Джек Лондон - Сын Солнца (Сборник рассказов)
— Надеюсь, что Питер проиграет, — тихо сказал Мак-Мертрей.
— Едва ли, разве если карта совсем не пойдет, — ответил Эндрюс. — В пикет он играет, как бог. Знаю по собственному опыту.
Питеру Джи явно везло, потому что Дикон все время бранился, то и дело наливая себе виски. Он проиграл первую партию и, судя по его отрывистым замечаниям, проигрывал вторую, когда дверь открылась и в комнату вошел Дэвид Гриф.
— В Гувуту пьют даже в промежутках между выпивками, — сказал он и пожал руку управляющему. — Здорово, Мак! Понимаешь, мой шкипер сидит в вельботе. У него есть шелковая рубашка, галстук и теннисные туфли, одним словом, все как полагается, но он просит прислать ему пару брюк. Мои ему слишком малы, но ваши будут впору. Здорово, Эдди! Ну как твоя нгари-нгари? Джек, ты здоров? Просто чудеса! Никого не трясет лихорадка, и никто не пьян! — Гриф вздохнул. — Наверно, еще слишком рано. Здорово, Питер! Знаешь, через час, после того как ты ушел в море, налетел шквал. Он захватил вас? Нам пришлось бросить второй якорь. — Пока Грифа знакомили с Диконом, Мак-Мертрей велел мальчику-слуге отнести брюки, и, когда капитан Доновен вошел в комнату, он имел такой вид, какой и должен иметь белый человек — по крайней мере на Гобото.
Дикон проиграл вторую партию. Об этом возвестил новый взрыв брани. Питер Джи молча закурил сигарету.
— Что? Вы выиграли и хотите бросить игру? — свирепо спросил Дикон.
Гриф вопросительно поднял брови и взглянул на Мак-Мертрея, который сердито нахмурился в ответ.
— Роббер окончен, — ответил Питер Джи.
— Роббер состоит из трех партий. Мне сдавать. Начали!
Питер Джи уступил, и третья партия началась.
— Щенок, ему нужна плетка, — прошептал Мак-Мертрей Грифу. — А ну, ребята, кончай игру! Я присмотрю за этим малым. Если он зайдет слишком далеко, я выкину его вон, и плевать я хотел на инструкции.
— Кто это? — спросил Гриф.
— Прибыл с последним пароходом. Компания распорядилась встретить его как можно лучше. Он хочет вложить деньги в плантацию. Компания предоставила ему кредит на десять тысяч фунтов. Он бредит «Австралией только для белых». Думает, что если у него белая кожа, а папаша был когда-то генеральным прокурором британского содружества, значит, он может хамить. Вот и пристает к Питеру, а ведь вы знаете, что Питер — самый миролюбивый человек в мире. К черту Компанию! Я не обязан нянчить ее молокососов с банковскими билетами. Налейте себе, Гриф. Это негодяй, отъявленный негодяй.
— Может быть, он еще слишком молод? — заметил Гриф.
— Он просто не умеет пить. — Управляющий весь кипел гневом. — Если он поднимет на Питера руку, я его так отделаю, что век не забудет, паршивец этакий!
Питер Джи опустил доску, на которой записывал очки, и откинулся на спинку стула. Он выиграл третью партию. Питер посмотрел на Эдди и сказал:
— Теперь я могу играть с вами в бридж.
— Может быть, продолжим? — проворчал Дикон.
— Нет, я, право же, устал от этой игры, — сказал Питер Джи со свойственным ему спокойствием.
— Давайте сыграем еще партию, — настаивал Дикон. — Еще одну. Это же сущий разбой. Я проиграл пятнадцать фунтов. Либо проиграю вдвое больше, либо каждый останется при своих.
Мак-Мертрей хотел было вмешаться, но Гриф остановил его взглядом.
— Если действительно в последний раз, то я согласен, — сказал Питер Джи, собирая карты. — Кажется, мне сдавать. Если я правильно понял, ставка
— пятнадцать фунтов. Либо вы будете мне должны тридцать фунтов, либо мы в расчете.
— Вот именно! Либо ничья, либо я плачу вам тридцать фунтов.
— Что, попало? — заметил Гриф, пододвигая стул.
Остальные стояли или сидели вокруг стола, а Дикону опять не везло. Было очевидно, что он умеет играть и играет хорошо. К нему просто не шла карта. Но он не умел сохранять хладнокровие, когда проигрывал. Он так и сыпал грубыми, отвратительными ругательствами и все время нападал на невозмутимого Питера Джи. Когда Питер уже закончил игру, у Дикона не было даже пятидесяти очков. Он не произнес ни слова и злобно посмотрел на своего противника.
— Кажется, недобор, — сказал Гриф.
— Значит, проигрыш вдвойне, — заметил Питер Джи.
— Без вас знаю, — огрызнулся Дикон. — Я учил арифметику. И должен вам сорок пять фунтов. Забирайте!
И он грубо швырнул на стол девять пятифунтовых банкнот, что само по себе было оскорблением. Однако Питер Джи оставался невозмутим и даже виду не подал, что его это как-то задевает.
— Дуракам счастье, но скажу вам по чести, что в карты играть вы все-таки не умеете, — продолжал Дикон. — Я показал бы вам, что значит играть в карты.
Питер Джи усмехнулся и, кивая головой, молча сложил деньги.
— Есть одна маленькая игра, которую называют казино, — не знаю, слышали ли вы о ней, — совсем детская игра.
— Я видел, как в нее играют, — мягко сказал Питер Джи.
— Что такое? — рявкнул Дикон. — Уж не хотите ли вы сказать, что умеете в нее играть?
— О нет, ни в коем случае. Боюсь, для меня это слишком сложно.
— Отличнейшая игра казино, — непринужденно вмешался Гриф. — Я очень люблю ее.
Дикон не удостоил его даже взглядом.
— Я сыграю с вами по десять фунтов партия, до тридцати одного, — заявил Дикон. — И докажу вам, как мало вы смыслите в картах. Начнем. Где полная колода?
— Нет, благодарю вас, — ответил Питер Джи. — Меня ждут партнеры, мы будем играть в бридж.
— Да, да, идите к нам, — встрепенулся Эдди Литл. — И давайте начнем.
— Испугались маленького казино! — издевался Дикон. — Может быть, ставка слишком высока? Ну, так будем играть на пенсы и фартинги, если вам угодно.
Поведение австралийца было оскорбительно для всех присутствующих. И Мак-Мертрей не выдержал.
— Перестаньте, Дикон! Он же сказал, что не хочет играть. Оставьте его в покое.
Дикон свирепо повернулся к хозяину, но прежде чем он успел разразиться ругательствами, вмешался Гриф.
— Мне бы хотелось сыграть с вами в казино, — сказал он.
— Что вы понимаете в казино?
— Совсем немного, но я с удовольствием поучусь.
— Сегодня я не даю уроков на пенсы.
— Прекрасно! — ответил Гриф. — Я согласен почти на любую ставку… конечно, в разумных пределах.
Дикон решил отделаться от этого назойливого человека одним ударом.
— Мы сыграем по сто фунтов за партию, если вас это устраивает.
Гриф выразил свой полнейший восторг.
— Чудесно! Великолепно! Давайте начнем. Вы мелочь считаете?
Дикон был ошарашен. Он никак не ожидал, что гоботский торговец примет его предложение.
— Так вы мелочь считаете? — повторил Гриф.
Между тем Эндрюс принес новую колоду и выбросил джокера.
