанная копна волос будет прекрасно смотреться на уздечке его коня. Закрою глаза и прямо-таки вижу эту картину.
— Заткнись! — огрызнулся через плечо Боски.
Все погрузились в молчание. Не стало еще одного, и скоро налетят апачи. Эта минута приближалась, и все это знали, но все равно атака застала их врасплох. Между деревьями вдруг замелькало около дюжины всадников — быстрые, мельтешащие цели.
Фон Хальштат и Фултон выстрелили одновременно, лошадка под индейцем поднялась на дыбы и сбросила его. Когда индеец вновь садился на нее, выстрелил Даггет и убил его.
— Видели? — возбужденно закричал Даггет. — Я попал!
Он привстал от волнения. Пуля обожгла ему шею, и он упал, прижимая руку к окровавленной шее с выражением ужаса на лице.
Атака закончилась так же неожиданно, как и началась: лошади без всадников исчезали за деревьями, апачи залегли, окружив со всех сторон маленький форт, который теперь легко простреливался из лука.
Они услышали, как сзади на краю скалы дважды выстрелил Анри. Звук его тяжелого ружья легко различался.
Даггет сидел, раскинув ноги, потирая окровавленную шею.
— Ведь чуть не убили!
— Это просто царапина. — К ним подполз Рой Хардинг.
— Пустите меня.
— Лучше вернитесь на свое место, — сказал фон Хальштат. — Скоро мы отступим, тащить вас назад нет времени.
— Он прав, — подтвердил Шалако.
Показался индеец, и Боски Фултон выстрелил. Индеец упал, но только шевельнулся, как Боски выстрелил в него второй раз.
Злобный вопль из-за деревьев был ответом еще на один выстрел Фултона.
Со скалы снова выстрелил граф Анри, а из камней на склоне холма стреляла Ирина. Она вела огонь поверх их голов.
Наступило затишье. Солнце поднялось, жара нарастала. Все словно замерло. Кристально чистая синева небосвода исчезла, небо словно затуманилось… но здесь не бывает туманов. Фон Хальштат с любопытством взглянул на горизонт.
— Странно, — сказал он, набивая трубку и время от времени взглядывая на небо. — Кажется, это пыль!
Внезапно похолодало. Из камней их окликнула Ирина и показала рукой вдаль. Они обернулись и увидели затянутый серой пеленой горизонт.
Шалако повернулся к фон Хальштату.
— Надо спуститься в низину и собраться вместе, — сказал он. — Идет пыльная буря. Может, северный ветер. В такую бурю температура за час падает на тридцать градусов.
— Тридцать? Это слишком!
— Вы когда-нибудь бывали весной в Техасе? Или на прилегающих землях? Дружище, вы еще ничего не видели!
Боски Фултон уже пошел к лошадям и с помощью Шалако согнал их в защищенный угол на западной стороне холма. Склон холма частично прикрывал от ветра с севера, сам холм отвесной стеной поднимался над ними.
Даггет все прижимал к шее окровавленный платок, словно зачарованный своим ранением. Он взглянул на Шалако и сказал:
— Меня могли убить. Я только шевельнулся.
— Пуля не разбирает, в кого попасть, — небрежно ответил Шалако. — Считайте, что вам повезло.
Внезапно один индеец оставил укрытие и побежал. Со своей господствующей высоты фон Хальштат ясно его видел. Мгновение он вел его, затем выстрелил. Индеец споткнулся и упал.
Сквозь поляну пронесся порыв ветра, разбрасывая остатки костра, сметая сухие листья.
Смеркалось. Еще один порыв ветра, и на них с ревом обрушилась буря. Она принесла с севера песок, он лез в глаза, рот, нос, затрудняя дыхание.
Шалако схватил Ирину и быстро завязал ей рот платком. Себе он закрыл рот своим платком. Фултон сделал то же самое. Фон Хальштат быстро последовал их примеру. Граф Анри, последним спустившийся в котловину, уже надел повязку.
Прижавшись друг к другу, они ждали. Только Шалако и Фултон наблюдали у кромки котловины за подходами.
Внезапно грохнула винтовка Фултона, звук тут же потонул в реве бури, Шалако выстрелил вслед за ним.
Занимая позицию, фон Хальштат пошатнулся под силой ветра и почувствовал, как что-то рвануло его за одежду. На край котловины взобрался Рой Хардинг, поднял револьвер и, словно отброшенный порывом ветра, скатился на дно котловины.
У него была прострелена голова.
Эдна Даггет с криком забилась в камни, подальше от упавшего. Она продолжала кричать, но крики ее заглушали яростные порывы бури.
Ветер усилился до урагана и обрушился на гору всей своей мощью. Песок словно кусал лицо крошечными зубами, ветер сбивал дыхание, люди почти задыхались.
Запертые в маленькой впадине, они бездействовали, а тем временем апачи под прикрытием бури подбирались все ближе и ближе.
Дважды стрелял Шалако и дважды промахивался из-за сильного ветра и плохой видимости.
Солнце исчезло, котловина и вся пустыня вокруг приобрели странный желтый оттенок.
Граф Анри из последних сил сдерживал испуганных лошадей, Ирина поспешила ему на помощь, успокаивала их словами, гладила, кони присмирели и прижимались к ней, будто искали защиты.
Под завывание ветра песок хлестал по камням и людям с такой силой, что на щеках Эдны Даггет выступила кровь. Прижимаясь к горе, Шалако старался предохранять затвор винчестера от песка и до боли в глазах вглядывался в темноту.
