Евгений Костюченко - Русские банды Нью-Йорка
Энди Брикс родился в Мэнсфилде, штат Огайо. Мать умерла, когда ему не было и десяти лет, а в одиннадцать он впервые попался на краже. Потом еще пару раз. Наконец, судья решил, что отец Энди не справляется со своими родительскими обязанностями, и мальчишку упекли в исправительный дом.
В четырнадцать лет Энди удрал оттуда и вернулся домой. Отец к тому времени снова был женат, и в их доме уже ползали по полу два младенца. Энди не захотел быть лишним ртом и попытался устроиться на работу. Он разносил по лавкам товар со склада, и однажды оказалось, что товар-то краденый. Так он снова оказался за решеткой. А когда вышел на свободу, бывший сокамерник пристроил его в привокзальный буфет.
Однажды ночью там кутили проезжие ковбои. Один из них придрался к Энди. Затеял драку. Ковбой был на две головы выше, кулаки у него были просто чугунные. Брикс попытался сбить его с ног своим коронным нырком головой в живот. Оба повалились на пол. Энди нащупал рукоятку ковбойского кольта и, не вынимая из кобуры, нажал на курок. Пуля угодила противнику в пах, на этом драка закончилась. У Энди было два десятка свидетелей, которые под присягой подтвердили бы, что он стрелял, защищаясь. Однако парень решил не дожидаться шерифа.
Дело в том, что в штате Огайо очень не любили рецидивистов. Если человек попадал под суд в третий раз, то его объявляли неисправимым преступником и отправляли на пожизненную каторгу. Энди знал об этом еще с исправительного дома. И не стал рисковать. Он вытащил кольт из кобуры воющего ковбоя и навел его на зрителей. Зрители расступились. Брикс вышел из буфета и вскочил на подножку первого попавшегося вагона. Вагон привез его на Запад.
Энди мог бы много рассказать о своей юности. Но вместо этого он сказал только одно:
— Ненавижу город. Любой город. И чем он больше, тем больше я его ненавижу. Нормальному человеку там нечего делать. Ты, Крис, нормальный человек. Поэтому я и решил взять тебя с собой. И хватит об этом. Давай займемся делом. — Он запустил руку в мешок и, пошарив там, вытащил револьвер. Вытряхнул патроны и кинул его Кириллу. — Чтобы жить на Западе, тебе нужно кое-чему подучиться.
Поезд несся между лесистых холмов, пустой вагон шатало из стороны в сторону, и Кирилл стоял, широко расставив ноги для устойчивости.
— Не стой так, — говорил Энди, — а то тебе яйца отстрелят. Стой боком, если стреляешь с двух рук. А с бедра тебе стрелять рановато. Развернись так, будто стреляешь из винтовки. Подайся вперед. Целься исподлобья. А теперь, мистер, засадите-ка мне две пули между глаз.
Раз за разом он выхватывал кольт из-за пояса и наводил на Энди, который лежал напротив него, покуривая трубочку.
— Мимо, — говорил Брикс, — пуля ушла выше головы. Мимо, рядом с ухом. Эта — в грудь, но я же просил между глаз, братишка.
Когда-то Энди и сам учился примерно так же. Его наставниками были стрелки знаменитого скотовода Остина Крейна, который принял парня на работу.
Правда, то, чем ему приходилось заниматься, трудно было назвать работой. Это была война.
Наемные стрелки должны были защищать своего хозяина в его спорах с соседями. Просторные земли к западу от Миссури еще не были поделены между собственниками. А собственником считался любой, кто мог заявить о своем праве на эту землю. Заявить, доказать и отстоять это право — не в суде, а в чистом поле, с оружием в руках. Герои-одиночки не могли продержаться здесь дольше месяца, и земли им доставалось немного — три шага в длину, два в ширину. И шесть футов в глубину.
Любой, кто хотел захватить кусок пожирнее, обзаводился своей армией. Мясные бароны объединялись в союзы, которые иногда распадались, а порой разрастались в целые федерации. Наемникам было все равно, кому служить, лишь бы платили исправно. И все равно, в кого стрелять. Лишь бы выстрелить первым.
Семь лет Энди Брикс объезжал границы пастбищ, отбиваясь, то от индейцев, то от соседей. Бесчисленные стада паслись в прерии, и далеко не каждый бычок имел тавро. А если и имел, то его было несложно переклеймить. Тысячи голов скота по нескольку раз меняли своих владельцев. Как только обнаруживалась пропажа, стрелки отправлялись на поиски. Иногда они возвращались, ведя вместе с пропавшими коровами еще сотню-другую. Иногда не возвращались вовсе. Все зависело от удачи. И от умения стрелять, читать следы и выживать в прерии.
— Я научу тебя всему, — говорил Энди. — Но для начала ты должен освоить наш язык. Там, на Западе, чужака быстро распознают по говору. Ну-ка прицелься в меня и скажи: «Друг, положи оружие на землю».
Кирилл выхватил револьвер и прорычал:
— Оружие на землю!
— Не так, — поморщился Энди Брикс. — Ты хочешь меня напугать своим криком? Разве я похож на городскую девчонку? Если ты навел на человека ствол и целишь ему между глаз — он и так понимает, что пора молиться. Незачем унижать его грубостью. Конечно, нам придется иметь дело с отъявленными подонками, но ведь и они ценят вежливое обращение. Да, ценят, причем не меньше, чем банковские служащие.
Даже целясь в директора банка, не надо хамить ему. Он и так обделается, заглянув в дуло твоего кольта. Ты должен не пугать человека, а просто показать, что ему выгоднее подчиниться, чем дергаться. А от лишнего страха многие дергаются. Особенно молодые охранники. С полицейскими проще. Они спокойно поднимают лапки и смотрят, как ты уносишь деньги, которые им положено охранять. Полицейские знают: им все равно заплатят жалованье, особенно если они организуют за тобой погоню. Вот представь, что я — полисмен, огромный детина в мундире и с блестящей звездой на пузе…
— Я не собираюсь стрелять в полицейских.
— Никто и не просит, чтоб ты стрелял. Просто наведи ствол и попроси положить оружие.
Это уже было похоже на занятия в любительском театре. Кирилл пытался сыграть роль злодея, а Энди все время одергивал его и добивался единственно верной интонации.
— Ну что ты корчишь из себя какого-то психа! У тебя такое благородное лицо, и все повадки мальчика из приличной семьи. Вот и оставайся таким мальчиком. Пойми, твой противник просто остолбенеет от неожиданности, когда эдакий ангелочек сунет ему под нос пушку сорок пятого калибра!
— Это двадцать второй, — напомнил Кирилл.
— Ничего, будет у тебя и настоящий ствол.
— Знаешь, раньше я немного иначе представлял себе, чем занимаются ковбои.
— Ну, зимой у ковбоев бывает много свободного времени, — ухмыльнулся Брикс. — Некоторые проводят его в городах. Некоторые при этом проигрываются в карты. Приходится искать деньги. Разными способами. Но ты мне зубы-то не заговаривай. Ну-ка, попробуй теперь повторить всё с двумя пушками…
