Эдвард Эллис - Сет Джонс, или Пленники фронтира
– Именно так. Но, говорю вам, не доверяйте индейцам. Они коварны. Дайте им палец – они откусят руку. Именно так, клянусь богом.
– Боюсь, в ваших словах много правды, – печальным голосом ответил Хаверленд.
– Рад, что вы передумали. Раз уж я наткнулся на вас, то останусь с вами.
– Спасибо, друг. Позвольте мне проводить вас к дому. Я хотел проработать целый день, но после ваших слов у меня пропало желание.
– Извините. Но это к лучшему, так ведь?
– Конечно, это было бы неправильно, если бы вы не предупредили меня о предстоящей опасности. Пойдёмте домой.
Сказав так, Альфред поднял куртку, повесил ружьё на плечо и направился к лесной тропинке, по которой обычно ходил. Он шёл домой в задумчивости. Сразу за ним следовал его новообретённый друг.
Глава 2. Тёмное облако
Во время пути домой, Хаверленд не произнёс ни слова, хотя его говорливый друг болтал без умолку. Тяжесть на сердце лесоруба мешала поддерживать этот шутливый, бессмысленный разговор. Хотя его уже посещали тёмные, страшные подозрения, он закрывал на них глаза. Он не мог их избежать, они таились за каждым поворотом, и сейчас возникли как ужасная неизбежность.
Хотя в те времена, о которых мы рассказываем, революционная борьба колоний закончилась, и их свобода покоилась на прочном основании, но всеобщий мир отнюдь не наступил. Целые поколения были участниками тёмных, жестоких, кровавых трагедий на фронтирах. Метрополия, не сумев подчинить колонии, продолжила подстрекать варваров-индейцев против невинных жителей. Индейцы оказались слишком старательными исполнителями, и затянувшаяся война продолжалась ещё очень долго. Каждый человек, которому известна наша история, должен знать, что война на фронтирах была почти бесконечной. Когда поток переселенцев покатился на запад, ему навстречу хлынул свирепый обратный поток, и переселенцы непрерывными усилиями преодолевали его. Даже сейчас, когда почти достигнуты далёкие берега Тихого океана, это сопротивление ещё порождает яркие вспышки войны.
Скромный домик Хаверленда стоял в приятной долине. Он сам своими сильными руками очистил место, так что его жилище стояло поодаль от леса, который тянулся на целые мили. На поляне ещё оставались пни, и в некоторых местах обнажалась жирная, девственная почва. Она таила в своём лоне неисчерпаемые богатства, которые только и ждали руки человека, чтобы явиться на свет.
Дом был такой, какие, в основном, встречались в новых поселениях. Некоторое количество тяжёлых, плотно уложенных брёвен с дверью и одним окном – вот всё, что могло привлечь внимание снаружи. Внутри были две комнаты – верхняя и нижняя. Нижняя использовалась для всех целей, кроме сна, а спали, конечно, наверху. Хаверленд сделал в доме небольшие приготовления к обороне, которые, как он наивно надеялся, никогда не понадобятся. Но он должен был их построить. Он знал, что, даже если применит все свои умения в упомянутых целях, то они не сильно помогут. Он не сможет выдержать длительную осаду, и горстка нападающих захватит его.
Когда он вышел на поляну, его дочь Айна заметила его и выскочила из хижины навстречу.
– О, папа! Хорошо, что ты так быстро вернулся, но ужин ещё не готов. А ты думал, он уже готов? Я говорила маме, что…
Она увидела незнакомца и неожиданно остановилась. Закрыв рот ладонью, боясь приблизиться, она немного постояла, а потом отбежала к дому.
– Нет, я не думал, что пора ужинать. Но меня навестил друг, и я подумал, что ему будет лучше дома, чем в лесу. Но где твой поцелуй, милая?
Отец наклонился и прикоснулся губами к рубиновым губам своего прелестного дитя. Он взял её за руку и пошёл в хижину.
– Ого! Какой цветочек, пните меня! – с восхищением произнёс Сет Джонс. – Она родилась в этих краях? Ваша дочь?
– Да, она моя дочь, хотя родилась не здесь.
– Будь я проклят, если она не красавица.
Отец жестом показал, что тема закрыта, и они безмолвно пошли в дом.
Неудивительно, что Айна Хаверленд вызвала такие похвалы Сета Джонса. Она действительно была прекрасным созданием. Ей было пятнадцать-шестнадцать лет. Несколько лет она прожила в дикой местности, которая стала её домом. Небольшого роста, грациозная, как газель, она была свободна от ограничений, которые накладывает жизнь на девушек её возраста. У неё были тёмные волосы, собранные сзади в пучок, превосходные, выразительные серые глаза, идеальный греческий нос, тонкие губы и округлый подбородок. Её лицо было овальным и немного слишком светлым для здорового человека. Она была одета в полуцивилизованную одежду: короткую юбку, красиво отделанные лосины и свободную рубашку, похожую на те, что носят в наши дни. Её небольшие ноги были облачены в мокасины, искусно отделанные бисером и индейским орнаментом, а на её шее висело ожерелье из раковин.
Она повела их в дом, и все трое вошли внутрь.
Хаверленд представил друга своим сестре и жене как человека, который случайно здесь оказался и, возможно, поживёт у них несколько дней. Но его жена быстро заметила задумчивое выражение на лице мужа и почувствовала, что он что-то скрывает – что-то важное, о чём нельзя говорить. Тем не менее, она воздержалась от расспросов и намёков, зная, что когда наступит подходящее время, он расскажет всё, что необходимо.
Пока прилежная домохозяйка готовила ужин, они разговаривали о том о сём. Затем они собрались вокруг стола. Они помолились и в молчании приступили к скромной трапезе.
– Жена, – нежно сказал Хаверленд, – я на время уйду с моим другом, а вы и Мэри до моего возвращения можете заниматься, чем хотите. Вероятно, меня не будет до вечера, так что не волнуйтесь за меня.
– Постараюсь не волноваться, но, милый муж, не уходи далеко от дома. С самого утра у меня странное предчувствие.
Даже обычно степенная, спокойная Мэри проявляла необычную тревожность.
– Не бойся, жена, я недалеко.
Хаверленд вышел и увидел Сета. Тот, разинув рот, глазел на Айну, которая ходила по дому туда-сюда.
– Клянусь богом, я скоро влюблюсь в эту девушку. Не возражаете, надеюсь?
– Нет, – с лёгкой улыбкой ответил Хаверленд. – Её сердце свободно, и я надеюсь, что оно еще долго будет свободным.
– О, я не имею в виду ту любовь, которая у вас с вашей старушкой – вашей женой. Я буду любить её как свою дочь. Она ещё мала, чтобы думать о любви. Не позволяйте ей забивать голову такими вещами ещё лет пять.
– Попробую. Но давайте прогуляемся. Я хочу сказать вам кое-что, чтобы они пока не слышали.
– Ладно. Но немного подождём.
Тут появилась Айна с небольшим ведром. Она собиралась принести воды из ручья неподалёку.
