Евгений Костюченко - След мустанга
— А что, у вас все ездят толпой?
— Не все. А только те, кому жить охота.
Кирилл уловил за спиной еле слышный скрип и щелчок. Он понял, что бородач взвел курок дробовика.
Разговор кончился гораздо раньше, чем следовало бы. Что ж, не всякий владеет искусством непринужденной беседы на безлюдной дороге.
Он оттолкнулся ногами от бортика и повалился внутрь кузова, прямо на раненого. И в этот же миг загрохотали выстрелы. Полотно тента трещало и вспыхивало рваными дырами, и сквозь них врывались струи дыма. Кирилл лежал между ящиками, по которым молотила картечь, и считал выстрелы. «…Пять, шесть. Все, хватит. Или будете перезаряжаться?»
Сквозь дыры он увидел мелькнувший силуэт, но стрелять по нему не стал. Он ждал, когда они заглянут в фургон.
— Готов, — сказал один. — Нашпиговали обоих.
— Надо проверить, как там Рябой. Босс приказал заткнуть ему глотку.
— Чего проверять? Раз молчит, значит, готов. Для нас что главное? Чтоб он молчал.
— Все равно. Надо проверить.
— Поджигай. Огонь проверит.
— Мерина я беру себе, я первый выстрелил.
— Руби постромки.
— Фургон жалко. Может, прихватим?
— Совсем рехнулся? Слишком приметный. Особенно теперь.
Они засмеялись.
Один из всадников подъехал к лошадям, запряженным в фургон, и наклонился в седле, чтобы перерезать постромки. Кирилл прицелился ему в бок. Как только тот поднял руку, открыв потемневшую подмышку, Кирилл нажал на спуск. Ковбой привалился к шее коня, руки обвисли, и он загремел на землю.
— Что за черт! Кто стрелял?
— Он там! Там!
«Конечно, там, где же мне еще быть», — мысленно ответил Кирилл. Он не видел противников за продырявленным тентом, но они сами себя обозначили, открыв пальбу из револьверов. Вот струя дыма врывается в полумрак фургона вместе с новым лучиком света — воет рикошет — и ответные выстрелы Кирилла попадают в цель, судя по воплю.
Третий неосторожно показался в заднем проеме тента. Это был бородач. Пуля, выпущенная Кириллом, сбросила его на землю. Конь взвился на дыбы и отпрыгнул в сторону.
Кирилл прислушался. Слева хрустнул песок под копытами, справа кто-то хрипел.
Одним рывком перемахнув через борт, Кирилл упал на землю и откатился под колеса. Ударил выстрел, второй, потом третий. Пули молотили по земле, взбивая пыль. Стрелял индеец, которого Кирилл ранил сквозь тент. Он зажимал рукой рану на груди, и сквозь пальцы брызгала кровь.
Лежа между колесами, Кирилл выстрелил из-под фургона. Всадник запрокинул голову и свалился с коня.
Оставался еще бородач. Он лежал у ног своей лошади, лежал лицом вниз, раскинув руки в стороны, и не шевелился. Но в руке его был дробовик, палец застыл на спусковом крючке, и курок был отведен.
Ранен или прикидывается?
Кирилл выстрелил по дробовику. Ружье отлетело в сторону — но бородач даже не вздрогнул.
Когда Кирилл выбрался из-под фургона и осторожно подошел к бородачу, тот уже не дышал в луже крови. Двое других тоже были мертвы.
— Плохо, — сказал он. — Я надеялся поговорить хотя бы с одним из вас.
Слишком много вопросов осталось без ответов. Кто были эти трое? Почему им так хотелось, чтобы Рябой молчал? Кто такой Дэн Мосли?
Впрочем, Кирилл уже знал главное — не стоит пока продавать ранчо Коннорса. Оно еще пригодится. Стены там крепкие, подходы открытые. Имеется запас воды, и наверняка солидный запас патронов. Есть еще желающие заткнуть глотку Рябому? Добро пожаловать на мушку.
9
Лошади сами нашли дорогу к ферме. Навстречу фургону выбежали мальчишки.
— А где дядя Пит? Ой, сколько дырок! Дед будет ругаться…
Дед не ругался. Он молча стоял на крыльце, скрестив руки, и смотрел, как Кирилл выгружает из фургона ящики с гвоздями.
— Двадцать четыре, — Кирилл вытер взмокший лоб. — Сложите их в сарай при мельнице. К стройке не приступайте, пока не вернется Питер.
— Зачем привез парня обратно? — спросил старик.
— Приказ шерифа, — сказал Кирилл, снова взбираясь на сиденье фургона. — Но я думаю, что ему тут будет неуютно. Полагаю, что уже завтра к вам наведаются весьма неприятные типы. Передайте им, что больной проходит лечение на ранчо Коннорса.
Он натянул вожжи и взмахнул кнутом, заставляя лошадей развернуться.
— Постой, — сказал старик. — Я не разрешал тебе править моим фургоном. Слезай. Заходи в дом.
— Нет времени, — вежливо улыбнулся Кирилл. — Я бы с удовольствием. Но некогда.
Старик хлопнул ладонью по бедру и что-то проворчал, скрываясь за дверью.
Кирилл снова подергал вожжами, но теперь лошади не слушались его. Они мотали головой и сердито всхрапывали. Увидев, что и его собственный мерин косится на него как-то нехорошо, Кирилл подумал: «Против колдуна не попрешь», и смиренно поднялся на крыльцо.
Старик ждал его за столом.
— Садись. Рассказывай.
— Ваш сын завтра отправляется в город. Какая-то история с лошадьми. Кажется, они оказались крадеными…
— Об этом я не спрашиваю. Рассказывай, кто стрелял по фургону.
— Мы не успели познакомиться. Но мне показалось, что они не имели ничего против меня, тем более — против вашего фургона. Им был нужен наш пациент. Они называли его Рябым. И почему-то очень не хотели, чтобы он излечился и заговорил.
— Сколько их было?
— Трое.
— Трое…. — угрюмо повторил старик. — Еще трое…. Где ты их оставил?
— В овраге, что южнее брода.
— Зачем ты хочешь увезти его к Коннорсам? Мойра не будет рада такому гостю.
— Она будет рада его видеть, — уверенно сказал Кирилл. — Она будет очень рада, если он был с теми, кто убил ее мужа. А он — был, я почти уверен. Если в банде остались живые, они придут за Рябым. Если никто не придет, значит, с бандой покончено.
Старик посмотрел на него с сожалением:
— Здесь тебе не Техас. Здесь нет никаких банд. Их давно вывели. Здесь все служат закону и порядку. Помощники шерифа. Помощники маршала. Охранники скота. Охранники железной дороги. Сторожа магазинов и складов. Любой может застрелить тебя, и будет оправдан в суде. И те, кто придут сюда за Рябым, будут иметь ордер на проникновение в жилище, ордер на обыск и ордер на мой арест, если я вздумаю им противиться.
— Вот почему я и не хочу оставлять его тут.
— Ну да, понятно. Хочешь устроить сражение? Хочешь, чтобы всех Коннорсов похоронили в одной могиле? Мало тебе пролитой крови?
— Не я начал эту войну, — спокойно ответил Кирилл. — А чтобы ее закончить, надо победить. Или погибнуть.
— Войну нельзя закончить. — Старик встал. — Но ты еще молод, чтобы понять это. Сиди здесь, жди. Мне надо подумать.
