Макс Брэнд - Золотая молния
Жилище было настолько абсурдным, что Рейнджер, хорошо знакомый с хижинами и шалашами девственных земель, не мог удержаться от легкой улыбки. Однако, посмотрев повнимательнее, обнаружил в доме нечто весьма привлекательное. Стены от земли до карниза покрывал мох, кроме того, странный силуэт строения и подбор бревен всех размеров превосходно соответствовали окружившим его огромным деревьям. Дом как бы сливался с лесом. Его окутывал глубокий покой. Поблизости только тихо журчал маленький ручеек, петляющий среди камней.
Очень странное, но и очень приятное место. Однако где стога сена или соломы, где конюшня, хлева, надворные постройки, коптильни? Все это должно было быть возле дома, так далеко находящегося от остального мира, так глубоко погруженного в девственные леса и горы. Ведь обитатели его вынуждены здесь жить подобно людям, потерпевшим кораблекрушение и оказавшимся на необитаемом острове.
Ничто не оправдывало ожидания Левши. Траппер взглянул на своего спутника, рассчитывая, что тот тоже улыбнется.
— Да, — начал Рейнджер. — Забавный маленький старый дом, верно?
— Разве? — удивился юноша. — Я никогда не видел других домов.
Он распахнул дверь, и Левша вошел внутрь. Внутри было не менее странно, чем снаружи.
Жилище состояло из одной комнаты. Лестница в углу вела к отверстию в потолке, несомненно служившему входом на чердак. Потолок сильно прогибался под весом чего-то наваленного наверху. Или просто осел от времени? Полом в нижней комнате служила просто утоптанная земля, а мебели и вещей вокруг было не больше, чем в вигваме индейского вождя. Если не меньше! Поскольку тут отсутствовали луки, стрелы, ружья и копья.
Пара подушек и два свернутых индейских одеяла. В другом углу траппер заметил несколько старомодных, видавших виды топоров и томагавков, а также несколько конусообразных ловушек для рыбы. Посередине стоял самодельный стол, но не было никаких признаков очага или печи. Это было самое голое и убогое человеческое жилье, когда-либо увиденное Рейнджером. В сравнении с ним арктические чумы казались значительно более уютными. Интерес Левши вызвала только короткая шеренга книг, выстроившаяся на краю стола.
Книги в таком варварском жилище? Они делали пустую комнату еще более пустой.
— Отца нет дома, — сообщил молодой человек. — Он ловит рыбу там внизу, у ручья. Я узнаю.
— По телефону? — мрачно пошутил Рейнджер, когда они снова вышли из дома. И тут же отпрянул, потому что чуть не наступил на того самого черного волка или собаку (нет, скорее все-таки волка!), замеченного им в лесу. Зверь оскалил зубы в дюйме от ноги Рейнджера и отскочил в сторону. Затем подошел к Кроссону. Юноша что-то промурлыкал ему, махнул рукой, и зверь мгновенно исчез среди деревьев. — Он доставит сюда вашего отца, схватив его за плечо? — хмыкнул Левша.
— Нет, разыщет отца для меня, — спокойно пояснил Оливер.
Рейнджер пожал плечами, явственно ощутив мурашки между лопатками.
— Вы попросили волка об этом, верно? — уточнил он.
Молодой человек бросил на него быстрый, удивленный взгляд:
— Конечно!
Траппер моргнул. Он не мог и не хотел верить, что человеческий мозг и человеческий язык способны справиться с речью зверей, даже если звери на самом деле говорят между собой. Задумчиво уставившись в землю, он вдруг заметил почерневшие камни очага, где, судя по всему, обычно готовилась пища. Не в доме — на воздухе.
Почему эти странные люди предпочитали зависеть от капризов погоды? Ведь в очаг под открытым небом каплет дождь, дует ветер, языки пламени и струйки дыма так и норовят попасть в готовящуюся еду? Разве так сложно вырезать отверстие в стене дома и как следует построить очаг из камней, в избытке лежащих на берегу ручья?
Нет, жизненные принципы этих людей, разговаривающих со зверями и живших будто дикие индейцы, превосходили понимание Левши. Впрочем, даже индеец устраивает очаг посреди вигвама.
Рейнджер поднял голову, оглянулся. И тут ему показалось, что он добрался до края света или очутился в сказочном царстве. На плече молодого человека сидела серая белка. Не просто сидела — зверек держал в крохотных лапках, так похожих на человеческие руки, кусочек хлеба и деловито его грыз.
Левша покачал головой, но видение не исчезло.
А почему молодой Кроссон не отличается разговорчивостью? И это не угрюмая замкнутость человека, неловко чувствующего себя с незнакомыми людьми. Оливер стоял совершенно спокойно, обращая внимание на Рейнджера не больше, чем сам он на ствол соседнего дерева. Или человеческие существа ему менее интересны, чем зверье, обитающее в этих местах, и сама природа вокруг?
Но тут послышались быстрые шаги, а вскоре неподалеку появился и черный волк.
— Скажите мне, приятель, — не смог сдержать любопытства Левша, — это порядочная собака или чертов волк?
Молодой человек повернулся к трапперу с выражением все того же недоверчивого изумления на лице.
— Это порядочный волк, — произнес он, а затем добавил, глядя прямо в глаза Левши: — Ведь он умер бы за меня!
Большой волк подошел к ним, потом, вильнув в сторону, взглянул через плечо на своего хозяина и побежал прочь, быстро перейдя на длинные прыжки. Кроссон и Рейнджер последовали за ним.
Поскольку черный волк, казалось, полностью подчинялся своему хозяину, его, вероятно, можно было заставить двигаться помедленнее, но, похоже, Оливера подобная скорость совершенно не беспокоила. Молодой человек не бежал, как поступает большинство людей и даже лучшие атлеты — наклоняя тело вперед, напрягая опущенную голову. Он двигался так, словно бег для него более естествен, чем ходьба.
А тем временем выдающийся арктический путешественник скользил и спотыкался на сосновых иглах, цеплялся за камни, потел и так устал, что его лицо стало горячим, как печка. Кроссон же по-прежнему беззаботно предоставлял своим бесшумно ступающим ногам выбирать дорогу, а сам попутно смотрел по сторонам сквозь ветви деревьев, поднимал глаза на их освещенные солнцем верхушки, любовался сияющим голубым небом. Оливер бежал так, как бегают олени.
Рейнджер подумал, что если кто-то предпримет попытку догнать Кроссона, то ему потребуется лошадь, причем хорошая лошадь, поскольку путь их пролегал по очень неровной местности. Ну а если сам Кроссон решит поохотиться, то еще вопрос — нужен ли ему будет конь!
Так путники промчались, будто ветер, добрые полмили. Затем выбрались из кустарника к ручью, там, где он делал резкий поворот, сужался, а потому сильно ускорял течение, и увидели сидящего человека. Самого странного из всех, кого Левша видел на своем веку.
