Роберт Говард - Джентельмен с Медвежьей речки
— Где Дик Блэнтон? — спросил я, и при звуке моего голоса все нервно повскакивали с мест, а бармен, выронив стакан, побледнел. — Ну? — прикрикнул я, теряя терпение. — Где этот койот?
— П-подожди, п-послушай, — начал бармен, — я, я в-в-вот ч-что…
— Ах, так! Не желаешь отвечать на вопросы, да? Приятель его, значит, да?
Дружка покрываешь, да? — Меня настолько возмутило подлое поведение бармена, что я уже дотянулся к нему рукой, но тот быстренько нырнул под стойку. Тогда я всей массой обрушился на стойку сверху, та не выдержала, и мы погребли хозяина под обломками. Посетители с воплями «Помогите! Убивают! Брек Элкинс прибил бармена!» бросились на улицу.
Спустя некоторое время обломки зашевелились, и показалась голова этой особы. Голова повела глазами и, увидев меня, взмолилась:
— Во имя, всего святого, Брекенридж, не трогай меня! Блэнтон вчера уехал на юг в горы Мецквитал.
Я швырнул в окно стул, которым собрался было пересчитать лампы на потолке, выбежал из салуна, прыгнул на Капитана Кидда и поскакал на юг.
Увидев, что у меня нет намерения задерживаться в поселке, из погребов, вырытых на случай урагана, стали выползать люди, а в горы отправился всадник, чтобы передать шерифу с помощниками, что опасность миновала и те могут возвращаться домой.
Я знал, где приблизительно должны находиться горы Мецквитал, хотя самому там бывать не приходилось. Незадолго до заката я пересек границу штата Калифорния и уже в сумерках подъехал к подножию вершины Мецквитал, черной громадой нависшей над моей головой.
За время пути я несколько поостыл и потому решил дать отдых своему коню.
Капитан не выглядел усталым — оно и понятно, ведь у этого коня в жилах текла кровь аллигатора, но я не исключал возможности, что нам придется гнаться за Диком Блэнтоном аж до самого Лос-Анджелеса, а значит, совершенно ни к чему было сбивать копыта Капитана на первом же переходе. В этой местности люди встречались довольно редко, а крутые горы заросли непроходимыми. лесами. Но мне повезло: проехав еще немного, я увидел стоявшую у обочины хижину. Я подъехал поближе и крикнул:
— Эй! Есть кто-нибудь?
Свет в хижине сразу погас, в окно высунулся пучок ружейных стволов, и кто-то гаркнул:
— Кто такой?
— Я Брекенридж Элкинс с Медвежьей речки, штат Невада. Хотел бы переночевать да накормить коня.
— Стой где стоишь, — приказал тот же голос. — Ты нам прекрасно виден при свете звезд. Предупреждаю: в доме четыре, ствола и все нацелены на тебя!
— Ладно, — говорю, — решайте, да побыстрее.
А сам слышу — в хижине разгорается спор. Они, верно, думали, что говорят шепотом, но слышно было каждое слово. Вот один говорит:
— Похоже, он не из Барлоу. Среди них такие верзилы не водятся. А другой отвечает:
— А что, если он наемный убийца, которого Барлоу наняли в помощь?
Племянник старика Джейка недавно ездил в Неваду…
— Пусть войдет, — говорит третий, — мы его живо расколем.
В конце концов один из них вышел и нехотя обронил, что мне дозволено переночевать. Потом показал стойло для Капитана Кидда и бросил ему охапку сена.
— Нам приходится соблюдать осторожность, — пояснил он. — Вокруг полно врагов.
Мы вошли в хижину. Снова зажгли свечу и на стол поставили лепешки, бекон с бобами и кувшин кукурузной водки. Всего мужчин было четверо — из семьи Уорренов, как они тут же пояснили. Джордж, Эзра, Илия и Джошуа — все родные братья. Я часто слышал, что горы Мецквитал славятся рослыми мужчинами, но эти парни были не слишком велики — не крупнее молодого медведя. Честно говоря, у нас на Медвежьей речке они сошли бы за недомерков. Разговорчивыми их тоже нельзя было назвать. Большую часть времени все четверо сидели с каменными лицами, положив ружья на колени и не раскрывая рта, что, впрочем, не помешало мне как следует подзаправиться. Я, пожалуй, съел бы и больше, да только еда кончилась. Я очень надеялся, что в доме где-нибудь еще осталась выпивка: когда я взял кувшин с намерением смочить горло, тот был полон, до краев, но не успела первая волна живительной влаги докатиться до желудка, как чертов сосуд показал дно. Но надежда не оправдалась. Покончив с ужином, я пересел на грубо сколоченный табурету камина — по случаю летней жары огня не зажигали.
— Что у тебя здесь за дела, приятель? — спросили братья.
— Вообще-то, — говорю, не подозревая, что вот-вот вляпаюсь в новую историю, — вообще-то мне нужен один парень по имени Дик Блэнтон.
Черт побери! Не успел я произнести последнее слово, как все четверо, словно дикие кошки, бросились на меня и стали рвать на части! — Подлый шпион! — орали они все разом. — Проклятый Барлоу! Застрелить его! Зарезать!
Дать стулом по башке! И при этом каждый исполнял свое намерение с таким усердием, что в результате все только мешали друг другу. Так, лишь благодаря излишнему усердию Джордж промахнулся и вместо меня всадил нож в столешницу.
Прочие оказались удачливее: Джошуа огрел меня по голове стулом, а Илия непременно застрелил бы, но я откинул назад голову, и мне лишь опалило брови. Столь явное отсутствие должного воспитания у хозяев до того подействовало мне на нервы, что я поднялся среди них, как поднимается гризли среди своры вцепившихся в него собак, и начал щедрой рукой раздавать тумаки, ибо уже достаточно насмотрелся на эту семейку и понял, что одними словами их не заставишь уважать законы гостеприимства.
Еще не улеглась пыль сражения, еще доносились отовсюду стоны, а сам я не успел зажечь погасшую свечу, как вдруг с южного направления послышался приближающийся топот копыт. Я повернулся лицом к двери и, как только всадник остановил лошадь, взвел курки обоих кольтов. Но стрелять не пришлось: в дверях возникла прекрасна босоногая девушка. Окинув быстрым взглядом поле битвы, она пронзительно закричала:
— Ты убил их? Подлая скотина! Убийца!
— Да нет же, — устало возразил я. — Им даже не особенно досталось: всего-то несколько треснувших ребер, пара вывихов, ушибы конечностей и прочие пустяки. А если на ухо Джошуа наложить пяток швов, то прирастет как миленькое!
Но, девушка не унималась.
— Проклятый Барлоу! — бушевала она в истерике. — Я убью тебя, чертов Барлоу!
— Да, черт побери! — в отчаянии воскликнул я. — Никакой я не Барлоу, а Брекенридж Элкинс с Медвежьей речки! Я и не слышал никогда о ваших Барлоу!
Тут Джордж приостановил свои стоны — ровно настолько, чтобы спросить:
— Если ты не водишься с Барлоу, откуда знаешь Дика Блэнтона?
— Он надругался над моей сестрой! — проскрежетал я сквозь зубы. — Я приволоку его обратно за шиворот и заставлю жениться на ней!
