Макс Брэнд - Тропой дружбы
— Блонди, не строй из себя идиота. Держись подальше от этого придурка.
Чего уже наш приятель никак не ожидал, так это что Крис вот так запросто выложит карты на стол. Поэтому, наверное, целую минуту ничего не отвечал, до того был удивлен, а Бонанза между тем пошел дальше:
— Ты ведь не новичок в этих местах. Ты достаточно послонялся по долине Потс, чтобы знать, что здесь историю делаю я, и какую — тоже. Тебе должно быть известно, что я умею разделываться с ненужными мне людьми.
— Точно, про это все знают, — подтвердил Блонди, постепенно набирая ветра в паруса, но все еще малость покачиваясь.
— Ты ищешь на свою голову приключений, — продолжил Бонанза. — Хочешь связаться с бродячим щенком и полудурком, потому что думаешь, что в Кристабеле лежит богатая жила. Что ж, ты прав! Она действительно богатая. Думаешь, я собираюсь убрать с моей дороги этого придурка? И тут прав. Я хочу это сделать. Но полагаешь, что сможешь мне помешать? А вот здесь сильно ошибаешься! Не сможешь! Стоит тебе выступить против меня, как я тебя размажу. Понял? — Он не кричал. Просто выговаривал эти слова медленно и веско сквозь дым.
Почему-то то, что он сказал, на Блонди подействовало. Он высмеял бы хитрый, масленый разговор, но этот был как прямой удар от плеча.
— Спасибо, Бонанза, что повесил для меня красный флажок на перекрестке, — ответил парень.
— И скажу тебе, почему я с тобой разговариваю, — добавил Крис. — Ты можешь мне здорово досадить, если пойдешь против меня, но на моей стороне можешь оказаться полезным. Ты мне нужен, и я тебе заплачу, заплачу столько, сколько сам скажешь. Сколько ты хочешь?
— За что? — спросил Блонди.
— За то, чтобы провести придурка.
Глава 14
Что бы вы там ни подумали, я считаю, что нужно было быть очень самоуверенным человеком, чтобы разговаривать вот так, как тогда говорил Генри Кристиан. И еще меня восхищает то, как он изменил свою походку. Я хочу сказать, посмотрите на его поведение по отношению к Слоупу, а потом посмотрите, как он использовал, так сказать, кувалду для упрямой, набитой железом башки Блонди.
— Я тебе не обманщик, — произнес парень.
— Неужели? — хмыкнул Бонанза. — Все мы ловкачи время от времени.
— Скажи-ка, когда я кого-нибудь надул? — со злостью потребовал Блонди.
— Пожалуйста, слушай. Ты ушел от своего старика, когда стал достаточно взрослым, чтобы помогать ему, — сообщил Бонанза. — Ты занял у Джада Томаса тысячу долларов и не вернул их, из-за чего Джад стал поездным вором. Ты обещал жениться на…
— Продолжай! — еще больше разозлился наш приятель.
— Я не хотел этого делать, но ты сам меня вынудил, а у меня нет времени с тобой церемониться. Только учти: для меня все это не имеет никакого значения. Ты мне нужен. Если я смогу тебя заполучить, то заплачу хорошо, однако я не стану платить тебе просто так. Так что подумай, и не рассказывай мне, что не все обманщики и пройдохи.
Теперь, когда Блонди оглянулся на свою жизнь, он вдруг понял, как грубо и плохо поступал. Этот список черных дел его доконал.
— Похоже, ты много чего знаешь, — процедил парень сквозь зубы.
— Я всегда знаю обо всем, что меня интересует, — пояснил Бонанза. — А сегодня меня немного интересуешь ты. Ну, жду твою цену.
— Ладно, пусть в прошлом я был подлецом и обманщиком, — медленно проговорил Блонди, — но теперь не стану обманывать ни придурков, ни детей.
Крис хохотнул:
— Только посмотри, какой ты болван! С деньгами, которые я могу тебе дать, ты сможешь устроить своему старику хорошую жизнь до конца его дней, рассчитаться с Джадом, когда на будущий год он выйдет из тюрьмы, и жениться на той девушке. Я знаю, ты всегда хотел на ней жениться.
У Блонди даже голова закружилась, когда он представил, какие перед ним открываются возможности.
— Ты говоришь приблизительно о сумме в пятьдесят тысяч долларов? — поинтересовался он.
— Я не пытаюсь купить скаковую лошадь по цене мустанга, — огрызнулся Бонанза. — Если перейдешь ко мне, буду тебе доверять. Для начала дам кое-какую грязную работенку. Но она быстро закончится, и это в ней самое приятное.
Перед глазами Блонди всплыло лицо той девушки, за которой он ухаживал. Парень любил ее и только ждал «удачи и хорошего выигрыша, чтобы к ней вернуться. Она не была такой уж красавицей, но здорово пришлась ему по сердцу и заполнила в нем все уголки.
Кроме того, деловой тон, которым говорил Бонанза, представлял вещи в новом свете. Казалось, все люди обязательно должны пройти через грязные дела. Блонди уже понаделал их в прошлом. Еще один плохой поступок — и он сможет стать другим человеком. Изменится, выйдет на прямую дорогу, да еще с женой! С другой стороны, он не так уж давно знал Слоупа и меня. Мы уже, так сказать, малость потускнели у него в голове. Казалось, он видел нас сквозь дым сигары Бонанзы.
— Мне становится как-то не по себе, — признался Блонди.
— От этого любому станет не по себе, — согласился Бонанза.
И Блонди не нашел что возразить. Если бы Крис начал его уговаривать, его игра была бы проиграна. Парень просто ударил бы его и ушел.
— Значит, я надуваю Слоупа, и он остается в дураках, — сказал Блонди.
— Ошибаешься, — возразил мошенник. — Я предложил ему десять тысяч. И заплатил бы. Положил бы их в бумажник и засунул бы его ему в карман после того, как выгребу все из Кристабеля.
Блонди насторожился. Дело стало чуть-чуть проясняться.
— Посуди сам, если бы этот придурок получил больше десяти тысяч, что бы он стал с ними делать? — задал между тем вопрос Бонанза. — Они бы в два счета разлетелись из его рук. Да я бы повязал его и за половину этой суммы, если бы не рыжий мальчишка!
Скажу вам по секрету, мне ничуть не стыдно это писать.
— Паренек, кажется, довольно хитрый, — подтвердил Блонди.
— Подлый, — уточнил Крис. — А подлость и хитрость в данном случае одно и то же.
Наш приятель вроде стал понемногу возвращаться на свою тропу.
— Значит, ты бы дал этому остолопу десять тысяч, да?
— Говорю тебе, дал бы. Я хотел это сделать после того, как очищу Кристабель. Все это время мы держали бы его под наблюдением.
— И ты не стал бы бить его по голове?
— Думаешь, я такой дурак, чтобы разбрасываться трупами? — рявкнул Бонанза.
— Верно, убийство — игра для круглых дураков, — признал Блонди.
Он почувствовал себя лучше. Бонанза уже не казался ему скользким и грязным типом, а просто деловым человеком — твердым, проницательным и все такое — словом, бизнесменом, который так или иначе стремится сделать свое дело. Поэтому рискнул предположить:
— Кристабель, должно быть, чертовски богатая жила.
