Макс Брэнд - Новичок
Аллан слушал молча. Его лицо пылало от стыда, и бедный парень благословлял темноту ночи, скрывавшую его от нескромных взглядов непроницаемой завесой.
— Я тоже рассказал ей кое-что, — продолжал Джим. Его голос звучал теперь более серьезно. — О том, как безоружный человек может вытащить заключенного из-за решетки, невзирая на двоих охранников с револьверами. Я рассказал ей о человеке, который сумел за какие-то полдня обрести надежного друга и настолько предан другу, что готов идти с ним на преступление. И как ты думаешь, что она после всего этого сделала?
— Не имею ни малейшего понятия, — тихо произнес Аллан.
— Черт побери, да она расплакалась! Можешь ты себе такое представить?
— По-моему, она очень противоречивая личность… — сказал Аллан.
— Не то слово! Просто головоломка из воскресной газеты! Ведь после этого она мне говорит: «Это изумительный человек, Джим!» Я отвечаю, что ты и впрямь ничего себе. «Ал — самый лучший человек на свете! — говорит моя сестрица. — Простодушен, как девушка, и отважнее любого из мужчин!» — «Ну, — говорю, — если уж он тебе так нравится, я сейчас за ним схожу и приведу его сюда». — «Джим! — говорит она. — Как ты можешь так говорить?» — «А че такого?» — говорю. «Ну, — говорит она, — это же неприлично — впускать джентельмена в спальню леди!» — «Так ведь я же тут!» — говорю. «А потом, — говорит, — я вовсе даже и не хочу его видеть». — «Че ж ты сразу не сказала? — говорю. — Ты сегодня какая-то странная, Фрэнки». А она ничего не ответила, присела так у окна и чего-то сделалась вдруг такая печальная и в то же время такая счастливая… Прямо как наша покойная матушка, когда папаша, бывало, лежит больной в постели, а она его обнимает. Помолчала и говорит мне: «Ты отошли его, чтобы он был в безопасности». А я ей отвечаю: «Похоже, этот парень может позаботиться о себе лучше, чем кто бы то ни было». — «Джим, — говорит она, — не мели ерунды! Он ведь прямо как младенец! Он не может даже поджарить бекона, не спалив его!» Тут она вскочила и схватила меня за плечи. «Джим, Джим, — говорит, а сама так и плачет, — обещай мне, что не оставишь его!» — «Да я и так буду при нем, если он, конечно, мне позволит, — говорю я. — Да что с тобой такое? Можно подумать, ты в него влюбилась!» И было на то похоже, судя по тому, как она с тобой носилась. Но она меня оттолкнула и говорит: «Невежливо так говорить с сестрой, Джим, и ты это прекрасно знаешь!» — «Черт побери, Фрэнки, да что я такого сказал?» — «Он для меня не более чем чужак, — говорит Фрэнки. — И вообще, мне все равно, увижусь я с ним когда-нибудь или нет!»
Ну, это было уже слишком! Это после того, как она распиналась насчет того, что ты лучший парень на свете и все такое! Она меня просто убила на месте! А ты как думаешь, Ал?
Аллан снова вздохнул. Пока Джим пересказывал этот разговор, у Аллана кружилась голова и он едва мог дышать от волнения. Но завершение беседы словно окатило его ледяным душем. Бедный парень не мог поверить тому, что услышал.
— Я боюсь, что никогда не смогу понять ее, Джим, — сказал он.
— Забудь об этом, — с улыбкой посоветовал ему молодой Джонс. — Она всегда была такой. Ее невозможно припереть к стенке. Фрэнки нужно было родиться мужчиной. Она ездит верхом, как мужчина, она стреляет, как мужчина. И будь я проклят, если она не такая же прямая и честная, как мужчина!
— О да! — произнес Аллан. — Жизнью своей клянусь, что она именно такая, как ты сказал!
— Вообще-то, прежде чем я ушел, она нацарапала несколько слов на кусочке бумажки и велела передать это тебе. Вот, пожалуйста.
Джим вынул из кармана конвертик и передал другу. Аллан принял конверт дрожащими руками и распечатал так осторожно, словно боялся, что хранящаяся там драгоценность выпадет и разобьется. Он достал из конвертика листок бумаги, осветил его спичкой и прочитал. Там было написано только:
«Дорогой старина Ал, ты крут! Фрэнки».
С затуманенным взором взволнованный молодой человек трижды перечитал этот загадочный документ. Затем наконец осторожно свернул листок, положил в конверт и спрятал в карман.
— Знаешь, Джим, — задумчиво произнес он спустя некоторое время. — Есть вещи, которые понять невозможно. Ты согласен со мной?
Глава 13
УЛИТКА АЛ ВСТРЕЧАЕТСЯ С КРИСТОФЕРОМ
Два дня спустя Аллан сидел, опираясь спиной о низкорослый корявый дубок, и наблюдал за пасущейся неподалеку Горчицей. Кобыла вяло пощипывала жесткую, иссушенную солнцем траву. Когда Алу надоело это занятие, он переключил свое внимание на упражнения в стрельбе. Все эти дни он прилежно занимался, постигая премудрости обращения с длинноствольным кольтом. Молодой Джим Джонс, настоящий виртуоз в стрельбе из любого вида оружия, обучал Аллана быстро выхватывать револьвер из кобуры и стрелять так, чтобы выстрел гремел практически в то же мгновение, как только оружие окажется в руках. Но у Аллана никак не получалось повторить легкие, стремительные движения своего наставника. Ал был не из тех парней, которые как будто носят в себе запас нервной энергии, позволяющий в любой миг перейти от неподвижности к бурному действию. Его движения были ужасающе медленными, и Ал знал, что навсегда останется таким неповоротливым. Зато у него отлично получался другой прием, показанный Джимом: Ал научился стрелять не целясь.
Это старый прием и вообще-то не очень хороший. Его действенность сильно зависит от человека, который использует этот прием. Прием основан на той простой истине, что большинство людей, указывая на предмет, довольно точно направляют руку прямо на него. Некоторые могут указать на предмет пальцем так же точно, как хороший стрелок прицелится из винтовки, но только, разумеется, гораздо легче и быстрее. У них этот трюк выходит лучше всего. В перестрелке, когда стреляют навскидку, конечно же просто нет времени целиться по правилам. Поэтому многие стрелки попросту спиливают мушки за ненадобностью, чтобы не мешали выхватывать оружие из кобуры. Если человек станет в ближнем бою поднимать револьвер до уровня плеча и прицеливаться по всем канонам, он успеет получить не менее трех пуль, прежде чем успеет выстрелить хотя бы раз. И Аллан, для которого медлительность движений могла оказаться роковой, должен был научиться стрелять от бедра, в то самое мгновение, как ствол револьвера покажется из кобуры. Это стало реально возможным, когда оказалось, что Ал — один из той редкой породы счастливчиков, что на удивление точно целятся указательным пальцем. И Ал приучился брать оружие так, чтобы при стрельбе указательный палец его правой руки лежал вдоль ствола револьвера, а на спуск он нажимал средним пальцем. Таким образом, он теперь стрелял так же метко, как указывал пальцем.
