Луис Ламур - Шалако
Как только мальчик начинал ездить один и носить револьвер, он уже отвечал за себя и свои поступки и понимал, что никто не будет с ним нянчиться.
В западных землях мужчина был настолько взрослым, насколько мог, и настолько хорошим или плохим, насколько хотел.
Существующее право носило местный характер и не несло ответственности за действия человека вне пределов своей непосредственной юрисдикции. Середины не было. Люди делились на плохих и хороших… без полутонов… законов было мало, шансов скрыться — почти никаких.
Плохой был явно плох, и никто никого не защищал и не спасал.
Шалако не сомневался — он едет за женщиной.
Под женщиной была кобыла: вот всадница остановилась, лошадь воспользовалась остановкой и справила нужду, и, судя по расположению помета, это была явно кобыла.
На Западе не ездят на кобылах и жеребцах. Бывают исключения, но настолько редкие, что привлекают всеобщее внимание. Там ездят на меринах, потому что они спокойно воспринимают других лошадей. Внезапно, почти в тени гор, Шалако увидел поперечный след неподкованных лошадок. Всадница тоже заметила следы.
— Очко в ее пользу, — сказал он вслух. — По крайней мере держит глаза открытыми.
Всадница остановилась, кобыла под ней загарцевала, рвалась идти дальше.
Он прибавил еще очко в пользу всадницы — хоть и впервые в этих краях, женщина во всяком случае не дура… Она резко повернула на север, объехала скопление валунов и углубилась в каньон. Последнее решение не самое удачное, но, вероятно, встревоженная, она искала кратчайший путь в лагерь.
Чалый стал спотыкаться чаще, и Шалако натянул поводья у скал. Он собрал воды в косынку и выжал ее до последней капли в рот чалому. Повторив эту процедуру несколько раз, он уже собирался сесть в седло, когда услышал цокот копыт.
Он перебросил ногу через седло и привстал в стременах, чтобы взглянуть поверх скалы.
Как видно, каньон оказался непроходим или кончался тупиком, всадница возвращалась. Это в самом деле была женщина. И не просто женщина, а молодая и красивая.
Сколько же времени он не видел таких женщин? Шалако смотрел, как она приближается, отдавая дань легкости ее посадки, изяществу фигуры, безупречно чистой одежде.
Настоящая леди!.. Она пришла из почти забытого им мира… мало-помалу его воспоминания таяли под палящим солнцем в знойной тишине долин и холмов.
Она сидела на гнедой кобыле в дамском седле — серая амазонка грациозно спадала на круп лошади — и держалась с легкостью опытной наездницы. С мрачным удовлетворением Шалако отметил, как привычно схватилась она за винтовку, когда он появился из-за скалы.
Он не сомневался, что при необходимости девушка выстрелит. Более того, он подозревал, что она великолепно стреляет.
Не доезжая нескольких ярдов, она остановилась и если испугалась, то виду не подала.
— Не мое дело, но здесь страна апачей.
— Да?
— Вы знаете человека по имени Пит Уэллс?
— Да, это наш кучер.
— Питу всегда не хватало здравого смысла. — Шалако подобрал поводья. — Леди, вам лучше побыстрее ехать в свой лагерь, где бы он ни был, и сказать, чтобы все убирались отсюда поскорее.
— С какой стати?
— По-моему, вы уже догадались и все поняли, когда увидели следы вон там. — Он указал на горы за своей спиной. Ближние склоны накрыла тень, но над вершинами сияла золотая корона заходящего солнца. — В горах Сьерра-Рика обитает апач по имени Чато. Он только что пришел из Мексики с отрядом воинов, и к нему отовсюду стекаются другие. Скоро он соединится с индейцами из резервации и через сорок восемь часов в этой части Нью-Мексико не останется в живых ни одного белого мужчины и ни одной женщины.
— Мы ожидали встречи с индейцами, — холодно ответила она. — Фредерик полагал, что небольшая стычка с ними неизбежна.
— Ваш Фредерик — просто дурак!
— Не советую повторять эти слова при нем.
Шалако протянул ей бинокль.
— Смотрите на восток. Видите дым? Над пиком?
— Ровно ничего не вижу.
— Смотрите внимательнее.
Она водила биноклем по далеким розовеющим горам. Внезапно бинокль остановился.
— Вы имеете в виду вон ту тонкую струйку дыма?
— Сигнальный дым… апачский телеграф. Вам и вашим спутникам лучше побыстрее отсюда смыться. По вашей милости один человек уже погиб.
— По моей? Почему?
— Пит всегда был порядочным дураком, но даже у него должно было хватить ума не тащить компанию желторотых в пустыню в такое время.
Она побледнела.
— Вы хотите сказать, что Пит Уэллс умер?
— Мы слишком долго стоим. Поехали.
— Почему по моей вине? Я имею в виду, если он на самом деле погиб?
— Да, он мертв. А не вылезал бы на каждый холм, чтобы отыскать вас, его могли и не заметить.
Шалако пустил коня вдоль подножия Хетчета, на север. Суровый пейзаж смягчали тени, но ощущение пустынности становилось от этого еще сильнее. Девушка повернулась в седле, взглянула на далекую струйку дыма и неожиданно для себя поежилась.
— Лагерь на ранчо к северу отсюда, — сказала она. — Нас привел туда мистер Уэллс. Оно брошено.
— Как вы проскочили мимо армии?
— Фредерик не хотел официального сопровождения. Ему хотелось увидеть апачей в бою.
— Всякий, кто ищет ссоры с апачами, сущий ребенок.
Холодным тоном она ответила:
— Вы не понимаете: Фредерик — солдат. В двадцать пять лет во время франко-прусской войны его произвели в генералы. Он стал национальным героем.
— У нас был один такой на Севере, несколько лет назад. Его звали Кастер.
Раздосадованная отпором, несколько минут девушка молчала, но несмотря на гнев, от нее не ускользнуло, как настороженно едет незнакомец, как непрерывно прислушивается и шарит глазами.
Она охотилась вместе с отцом и в Африке видела масаев… он походил На них.
— Нелепо думать, что голые дикари способны противостоять современному оружию. Фредерик удивлен неудачами вашей армии.
Шалако с тяжелым сердцем всматривался в сумерки. В тишине таилось грозное предупреждение. Словно дикого зверя, Шалако иногда охватывало странное предчувствие беды, вызывавшее страх. Его он почувствовал и сейчас. Интуитивно он взглянул на восток, в горы — в нескольких милях от него с одной из вершин глядел на запад апач… Это была чистая интуиция.
Татс-а-дас-ай-го. Быстрый Убийца, воин, которого боялись даже его соплеменники, властелин зла, знаток военных хитростей и способов убийства, с любопытством смотрел на запад.
А на ожившем ранчо, где разводила костры охотничья экспедиция Фредерика фон Хальштата, от одного из костров также интуитивно отошел и устремил взгляд в пустыню еще один человек.
