Дэвид Томпсон - Зов свободы
Странный поворот судьбы! — задумался Нат. Теперь он, связанный тесными узами с группой кочующих индейцев Великих равнин, приготовился защищать этот народ, если понадобится, до конца. А всего полгода назад он и не думал об индейцах. Жил в Нью-Йорке, в самом большом городе великого народа, окруженный всеми благами, которые мог предложить мегаполис, имея возможность достать все, что необходимо, бросив монету или обменяв несколько чеков, и никогда не задумывался над тем, что всего в тысяче миль скитаются по равнинам сотни тысяч голодающих людей. Их существование зависело от капризов природы: то не было дичи, то наступала засуха. Зато их не сдерживали никакие бессмысленные правила и законы, регулирующие отношения так называемых цивилизованных людей. Каждый индеец был так же свободен, как первый человек в садах Эдема.
Опять это слово.
Свобода.
Много раз Нат спрашивал себя, почему белые предпочитают терпеть лишения в диком краю, когда проще вернуться назад в Штаты. Чем дольше он жил на Западе, тем очевиднее становился ответ.
Свобода.
Возможность мужчине или женщине жить так, как хочется, без ущерба для других, иметь еду на столе, добывая ее с помощью оружия или мотыги, шить одежду и строить собственные жилища, не рассчитывая ни на кого, кроме себя, быть полностью самодостаточными — такой образ жизни теперь казался ему идеальным. Осознание этого заставило его усмехнуться — он все чаще и чаще думал, как Шекспир.
Старый траппер подошел к Нату:
— Где они?
— Скоро будут здесь.
— Хорошо же, — зло усмехнулся Шекспир. — У нас будет маленький сюрприз для них.
— Не слишком ли мы рискуем?
— Хорошо, что Бешеный Пес не застал нас в другом месте. Здесь у нас все-таки преимущество, не так ли?
— Ты прав, — согласился Нат.
— И мы хорошо подготовились, — заключил Шекспир. — Если повезет, мы устроим им такую взбучку, что они, надеюсь, оставят нас в покое.
— Если бы…
— Большинство индейцев не очень-то рвутся умирать, — рассудил Шекспир. — Когда ход боя поворачивается против них и нет смысла понапрасну рисковать жизнью, они отступают.
— Это касается и Бешеного Пса? Он же любит воевать.
— Ни больше ни меньше, чем все индейцы.
— Почему же тогда он получил такое имя?
Старый охотник смотрел на черноногих:
— Слышал я, он взял себе это имя после схватки с бешеной собакой.
— Он сам выбрал себе имя?
— Это происходит постоянно. Дети индейцев получают имена сразу после рождения. Иногда их называют в честь какого-нибудь явления природы, случившегося в тот день, — например, ливня или грома, или по обнаруженному физическому изъяну у младенца. Женщины не меняют имен всю свою жизнь, но мужчины довольно часто берут себе другие имена — после своего первого подвига, вещего сна или схватки с диким животным.
— Вроде бешеной собаки?
— Или медведя гризли, — усмехнулся Шекспир.
— Они даже награждают такими именами и нас, белых, — задумчиво добавил Нат, вспомнив, как Белый Орел дал ему имя. Чем больше он узнавал о верованиях индейцев, тем больше дорожил такой честью.
Взглянув на молодого воина, Убивающий Гризли спросил:
— Откуда взялось такое странное имя — Тянущий Лассо?
Шекспир улыбнулся снисходительно:
— Не заблуждайся насчет этого имени. Молодой воин получил его за самый смелый из подвигов, которые я когда-либо видел.
— Ты был при этом?
— Да. Это случилось примерно три зимы назад, — сказал Шекспир и тут же сам себя поправил: — Прости. Три года назад. Во время сгона бизонов.
— То есть?
— Индейцы знают, как добыть бизонов много и сразу. Вот один из таких приемов: множество воинов выезжают на равнину, окружают стадо и сгоняют животных в тесный круг. Вот в этот-то момент и надо убивать их как можно быстрее. Дело это очень опасное, потому как бизоны, в особенности крупные самцы, могут запросто пронзить рогами и лошадь, и всадника.
Нат охотился на бизонов с дядей и легко представил себе эту сцену.
— Уж я-то никогда не стану охотиться подобным образом.
— Да уж, это не для трусов, — хмыкнул Шекспир. — Индейцы к тому же приближаются к животным не с ружьями, а с луками и копьями. Вот и Тянущий Лассо участвовал в таком сгоне. Один из его друзей упал на землю, когда бык распотрошил лошадь. И добрался бы до всадника, если бы не Тянущий Лассо. У него была при себе веревка, на которой он собирался оттащить одну из самочек, добытую им для пира в лагере. Копье свое он вонзил в другого бизона, и теперь мог остановить быка только тем, что было под рукой. Парень стал размахивать перед ним веревкой, волок ее по земле позади лошади, дергая из стороны в сторону, чтобы привлечь внимание, — вспоминал Шекспир. — И ты знаешь, сработало! Глупый бизон погнался-таки за веревкой, и другой воин застрелил его. Если бы не находчивость парня, друг его точно бы погиб.
— Теперь понятно, как он получил такое имя, — кивнул Нат.
— Еще не раз некоторые индейские имена покажутся тебе странными, пока не узнаешь их происхождение, — продолжил было траппер, но в этот момент к ним подъехал Тянущий Лассо вместе с другими воинами.
— Мы готовы к бою, — объявил он гордо.
— Хорошо, — ответил Шекспир, глядя на восток. — Вон ваши враги…
ГЛАВА 16
— Ты думаешь, они знают, что мы здесь? — спросил Нат.
— Должно быть, пока нет, — ответил Шекспир и сделал знак остальным воинам, чтобы те укрылись за камнями.
Нат осторожно выглянул.
— Где же твоя приманка? — поинтересовался Нат.
— А вот! — воскликнул траппер, указывая на лесные заросли поблизости.
Нат увидел, как двое воинов выскочили из-за деревьев и помчались прямо к холму, низко припав к спинам лошадей.
Тотчас же черноногие разом издали боевой клич и бросились за ними, размахивая оружием.
— Теперь мы узнаем, насколько умен Бешеный Пес, — сказал Шекспир. — Только бы заглотил наживку…
Нат сжал «хоукен» обеими руками и нервно затеребил курок.
— Теперь мы будем дожидаться, когда они подъедут поближе, — заявил Шекспир.
— Их так много. Как мы сможем им противостоять, если они будут совсем близко?
— Мы метко стреляем.
Нату не понравилась идея подпустить черноногих почти вплотную к валунам. Он бы предпочел перестрелять их с дальнего расстояния. Если черноногие пробьют брешь в их укреплении, не останется никаких шансов на победу.
Нат посмотрел на шошонов, обступивших его с обеих сторон. Один держал в руках карабин, у пятерых были луки, еще один воин был вооружен копьем. Юноша вспомнил, что старый охотник рассказывал ему о меткости индейских лучников, и надеялся, что это относится и к шошонам.
Внизу раздался выстрел.
