Ридгуэлл Кэллэм - Ночные всадники. Нарушители закона. Чертово болото
Старый Джон рассмеялся. В этот момент Беннигфорд позвал всех посмотреть в окно, выходившее на площадь, как раз напротив магазина Лаблаша. Хозяин кабака тоже присоединился к ним.
— Смотрите! — сказал Билль, улыбаясь.
Как раз в этот момент к складу Лаблаша подъехала телега, и два человека слезли с нее. Тотчас же толпа окружила приехавших. Ошибиться, кто эти люди, было невозможно, и доктор тотчас же с изумлением воскликнул:
— Лаблаш!..
— И Хоррокс, — спокойно прибавил Беннингфорд.
— Видите, его не повесили, — сказал Джон Аллондэль, обращаясь к Томпсону, но клерка уже и след простыл. Для него это был слишком большой удар, и он чувствовал, что будет самое лучшее, если он поскорее скроется у себя в складе, среди тюков с товарами и огромных конторских книг.
— У этого юноши весьма пылкое воображение, — заметил Беннингфорд и направился к двери.
— Куда же вы идете? — спросил Джон Аллондэль.
— Хочу сварить себе что-нибудь к завтраку, — ответил Беннингфорд.
— Нет, нет! — воскликнул Джон. — Вы должны идти в ранчо со мной. Но раньше зайдем в магазин к Лаблашу и послушаем, что он говорит. А потом пойдем поедим…
— Потом?.. — ответил Беннингфорд, пожимая плечами. — С Лаблашем у меня не очень хорошие отношения…
Однако, несмотря на это, ему все же хотелось пойти в ранчо и увидеть Джеки. Джон Аллондэль, словно угадывая его желание, взял его под руку и потащил с собой. Доктор тоже пошел за ними, заинтересованный этим происшествием.
Беннингфорд знал, что Лаблаш должен будет принять его в компании с доктором и Джоном Ал-лондэлем, поэтому он и пошел с ними. Конечно, он хотел услышать рассказ Лаблаша. Но тут его постигло большое разочарование. Лаблаш, очевидно, уже выработал план действий.
У двери склада тоже была толпа любопытных, собравшихся туда, когда вернулись главные действующие лица ночной драмы. Доктор со своими спутниками обошли кругом, позади дома, где находился отдельный вход в контору. Лаблаш был там, вместе с Хорроксом, и они услышали хриплый голос ростовщика, ответивший: «войдите» на их стук в дверь.
Лаблаш был удивлен, когда увидал, кто были его посетители. Он мог ожидать прихода доктора и Джона Аллондэля, но, разумеется, не ждал к себе Беннингфорда. В первый момент он даже хотел резко ответить ему, но затем, очевидно, раздумал. В сущности присутствие Беннингфорда не могло помешать ему, а если он резко поступит с ним, то это поведет к ссоре с Джоном Аллондэлем, отнюдь для него нежелательной. Поэтому он решил отнестись снисходительно к вторжению Беннингфорда.
Лаблаш сидел в своем большом кресле, а Хоррокс стоял у стола. Никто из них не пошевелился, когда вошли посетители. Тяжелые переживания прошлой ночи были ясно видны у них на лице. Взгляд обоих был какой-то растерянный, волосы растрепаны и платье сильно помято. Лаблаш в особенности выглядел неумытым и грязным. Хоррокс был несколько бодрее. Он как будто принял какое-то решение.
Джон Аллондэль под влиянием виски не счел нужным церемониться. Он прямо приступил к расспросам.
— Ну, что же случилось с вами ночью, Лаблаш? Вид у вас очень неважный, — сказал он. — Я тотчас же подумал, что это Ретиф подшутил над вами, когда услышал об этом.
— А? Кто же вам рассказал про… про меня?
— Ваш клерк.
— Роджерс?
— Нет, Томпсон.
— А вы видели Роджерса?
— Нет. А кто-нибудь из вас видел его? — спросил он других.
Никто не видал его. Джон Аллондэль снова обратился к Лаблашу:
— Ну, что же случилось с Роджерсом?
— О, ничего! Я только не видел его с тех пор, как вернулся, вот и все!
— Хорошо. Расскажите же нам теперь, что было прошлой ночью? — настаивал Джон Аллондэль. — Это надо выяснить. Я уже подумывал о комитете надзора. Ничего другого мы сделать не можем.
Лаблаш покачал головой, и в этом движении выразилась какая-то безнадежность, как это показалось доктору и Беннингфорду.
— Мне нечего рассказывать, и Хорроксу — также. То, что случилось ночью, касается только нас одних, — возразил Лаблаш. — Вы, может быть, услышите об этом позднее, но теперь говорить об этом не следует. Ни к чему хорошему это не приведет, а скорее даже причинит вред. Что же касается вашего комитета, то вы можете назначить его, если хотите, только я не думаю, чтобы он принес какую-нибудь пользу.
Эти слова рассердили Джона Аллондэля, и так как он был в возбужденном состоянии вследствие выпитого изрядного количества виски, то уже готов был затеять ссору с ростовщиком, но в это время в дверь постучали. Это был Томпсон. Он пришел сказать, что солдаты вернулись и хотят видеть сержанта и с ними также пришел Роджерс. Хоррокс тотчас же вышел к ним, и, прежде чем Джон Аллондэль успел выговорить слово, Лаблаш повернулся к нему и сказал:
— Слушайте, Джон, в настоящее время мои уста запечатаны. Это желание Хоррокса. У него есть один план, который он хочет спокойно выполнить. Результат и успех плана зависят от молчания. У Ретифа, по-видимому, всюду находятся источники, откуда он может черпать свои сведения. Ведь у степи есть уши, человече! А теперь я попросил бы вас оставить меня. Мне… мне надо вымыться и почиститься.
Досада Джона Аллондэля испарилась. Действительно, Лаблаш имел вид больной и растерянный, и доброе сердце старого фермера уже наполнилось жалостью к своему партнеру и собутыльнику. Надо было оставить его в покое, и Джон встал уже, чтобы уйти, но Лаблаш снова заговорил с ним:
— Я увижусь с вами позднее, Джон, и, быть может, тогда смогу вам рассказать больше. Но, вероятно, вам интересно будет узнать, что Хоррокс открыл тропинку через болото и… он намерен перейти ее. А теперь прощайте. Прощайте и вы, доктор.
— Хорошо, я никуда не уйду из ранчо. Пойдем, Билль. Джеки, я думаю, ожидает нас к завтраку.
Когда они вышли за дверь, доктор Аббот проговорил:
— Он хочет перейти болото, ого! Конечно, если он действительно открыл тропинку, то это самое лучшее, что он может сделать. Он хитрый человек, этот Хоррокс!..
— Он безумец!
Беннингфорд произнес эти слова так энергично, что оба его спутника с удивлением взглянули на него и еще более удивились серьезному выражению его лица. Доктор Аббот подумал, что он еще никогда не видел на лице «беспечного» Беннингфорда подобного выражения.
— Почему вы это говорите? — спросил он.
— А потому что ни один человек, говорю вам, за исключением… за исключением Ретифа, не знает этой тропинки, — решительно сказал Беннингфорд. — Предположим даже, что Хоррокс открыл, где находится эта тропинка, но если он вздумает пройти по ней, то исход его безумной попытки может быть только один. Его надо остановить во что бы то ни стало. Это простое самоубийство, ничего больше!..
