Охайеза Охайеза - РАССКАЗЫ ОБ ИНДЕЙЦАХ
От зорких глаз индейской девушки не укрылось, что лань вдруг сильно забеспокоилась. Она порывисто оглядывалась по сторонам. И действительно, неподалёку появился серый медведь* и направился прямо к Снане и оленям.
– Беги, сестрица, скорее беги! – воскликнула Снана. – А я постараюсь спасти твоё дитя.
Снана побежала к ближайшему дубку, росшему на берегу озера. Она быстро влезла на него, держа за спиной оленёнка. Медведь, оскалив зубы, подходил всё ближе и ближе. Лань, убегая, оказалась между ним и деревом. Она возбужденно фыркала и этим на несколько мгновений отвлекла внимание зверя.
Но лишь на несколько мгновений, потому что он почти сразу двинулся к Снане!
– Стой, храбрый мато! – закричала Снана. – Подобает ли великому воину нападать на беззащитную девушку с маленьким оленёнком за спиной?
Мато ответил ей хриплым рёвом, встал на задние лапы и стал изо всей силы трясти дерево.
– Эй, сюда, помогите, помогите! – закричала Снана своим подружкам.
Девушки, работавшие на соседнем холме, услышали её крики и подняли страшный шум. Мато увидел их, но нисколько не смутился и с новой силой принялся трясти дерево, чтобы сбросить девушку, судорожно цеплявшуюся за сучья.
Вдруг на небольшом возвышении показалась группа воинов верхом на лошадях. Раздался пронзительный боевой клич*, – казалось, что они нападают на человека. С таким противником для мато было не стыдно сразиться, и он немедленно приготовился к бою.
Согласно индейским воззрениям, из всех животных только серый медведь считается воином, и человек, убивший его, имеет право носить орлиное перо.
– У, у! – кричали воины, стараясь выманить его в открытую долину.
Медведь ответил хриплым рёвом и бросился на всадника, слишком близко подъехавшего к нему. Но стрел было много, и их пускали умелые руки. Вскоре большой мато лежал мёртвым под маленьким дубком.
Мужчины подбежали к нему и стали считать свои удары-подвиги*, будто это был настоящий побеждённый враг. Но когда девушка с маленьким оленёнком слезла с дерева, они изумлённо переглянулись и приложили руки ко рту*.
– Ага, вот на что зарился медведь! – воскликнули они. – Ну, за то, что мы тебя спасли, устрой нам праздник и угости жареной дичью.
– Оленёнок молодой, мясо у него нежное, – прибавил находившийся здесь отец девушки, – а мы уже два дня не ели ничего мясного… Угостимся на славу.
– Нет, нет, – жалобно заговорила Снана, – и не просите у меня об этом. Я обещала лани сохранить её дитя. Ведь я спасла его с опасностью для своей жизни.
– Хо-хо, вакан йело! Тут что-то не так, – вскричали воины.
Снане не так-то легко было охранять своего питомца. Чего стоили одни деревенские собаки! Выкармливать оленёнка тоже не так просто, но Снана сумела завоевать его доверие. Оленёнок ходил за ней по пятам, и когда ему хотелось есть, начинал кричать.
Через несколько дней, когда девушка оправилась от страха, испытанного при встрече с медведем, она отнесла оленёнка в лес и положила его на то самое место, где нашла.
Она нежно приласкала его и нерешительно отошла в сторону, в тайне надеясь, что лань, может быть, не придёт сюда. Затем она спряталась в кустах и стала кричать, подражая голосу оленёнка. Это грозило ей опасностью. Ведь этим криком она могла привлечь пуму или медведя, постоянно подкарауливающих животных. Но Снана не думала об этом.
Вскоре она услышала лёгкий топот копыт и увидела лань, прошмыгнувшую в чащу кустов. Снана осторожно подползла ближе к ним. Мать и дитя изумлённо и с каким-то недоверием, как бы боясь предательства, изумленно смотрели друг на друга. Затем мать начала ласкать оленёнка, а он начал сосать её.
Девушка боролась с охватившими её чувствами. О, как хотелось ей иметь этого оленёнка, и ведь, к тому же, она могла бы гораздо лучше уберечь его от всяких опасностей! Но она понимала, что мать имеет на него больше прав. Между тем, старая лань боязливо смотрела на девушку.
Но что это? Зов лани! Однако, и Снана, и сама лань сейчас же поняли, что это не был крик настоящей лани.
– Охотник! Спасайся, а я спасу твоё дитя! – прошептала Снана.
Животное поняло грозившую ему опасность. Ещё раз нежно лизнуло оно своего детёныша, который только что напился молока, и быстро унеслась.
Снана с оленёнком в руках вышла из чащи и столкнулась лицом к лицу с неизвестным ей юношей.
– Угх! Ты захватила мою добычу!
– Тош! – с лёгким кокетством ответила ему Снана.
Согласно индейскому преданию, лань, желая ввести в заблуждение охотника, может оборачиваться человеком – поэтому легко понять изумление, охватившее юношу при встрече девушки.
– Ты не мать оленёнка, обернувшаяся девушкой? Говори правду! – грубым голосом заговорил юноша.
– Я девушка Лакотов, – ответила Снана. – Разве ты не знаешь моего отца?
– А кто твой отец, как его зовут? – спросил юноша, нетерпеливо играя своими стрелами.
– Не будь трусом, – с упреком в голосе ответила Свана, – ты ведь можешь узнать девушку своего племени.
– Полно, полно!… Вижу, что тебе знакомы уловки лани. Как тебя зовут?
– Эх, ты! Неужели ты не знаешь, что надо делать? Ты хочешь, чтобы я сказала тебе свое имя? Не валяй дурака! – лукаво улыбаясь ответила ему Снана.
– А ведь ты хитруша не хуже лани, – сказал охотник, садясь на землю. – Околдовала меня совсем… Теперь я – твой. Ну, чего же ты издеваешься над бедным охотником? Не будь такой жестокой!
Девушка украдкой взглянула на него – он ей понравился. Тихонько пошла она в чащу и спрятала оленёнка в его прежнем укромном месте.
– Обещай мне никогда не охотиться здесь, – серьёзным голосом сказала Снана, выйдя из чащи.
Девушка лишилась своего оленёнка, но зато нашла себе жениха.
МИРОТВОРИЦА
Одной из замечательнейших женщин своего племени и своего народа была Эйятонкави – Её-Голос-Слышен-Издали.
Вахпекуте, одно из племён Лакотов, утверждали, что Эйятонкави однажды одержала победу над врагом в рукопашной схватке в Миннесоте. Во время охоты часто можно было столкнуться лицом к лицу с бродившими повсюду отрядами Лисиц из прерий Айовы и Миннесоты.
У нас был обычай глубоко уважать героев, постоянно восхвалять их подвиги и напоминать о них. Наибольшими добродетелями считались отвага и физическая ловкость, и воин, служивший примером другим в этом отношении, пользовался особыми преимуществами. Одной из наибольших привилегий было то, что он имел право вмешаться в спор и схватку и разнять врагов. Он имел даже право применить силу, и ни один человек, если он только не пользовался такими же правами, не смел противиться его воле.
