Луис Ламур - Проезжий
— Этот Пинкертон по-прежнему здесь. Он остановился в полумиле от дороги.
Мэтти никак не отреагировала на мои слова, а через минуту подала мне еду, а потом принесла свою тарелку и села напротив. Бросив взгляд на внутреннюю дверь, она тихо сказала:
— Я думала, что вы уехали.
— Да, мэм, я уезжаю, но хочу получить документ на продажу чалого.
Ей не терпелось, чтобы я уехал? Зачем она советовала Мне уезжать? Я снова посмотрел на нее. Никогда в жизни я не видел такой красивой женщины с таким спокойным, безмятежным лицом. Только глаза выдавали какое-то движение ее души, и в тот миг я уловил, что ее преследуют Какие-то не очень приятные мысли. Раньше я ее никогда такой не видел.
— Как зовут того детектива? Вы знаете?
— Он назвал мне свое имя. Рид Белл.
Похоже, это ей ни о чем не говорило.
— Интересно, почему он здесь ошивается? Неужели так уверен, что женщина, которую он ищет, именно здесь?
Я пожал плечами.
— Может, ему нравится здешняя природа. Он устроил лагерь в замечательном месте, только ему следует быть бдительным. В горах водятся медведи, там повсюду их следы.
Миссис Холлируд стояла за моей спиной какое-то время, прежде чем я это осознал. Она появилась незаметно, бесшумно, от нее исходил чарующий аромат…
— Вы закончили с подсчетами животных? — спросила она, усаживаясь за стол между Мэтти и мной.
— Заканчиваю. Я насчитал около семисот голов, эти цифры сходятся с записями Филлипса. Вероятно, некоторые животные ушли в Спринг-Галч или на восток, или на запад. Даже если на пастбище хорошая трава, некоторые коровы все равно уходят пастись в другое место. Бывают такие бродяги.
— Вы нашли для меня покупателя?
— У меня пока не было возможности. Сегодня я столкнулся с ребятами Лью Пейна. Должно быть, вы слышали стрельбу.
— Да. — Она взглянула на меня. — Кажется, вы легко отделались.
— Им не повезло, — согласился я и сменил тему.
— Миссис Холлируд, что вы решили насчет чалого?
— Лошади Смерти? — Она посмотрела на меня. — Вы ее получите. — Она перевела взгляд на Мэтти: — Пожалуйста, принеси мне бумагу, ручку и чернила.
Она взяла лист бумаги и выписала счет на продажу.
— Вот! Конь ваш, и вы его заслужили. — Она посмотрела на меня. — Уезжаете?
— Да, в городе остались мои вещи и две лошади. Надо их забрать. Потом я вернусь сюда на пару дней, прежде чем покину эти места.
Я здорово сомневался, что когда-нибудь вновь окажусь на ранчо, но все-таки пусть лучше они думают, что я приеду. Кроме того, я действительно мог заехать. Здесь оставалась незаконченной кое-какая работа, а я терпеть не мог бросать дела, если они выполнены только наполовину.
— Я решил выехать отсюда ночью, чтобы Лью Пейн и другие не знали.
— Очень предусмотрительно с вашей стороны, но мистер Пейн меня не беспокоит. Говоря по чести, с ним давно следовало побеседовать. Может, он поймет, что ошибался.
Она перевела разговор на другую тему и начала вспоминать театр и пьесы, где ей довелось играть «Ист Линн» и «Леди из Лиона». Было очень приятно сидеть при мягком свете керосиновых ламп, ощущать запах крепкого кофе и слушать ее рассказы о прежней жизни, которая так отличалась от настоящей.
— Нас тоже подстерегали ужасные трудности, — рассказывала она. — Однажды, когда мы играли в маленьком городке на Миссисипи, какие-то люди попытались сорвать представление. Один из наших парней остановил их, но без стрельбы не обошлось.
— Должно быть, тот парень отлично владел оружием.
— Пармели Сэкетт? Да! Когда дело доходило до стрельбы, лучшего мастера не найти. Ходили слухи, что, до того как присоединиться к нашей труппе, он убил картежника на корабле. — Она сделала паузу. — Он не профессиональный актер, но на сцене ему многое удавалось, он мог бы сделать карьеру.
— Что с ним случилось? — полюбопытствовал я.
— Он неожиданно покинул нас. Мне кажется, у его родственника возникли проблемы, где-то на Западе, но это случилось очень давно.
Я не часто посещал театры или другие развлекательные заведения, хотя повсюду, в Томбстоуне или Дэдвуде они имелись. Однажды в Денвере я тоже смотрел пьесу и упомянул об этом.
— Денвер? — Она оживилась. — Мне никогда не доводилось играть в Денвере.
— Разве не там умер мистер Филлипс?
— Да, там. Однако моя компания в то время была на востоке.
Я свернул счет и спрятал в карман рубашки.
— Мне надо немного отдохнуть перед дорогой.
— Вы уверены, что не хотите купить ранчо, мистер Проезжий?
— Я? У меня не хватит денег. Мне придется разведать еще один богатый рудник, прежде чем я смогу позволить себе купить это ранчо.
— Любая мелочь пригодится, мистер Проезжий. Я всегда говорю — любая мелочь. А теперь, не забудьте, — она поднялась, придерживая руками халат, — когда вы вернетесь, я угощу вас чудесным ужином, это будет что-то поистине удивительное. Вы были так добры к нам.
— Да, мэм.
Выйдя на улицу, я вытер пот со лба и удивился, почему потею. Вечер выдался прохладным, да и в доме было не жарко.
Решено, я еду на Запад, заберу своих лошадей и буду возвращаться этой дорогой. Может, по пути загляну на ранчо.
Но вот ужин, который мне готовят… В глубине души я уже знал, что никогда не стану его есть.
Может, это только предчувствие. Или нечто большее?
Глава 11
Судя по ценам в те дни, я мог бы купить ранчо, а может, и нет. Много земель пустовало. Любой имел возможность выбрать себе участок, а если он селился рядом с хорошим источником, тогда в его распоряжении оказывались примыкающие к нему пастбища. Трава ничего не стоила, если поблизости не было воды.
В то время я считал себя состоятельным человеком. У меня в кошельке лежало тысяча двести сорок шесть долларов. Такой суммы я никогда в жизни не имел. Обнаружил я ее в том богатом золотоносном кармане, а кроме того, у меня еще оставались двадцать восемь долларов на мелкие расходы из прежних заработков. Со всем своим состоянием я прямо сейчас собирался подняться высоко в горы, отыскать место для ночлега и поразмыслить. Мне важно было решить, что делать дальше. Когда постоянно работаешь по найму и никогда не получаешь ничего, кроме своей зарплаты, тысяча двести сорок шесть долларов казались большими деньгами.
Я родился и вырос в бедности. Мой отец, человек трудолюбивый, всегда выполнял поденную работу за поденную плату. Точно так же и я. Подозреваю, что за всю свою жизнь отец не видел таких денег. Я тоже столько не зарабатывал, а видел разве что в игорном доме. Вот почему мне хотелось подумать.
Нет необходимости говорить мне о том, что могу больше не заработать столько снова, хотя каждый надеется на лучшее. Меня никогда не тянуло к спиртному. Я мог выпить, но не напивался допьяна и всегда понимал, что если не потеряю голову, то сумею найти выход из любой ситуации. Так что пропить деньги у меня не возникало желания. Пьяный же… не способен здраво рассуждать, хотя часто думает обратное.
