Макс Брэнд - Укротитель диких
С самого начала он не собирался рисковать ими ради себя. Он хотел справиться с чрезвычайными обстоятельствами сам, еще раз положиться только на себя, как бы это ни было опасно, но ему хотелось посмотреть, как далеко они пойдут за ним без просьб и убеждений с его стороны. И Рори был поражен тем, что они предложили ему. Двое, вождь племени и только что вновь ощутивший вкус жизни мальчик, оказались готовы отдать за него жизнь. А женщина отдавала еще больше! И все это без вопросов и сомнений!
Он встал.
– Иди с ним, Южный Ветер, – тихо приказал вождь.
– Оставайся здесь, – сказал Рори Мичел. – Я хочу выйти один и посмотреть на них.
– Ты что-то задумал. Я вижу по глазам, – произнес мудрый вождь, пристально рассматривая его.
– Я не беру оружие, – ответил Рори, показывая ему пустые руки.
Бешеный Бык посмотрел на руки и кивнул.
– Хорошо, – сказал он. – Но не стой там долго и не говори с ними, если они приблизятся к тебе. Ты знаешь, отец, что при виде свежего мяса руки действуют быстро, а заметив оленя, даже женщина превращается в охотника.
Рори улыбнулся, выслушав этот афоризм, ободряюще кивнул своим меднокожим друзьям и вышел наружу.
На горизонте пылал закат, и на его фоне поднимались черные горы. Пурпурные лучи заходящего солнца освещали лица индейцев. Легкий вечерний ветер касался лица Рори прохладной влажной рукой, с неба на весь мир изливался покой. А неподалеку сидели люди, охотящиеся за его жизнью!
Индейцы уже кончили совещаться и не сидели тесным кругом. Они разделились на группы по двое, расположившись вокруг центра – вигвама Бешеного Быка.
Рори посмотрел на них, на их ружья и покачал головой, сказав себе, что песенка его, похоже, спета. Он уже не раз смотрел смерти в лицо и всегда, как и сейчас, должен был выбирать одну из двух возможных точек зрения: логическую или оптимистическую. Рори Мичел по-прежнему оставался оптимистом.
С логической точки зрения, надежды на спасение не было, но он слепо продолжал надеяться, закрывая глаза на точный расчет.
В сумерках вдали виднелись столбы дыма, поднимающиеся из вигвамов индейской деревни. Оттуда дул ветер, и Рори слышал отдаленный шум голосов; негромкое ржание лошадей, резкие крики мулов. Казалось, эти звуки наполняли горы покоем фермерской жизни.
А здесь, совсем рядом, сидели люди, готовые убить!
К нему приблизился высокий мужчина. Это был шаман, ведущий своего светло-коричневого пони с длинной гривой, в хвост которого были вплетены разноцветные ленты. Седло, красиво отделанное серебром, порадовало бы сердце любого мексиканца.
Большой конь заговорил:
– Ну, брат, где твоя магия? Где твое мастерство? Ты можешь поднять человека со смертного одра, но сейчас ты ближе к смерти, чем мальчик тогда. У тебя есть только один способ спастись!
– Вернуть камень?
– Да!
– А что я за это получу, Большой Конь?
– Жизнь, – ответил бандит.
– Но я выиграл этот камень.
– Ты получишь жизнь, – повторил шаман. – Ты наверняка подменил мои кости фальшивыми.
– Эх, Большой Конь, – улыбнулся юноша, – неужели ты думаешь, я не заметил, что у твоих костей срезаны грани? Ты знаешь свои кости лучше, чем безобразное лицо жены.
– Что бы ты ни думал, – ухмыльнулся Большой Конь, – у тебя есть только один способ спасти жизнь. Ты должен отдать камень. Ну же! За этим я и подошел к тебе. Я готов забрать его, и тогда все будет хорошо.
– Подожди, Большой Конь, – сказал юноша, – я поставил жеребца и выиграл. Если я верну тебе камень, ты оплатишь мне стоимость коня? Мы можем попросить других вождей племени оценить его!
– Ты выиграл, но кости были фальшивыми, – повторил шаман. – Отдавай красный глаз и живи дальше! Разве камень дороже собственной жизни?
Самодовольное высокомерие, уверенность в своей правоте, звучавшие в голосе и в жестах шамана, взбесили Рори Мичела.
– Ладно, – сказал он, сдерживаясь, – видишь, я пришел без оружия. Это значит, что я хочу с тобой говорить.
– Вижу, – ответил шаман.
– Но это трудно. Утром у меня были револьверы, нож и другие вещи, – продолжил Рори, – но теперь их нет. Остался только вороной конь, но даже его держат твои люди!
– Вот видишь, – сказал шаман, – у тебя нет никакой возможности убежать. Даже если ты обманешь меня, схватишь какую-нибудь лошадь и умчишься прочь, то мой воин на твоем же собственном коне догонит тебя и схватит!
Он рассмеялся, обрадованный последней мыслью. А юноша, слушая этот грубый смех, заскрежетал зубами. В сгущающихся сумерках он заставил себя улыбнуться Большому Коню.
– Хороню, Большой Конь, – сказал он. – Полагаю, умный человек однажды платит за проигрыш и забывает о нем.
– Именно так и поступают умные люди, – согласился Большой Конь.
– Я смотрю на него в последний раз, – сказал юноша и, вытянув вперед руку с кожаным мешочком, где находился рубин, внимательно стал его рассматривать. Тот пылал, как осколок заходящего солнца, сияя внутренним светом, как будто в сердце камня сиял огонь. – Неужели я смотрю на него в последний раз?! – горько сказал Рори.
– Отдавай! – жадно взорвался шаман. – У тебя осталось мало времени. Очень скоро засветятся маленькие звезды, и тогда будет поздно менять решение.
– Бери, – произнес Рори Мичел и протянул Бешеному Коню драгоценность, но смотрел не на камень, а на тяжелую челюсть шамана, с нетерпением шагнувшего вперед. Рори держал камень левой рукой, а правой изо всех сил с молитвой на губах ударил шамана.
Удар пришелся на край челюсти около уха. Он был настолько силен, что рука Рори онемела до плеча, а Большой Конь медленно качнулся назад, и алчный огонь потух в его глазах. Он был не в состоянии поднять руку и защититься от второго удара. А Рори нанес второй удар в то же место, и шаман свалился на землю.
Он попытался схватить висящий кожаный менючек, но промахнулся и неуклюже завалился на сторону, опустился на траву.
А Мичел одним прыжком, по-кошачьи бросился к палевой лошади шамана, уцепившись за нее руками и ногами, и, пока недовольное животное с криком металось из стороны в сторону, устроился в седле.
Лошадь угомонилась и на полной скорости помчалась к деревне.
Рори было все равно, куда скакать. Кратчайший прямой путь от дома вождя через круг стороживших его воинов, был для него самым лучшим.
Позади себя он услышал крики. Два раза громыхнули ружья, и пули просвистели над его головой. Меткие выстрелы лучших воинов апачей!
Но опасность была гораздо ближе. Справа и слева стояли четыре воина – четыре ружейных выстрела, и все с близкого расстояния! Надежда проскочить мимо них была слабой. Но на стороне Рори были обманчивое освещение сумерек и внезапность. Даже твердая рука таких опытных стрелков могла дрогнуть! Только на это и оставалось надеяться.
