Макс Брэнд - Улыбка сорвиголовы
Сэм чувствовал себя в полном порядке и воспринял это как добрый знак удачи и доказательство того, что данное мероприятие пройдет успешно. Он извлек револьвер, натянул поводья, слегка сжал бока коня коленями и стал ждать, в то время как голос возницы продолжал проклинать уставших животных, взбиравшихся на подъем.
Наконец показалась передняя пара упряжки, принеся с собой громкое дребезжание экипажа, минующего изгиб дороги. За ней с трудом тащилась вторая с опущенными головами, и замыкали процессию лошади, тянувшие высокий экипаж, подпрыгивавший на камнях.
Одно движение поводьев — и Сэм вырос перед лошадьми. Они остановились, храпя, а возница тут же взмахнул длинным кнутом, проклиная возникшего из ниоткуда путника. Но кнут так и не опустился. Поигрывая револьвером, Босвик как бы невзначай выстрелил — пуля пронеслась в опасной близости от головы возницы, настолько близко, что его шляпу как ветром сдуло.
— А теперь, — сказал добродушно настроенный грабитель, — вслед за этой шляпой слетит твоя голова, если ты не будешь повиноваться мне и не прекратишь визжание этой дуры! — Последнее относилось к душераздирающим крикам юной леди, сидевшей в экипаже. Услышав выстрел, она выглянула как раз вовремя, чтобы увидеть бандита в маске, с револьвером, и все это в зловещем лунном свете. — Пусть она заткнется, — лениво приказал Босвик, наслаждаясь своей вновь обретенной властью, — или я перережу ей глотку. Клянусь, я ненавижу этих хнычущих баб!
— Ради Бога, мэм, — обратился мужчина к одной из своих пассажирок. — Вы разозлите его, и он, право же, убьет нас. Не кричите так громко!..
Может быть, это выглядело не совсем по-рыцарски. Но старый возница вовсе не принадлежал к рыцарям. Он работал кнутом, понукая шестерку лошадей, вот уже тридцать лет, приобретя за эти годы ревматизм и очень занимательный словарный запас, однако не потеряв при этом жизнелюбия. К тому же его останавливали таким образом на пустынной дороге девятый или десятый раз, и старик воспринимал налет как уже знакомое явление, по-философски.
Крик прекратился. Пожалуй, леди оказалась скорее шокирована, чем испугана. По крайней мере, слезы, которые текли по ее щекам, выдавали скорее гнев, чем ужас.
— Со мной никогда так не разговаривали! — воскликнула она.
— Можешь услышать даже что-нибудь похуже, — сурово заверил ее Босвик, — если придется напоминать тебе о твоем диком визге. Слезай с сиденья, старик, и побыстрее. Я очень спешу и к тому же сегодня не в Лучшем настроении. Ого… я уже опоздал на ужин!
Возница спустился на землю, высоко подняв одну руку, а другой пытаясь удержать равновесие.
— Правый нагрудный карман, — угрюмо произнес он, обращаясь к Сэму. — Там ровно тридцать один доллар. К тому же в правом нижнем кармане есть старый складной нож с одним лезвием, если хотите, и кусок жевательного табака в левом — вот и все мое богатство. Посмотрите сами, если не верите мне.
— Ты… холодная старая устрица. — Босвик невольно ухмыльнулся под маской. — Дай-ка я проверю сам. Как насчет твоих часов?
— Это оловянное покрытие, — спокойно объяснил старик. — Я никогда не беру с собой ничего настоящего — при моей-то работе… С тех пор как похожие на тебя парни чистили меня три раза кряду, я поумнел и научился не возить с собой ценности!
— Что ж, — продолжал допрос Босвик, — как дела с почтой? Есть что-нибудь?
— Совсем ничего.
— Сегодня удача отвернулась от меня. Постой-ка смирно, старина. Если я не обращаю на тебя внимания, то это не значит, что не слежу за тобой хотя бы краем глаза.
— Сынок, — заверил возница, — мое поведение при налетах, можно сказать, образцовое. Все-таки опыт сказывается…
— Всем остальным! — рявкнул Сэм. — Вылезайте-ка из повозки, живо! Я не стану долго ждать. Выбирайтесь оттуда, держа руки над головой. Слышите меня?
Пассажиров оказалось всего четверо: владелец магазина, отправившийся из Ньюсома ради закупки товаров; двое ковбоев, которые ехали в горы, чтобы забить свои пастбища и помахать топорами в поселке лесорубов в течение зимы; и, наконец, та самая девушка, которая «визжала», как выразился Босвик.
Первым делом Сэм обшарил пустой экипаж. Несмотря на поспешность, с которой все пассажиры подняли руки, он обнаружил кошельки, брошенные на пол, что облегчило сбор «урожая».
Босвик поднял кошельки один за другим, вытряхивая из них содержимое. Почти ничего стоящего, кроме бумажника владельца магазина, который Сэм оставил, а остальные просто отбросил в сторону. Держа в руках эту единственную добычу — плотно набитый банкнотами кожаный кошелек, — гигант спрыгнул на землю и начал обшаривать карманы пассажиров более тщательно. Он нашел золотые часы, пару серебряных и горсть серебра впридачу, а кроме этого — прекрасный охотничий нож у одного из ковбоев и браслет у девушки.
Когда он грубо снимал браслет с ее руки, владелица его начала громко высказывать протест.
— Это единственное, что осталось на память о моей матери! — всхлипывала она. — Последний ее подарок, фамильная ценность, господин бандит. Целый год она отказывала себе во всем, чтобы купить его!
Босвик обвел взглядом остальных. Их он не боялся; старик возница преподал им хороший урок смирения, которому пассажиры последовали с самым скрупулезным тщанием. Поэтому налетчик сосредоточил свое внимание на леди. Она была молода и вполне хороша собой — по крайней мере, так она выглядела в рассеянном свете луны. Он взял девушку за подбородок и приподнял ее голову.
Она испуганно заморгала.
— Ну-ну, — почти ласково произнес Сэм, — если честно, сколько стоил тебе этот браслет?
— Двадцать три доллара пятьдесят центов! — выпалила бедняжка.
— А заплатила за него твоя мамаша или ты?
— Я честно заработала каждый цент!
— Что ж, — безжалостно заявил Босвик, — эта вещь — кусок металла, она не стоит и пятидесяти центов, не говоря уже о двадцати трех долларах. Забери его себе.
Он бросил браслет так, что он как раз угодил в лиф платья девушки. «Да, мистер Босвик, такой шуткой можно будет гордиться», — подумал он, а потом наклонился и крепко поцеловал обмершую от страха юную леди.
Она оттолкнула его в знак протеста и закричала, но Босвик уже отступил в сторону, ухмыляясь.
— Я загляну к тебе или позвоню как-нибудь вечерком, — пообещал он.
— Как вы смеете! — выкрикнула та, лихорадочно выуживая браслет. — Кто вы такой, чтобы…
Босвик вскочил на лошадь.
— Я Кадиган! — коротко бросил он, развернулся и помчался галопом вниз по склону, едва успев услышать отголосок изумленных восклицаний своих жертв.
Но никто не пустился в погоню за налетчиком. Имя Кадигана парализовало всех, и только владелец магазина решился высказать вслух ту мысль, которая пронеслась в голове каждого:
