Коттон Смит - Утренняя война
Дэйн слегка поднял руки.
— Это ваше решение, дружище. Мне-то какая разница. — Он начал поворачиваться влево, словно собираясь уходить.
Из-за перевернутого стола раздался громкий стон. Ковбой торжествующе захохотал и направил пистолет в сторону стола.
Дэйн резко крутнулся вокруг своей оси, схватил дуло пистолета ковбоя и одновременно ударил ребром ладони точно в основание большого пальца его руки, которой тот держал оружие. Оба движения казались присутствующим размытым пятном. От удара рука парня разжалась, и Дэйн, крякнув, вырвал у него кольт.
На толстом лице владельца салуна отразилось облегчение.
— Вошел тихоня-тихоней, — зачастил он. — Я попросил отдать оружие. Он отказался. Выпил две рюмки, заорал на тех двух и начал стрелять. — Толстяк скорбно покачал головой.
Не отпуская ствол пистолета, Дэйн толкнул рукояткой ковбоя в грудь.
— Вы пойдете в тюрьму. За нарушение порядка. Три дня или штраф тридцать долларов. Выбирайте.
— Что? Тридцать долларов? У меня нет таких денег. — Ковбой попытался отодвинуться от упирающегося в него пистолета, но уткнулся спиной в барную стойку. Он не делал попыток схватить оружие, правильно оценив огонек в глазах Дэйна. — Если я не вернусь сегодня, я потеряю работу. Где Стоктон?
— Об этом надо было думать до того, как вы начали стрелять, — сказал Дэйн. — Городок у нас тихий. Не имею понятия, где Стоктон, да это и не важно. То, что произошло здесь, касается города, а не округа. — Он перевел взгляд на двух ковбоев, которые уже выбрались из-за стола. — Вы, ребята, расскажете мистеру Эдвардсу, что здесь произошло.
И передайте ему, что нам не нужны ваши разборки с Кроссом в городе. Слышите меня?
Сначала кивнул низкорослый ковбой, затем его товарищ.
— Да, сэр, сделаем. Да мы ему и слова не сказали. Честно, инспектор! Этот пруд принадлежит всем. Ничья земля, вы же знаете. Мы приехали в город прикупить несколько лошадок.
— Отлично. Рад встрече. Занимайтесь своими делами.
Когда Дэйн спрятал кольт, обезоруженный ковбой спросил:
— Слушай, полицейский, у вас ведь тут нет тюрьмы.
— Есть. Сарай, прямо за гостиницей, — сказал Дэйн, наблюдая, как ковбои получают свои пистолетные ремни у Нэттера.
— Что?
— Что слышали. Я буду приносить вам еду и выпускать в уборную, — сообщил Дэйн, опуская руку с пистолетом. — Три дня пролетят незаметно.
Ковбой скривился.
— Мистер Кросс чертовски рассвирепеет из-за всего этого. Дьявольски рассвирепеет. Вот погодите, он приведет сюда окружного шерифа, и вы будете выглядеть дураком!
— Имеете в виду его племянника?
— Да, его племянника. Шерифа Тьюрина Стоктона.
Два рабочих с ранчо Клелла быстро пошли к двери, зажав под мышкой пистолетные ремни и не глядя на Дэйна.
— Эй, а кто заплатит за дырки от пуль? — прокричал Нэттер из-за барной стойки.
Дэйн повернулся к нахмурившемуся квадратнолицему ковбою.
— Как вас зовут?
— Уокер. Холлистер Уокер. Друзья зовут меня Хол.
— Что ж, мистер Уокер, давайте я расскажу вам, что вы будете делать. Прежде чем пойти в сарай, вы заделаете эти дырки. И заделаете их так, чтобы мистер Нэттер, — Дэйн кивнул в сторону владельца салуна, — остался доволен.
— А после этого я могу уйти? — спросил Уокер сквозь зубы.
— Нет, вы отсидите три дня. А если сделаете работу плохо, то еще три.
Повернувшись к владельцу салуна, Уокер стянул с головы шляпу.
— Я выполню работу хорошо. Обещаю.
Дэйн толкнул пистолет ковбоя по залитой солнцем поверхности барной стойки к Нэттеру.
— Подержи его, пока от меня не поступит других указаний, Оливер.
— Хорошо, инспектор. — Нэттер поймал пистолет и положил его на полку, где лежало остальное оружие. — Хотите кофе? Только что сварил.
— Нет, спасибо. Надо вернуться в мастерскую, — сказал Дэйн.
Уокер, чья храбрость потихоньку возвращалась назад по мере того, как проходил шок от такого внезапного разоружения, заявил:
— Моему начальнику все равно это не понравится. Он пошлет сюда своих парней, выяснить, что со мной случилось.
— Если они приедут, я лично проконтролирую, чтобы они сдали оружие.
— Да уж, конечно. Вы один, — проворчал ковбой, — и не сможете неожиданно нокаутировать их всех сразу!
Дэйн улыбнулся и положил руку ему на плечо.
— Вы лучше постарайтесь хорошо поработать здесь, мистер Уокер. Я проверю, — он похлопал парня по плечу. — Помните, я мог бы арестовать вас за попытку убийства, а не за простое нарушение порядка. Я вернусь вечером, чтобы забрать вас. Если попытаетесь сбежать, я достану вас где угодно.
— Черт!
— Да, черт.
Когда он вышел из салуна, жители города постепенно начали успокаиваться, поверив, что стрельбы больше не будет. Лавочники и их встревоженные посетители потихоньку покидали свои убежища. Через дорогу собралась небольшая толпа горожан; никто не знал, что произошло. Более храбрый, чем остальные, Фред Микман, мэр города, вышел из своего оружейного магазина. Судя по новенькому винчестеру в руках, он явно ожидал продолжения проблем.
Владелец городской конюшни Лестер Уилсон тоже патрулировал улицу, вооруженный винтовкой Мартини-Генри.
Приблизившись к оружейному магазину, Дэйн бодро помахал рукой его владельцу.
— Как ваш новый револьвер? — крикнул ему Микман.
— Просто отлично, — благодарно кивнул Дэйн. — Спасибо, что вы тут уже… наготове.
Он решил не говорить Микману, что револьвер даже не покидал кармана.
— Спасибо, Лестер! — крикнул Дэйн, подняв руку. — Признателен за поддержку. Я хочу, чтобы вы забрали телегу этого ковбоя к себе. Подержите ее у себя пару дней. Вам заплатят.
Владелец конюшни помахал своей винтовкой и направился к привязанной телеге.
Торсмилл был намного меньше, когда он впервые приехал сюда, вспоминал Дэйн, возвращаясь в мастерскую, — просто кучка неокрашенных зданий, теснившихся вокруг не высыхающего круглый год ручья. Он не собирался тут оставаться. Это было четыре года назад, и с тех пор город вырос втрое. Налет команчей на Торсмилл, случившийся вскоре после прибытия Дэйна в город, продемонстрировал остальным, как ловко кузнец обращается с оружием — и как хладнокровен в бою.
На следующий же день его попросили взять на себя обязанности инспектора. Мэр города платил Дэйну пятнадцать долларов в месяц, плюс оружие и боеприпасы, плюс ежедневный бесплатный ужин в ресторане Картера. Дэйн признавался себе, что дополнительные деньги были решающей причиной взяться за эту работу, пока его кузнечная мастерская встанет на ноги.
