Макс Брэнд - Песнь хлыста
— Я хочу спуститься туда, но только посмотреть и послушать, — заявил Кид.
— Какой в этом прок? — резко спросил Рубрис. — Что ты можешь сделать в одиночку?
— По крайней мере, побуду немного вблизи места событий.
— Знаю, что у тебя на уме! — возразил Рубрис. — В твои годы я был точно таким же. Господи, до чего мы с тобой похожи, даже несмотря на то, что у тебя ноги прямые, а у меня колесом! Однако я понимаю твое желание забраться в самое пекло, чтобы почувствовать его жар. Что ж, если ты решил, то иди. Но прошу, будь осторожен, дружище! У пеонов глаза зорче, чем у кошки, они могут узнать тебя.
— Даже если они его узнают, то не выдадут, — неожиданно вмешался Меркадо.
— Вот как? — удивился Рубрис. — Откуда тебе это известно?
— Я говорю то, что знаю. А откуда — не могу сказать.
— Будем надеяться, что он прав, — подвел итог Монтана. — Но, Матео, если вдруг случится, что все двери в доме окажутся открытыми, а ангелы-хранители будут со мной и мне удастся выбраться оттуда вместе с Марией Меркадо, ты будешь ждать меня здесь, чтобы прикрыть отступление?
— Надеюсь, ты еще не сошел с ума, чтобы пойти на такое? — строго заметил Рубрис.
— Конечно нет, — успокоил его Кид.
— В любом случае я буду ждать тебя до тех пор, пока горы не рухнут и не превратятся в кочки. Пока, дружище!
Ведя коня в поводу, Монтана спустился с холма и добрался до группы больших камней, торчащих из земли словно замерзшие кочаны капусты. Там, неподалеку от поместья, он и оставил его на привязи пастись.
Наблюдавший за Монтаной Рубрис не удержался и воскликнул:
— Посмотрите, вот он, величайший прирожденный разбойник, хоть и отягощенный всякими предрассудками вроде совести! Боже милостивый! Какой бандит получился бы из него! Какой властитель наших гор, попирающий законы! Но он не может грабить никого, кроме врагов, и к тому же богатых! А разве такое возможно, чтобы вся земля оказалась усеянной врагами, которых можно было бы спокойно грабить? Скажи мне, Меркадо! Видел ли ты еще кого-нибудь, похожего на Эль-Кида?
— Нет, сеньор, — пылко заверил его пеон.
— Скажи, Тонио! — никак не унимался Рубрис. — Встречал ли ты в своей жизни подобных людей?
Но Тонио не ответил. Он напряженно всматривался в ярко освещенную усадьбу Лерраса.
Покуривая цигарку, Монтана направился прямо к тому месту, где пировали слуги приехавших господ. Подойдя ближе, чтобы лучше разглядеть детали происходящего, он, не в силах сдержать восхищения, остановился. Возле огромного котла собралось не меньше дюжины человек, которые вылавливали из бульона куски жирного бекона и тут же их поедали вместе со здоровенными ломтями черного хлеба.
Позади Монтаны остановилась лошадь.
— Ты кто такой? — раздался голос.
— Пришел посмотреть на праздник, сеньор.
— Ну и смотри издалека, дерьмо собачье! — грубо ответил тот же голос, и плечи Монтаны ожег удар плетью.
Хотя у Кида под рубахой были спрятаны нож и револьвер, он развернулся и побежал, как испуганный кролик, пока не очутился на главной дороге, ведущей к усадьбе.
Тут он немного постоял, чтобы отдышаться. На дороге, скрипя и громыхая, показалась телега. Когда она поравнялась с ним, Кид увидел колыхавшийся на ней сноп хвойных ветвей и почувствовал запах гор.
— Давайте, давайте, паразиты, поторапливайтесь! — нахлестывая мулов, покрикивал возница. — Мы и так опаздываем!
Монтана шмыгнул к задку телеги и ужом вполз между ветвей. Там, стараясь сделаться незаметным, сжался в комок. Было слышно, как колеса прогромыхали по небольшому, выгнутому дугой мостику, потом послышался шум голосов, и повозка остановилась.
Возница вскочил на ноги и закричал:
— Я Мигель Онате! Я Мигель Онате! Два дня назад господин лично велел мне привезти эти ветки. Никто не смеет меня задерживать! Никто не смеет!
— Ну ты, тупое рыло! — ответили ему. — Кому какое дело — остановили тебя или вовсе прибили. Мы обязаны проверять каждую повозку.
— Это еще зачем? — закричал Онате.
— Мы ищем Эль-Кида!
Онате покатился со смеху:
— О Господи! Да если бы в телеге у меня сидел Эль-Кид, неужели мои мулы не летели бы скакунами?
К его смеху присоединился еще один голос:
— Это точно. Ведь мулы, так же как и безмозглые пеоны, обожают Эль-Кида за то, что он сочувствует всем беспомощным… Эй, ты, давай обыскивай телегу!
Сзади на повозку взобрался стражник и длинным, почти в два фута, мачете принялся тыкать в ветви. Лица Монтаны коснулась холодная сталь… К счастью, это оказалась всего лишь тупая сторона клинка.
— Давай, Онате, проезжай!
Телега загромыхала дальше. Вскоре послышалось множество голосов, и Монтана, выскользнув из-под ветвей, спрыгнул на землю.
Тут он увидел, что телега подъехала к наружному патио, где ее сразу же обступили одетые в белое пеоны. Они дружно ухватились за копну веток, и вскоре все было сложено на землю.
Оглянувшись на заставу, которую он только что благополучно миновал, Монтана решил, что выбраться отсюда будет значительно труднее, чем сюда попасть. Затем направился прямо к толпе пеонов.
Одному из охранников Лерраса было поручено приглядывать за доставкой хвойных ветвей.
— Все, последняя повозка, — сообщил он. — Давайте, ребята, забирайте это и тащите в дом! Прямо в наружное патио! А потом возвращайтесь побыстрей, да не мешайтесь под ногами. Для вас есть еще работенка.
Пеоны принялись разбирать хвойные ветви, и Монтана, смешавшись с остальными, вскинул на плечо целое молодое деревце.
— Для одного тяжеловато, — заметил кто-то из пеонов и тут же ухватился за раскачивающуюся тонкую макушку.
И они влились в поток согнувшихся под тяжестью ноши пеонов, направлявшихся в сторону освещенных ворот патио.
Попадая в залитый светом двор, пеоны получали от вспотевшего мажордома указания, куда нести те или иные ветви. Деревце затащили прямо в самую гущу снующих домашних слуг, расставлявших зелень по местам. Теперь просторное наружное патио превратилось в некое подобие огромной душистой беседки, в центре которой были расставлены длинные столы. В лунном сиянии и в отблеске света ламп белые скатерти отливали серебром.
Монтана опустил на землю свой конец дерева и, отступив назад, затесался в толпу пеонов. И тут неожиданно раздался сдавленный возглас:
— Эль-Кид!
Обернувшись, Монтана увидел, что на него уставилось несколько широких, смуглых лиц. Потом кто-то резким толчком сбил наземь пеона, произнесшего опасное имя. Тот с шумом упал.
— В чем дело? — врезаясь в толпу, закричал охранник.
Жалобный голос ответил:
— Ничего, сеньор. Просто этот идиот, Хуан Педро, наступил мне на больную ногу, вот и все.
