Андрей Ветер - ТРОПА
КРЕПОСТЬ
В форте Мак-Кензи, куда его доставили трапперы, Рэндал застрял основательно. Он был не из робкого десятка, но недолгое путешествие в компании Мэлбрэда отбило у него всякую охоту бродить по стране, которая успела показаться ему столь негостеприимной. Впрочем, тяги к путешествиям он не испытывал никогда, поэтому, имея некоторые денежные сбережения, с удовольствием проводил время в форте.
Первые дни он старался ничем не обременять себя, показывая обитателям деревянного укрепления, что он здорово устал от недавних кровавых приключений, которые, вне всякого сомнения, не были ему приятны. Однако вскоре он стал браться за кое-какую работу, чтобы его не зачислили в разряд лежебок, каковых никто не жаловал.
За два месяца он свыкся с жизнью укреплённого поста. Земля вокруг постепенно переставала казаться ему пустынной и страшной. Повсюду сновали зверушки, хлопали крыльями птицы, из-за кустов то и дело выныривали тощие койоты, вдали величаво покачивали рогами олени, мелькали в высокой траве спины и уши волков. Но самым впечатляющим зрелищем было огромное стадо бизонов, которое ему довелось наблюдать однажды. Рэндал много раз видел быков с борта парохода, когда те пытались переплыть реку или спускались к воде напиться, видел он и большое стадо, пока ехал в фургоне Кейта Мэлбрэда. Но он и представить не мог, что бизоны могли быть столь многочисленны. Они лениво перетекали через холмы безбрежным тёмно-коричневым ковром, заполонив всё пространство вокруг форта. От вида этой бесконечной лавины горбатых животных у Рэндала перехватило дыхание.
Индейцев тоже оказалось вокруг гораздо больше, чем ему представлялось раньше. Места вовсе не были пустынными. Небольшие группы туземцев регулярно прибывали к стенам форта, и множество палаток постоянно находилось возле бревенчатых стен укреплённого торгового поста.
С приближением осени дикари начали понемногу разъезжаться, завершив товарообмен с белыми купцами. Возле стен укрепления осталось не более двадцати палаток Черноногих, но милях в трёх-пяти от форта ещё стояли большие деревни, скрытые отвесными скалами и густым лесом.
Рэндал поднялся очень рано в тот день. Воздух был серым и мутным, как запотевшее стекло. Зачерпнув холодной воды из деревянной кадки, Рэндал Скотт ополоснул лицо и, фыркая, обтёр шею. Возле стены лежали друг на друге покрытые брезентом тюки со шкурками. За частоколом вырисовывались верхушки индейских палаток, торчали вверх, словно гигантские усы, расходящиеся под углом шесты, служившие каркасом для жилищ. В предрассветной мгле лес на поднимавшихся вокруг холмах казался непроглядным. Из трубы избы за спиной Рэндала тянулся голубоватый дым.
Внезапно в тишине, которую, казалось, ничто не посмеет растревожить, разлился звук, не похожий ни на что. Несколько секунд он висел почти неподвижно, словно протяжный монотонный вой, затем заколыхался и вдруг как-то сразу превратился в бесконечное множество голосов, которые лавиной хлынули в долину.
Рэндал кинулся к прорубленной в стене бойнице и увидел далёкие фигурки всадников. Их было несколько сотен. Их прыгающие очертания становились яснее с каждым мгновением. Подскочивший к соседней бойнице метис по кличке Том-Барсук криво усмехнулся.
– Ассинибойны! – воскликнул он и поспешил за пистолетами.
– Levez-vous, il faut nous battre! Поднимайтесь, нам придётся сражаться! – заколотил рукой в оконную раму другой траппер.
Из бревенчатого строения, на двери которого была растянута лохматая шкура, выбежал мужчина лет пятидесяти в невероятно поношенных и грязных штанах и завертел головой.
– Барон, краснокожие здесь! – гаркнул ему в лицо Том-Барсук. – Нынче вы вдоволь навоюетесь!
Черноногие начали выбегать из палаток, растерянно оглядываясь. Они ещё не пробудились окончательно, и движения их были слишком вялыми. Весь вчерашний вечер они провели в шумном пьянстве, накупив у торговцев изрядное количество спиртного. Они плясали до глубокой ночи, изображая в танце военные столкновения с врагами и подсчитывая свои прикосновения к противнику. Теперь на них внезапно обрушился настоящий бой.
После недолгого раздумья Черноногие ныряли обратно в свои жилища за оружием. Их было слишком мало, чтобы противостоять нападавшим, но ничего другого не оставалось. Ассинибойны шумно приближались. Самые прыткие из них уже домчались до стоянки Черноногих и теперь шныряли между огромными конусами жилищ, пуская стрелы в мягкие стены. Два Ассинибойна резво спрыгнули с коней и набросились на одну из палаток, словно на живое существо, вонзая лезвия ножей в натянутую кожу. Из деревянных домов к стенам укрепления спешили охотники с ружьями наперевес. После первых выстрелов сцену боя заволокло густым дымом.
– Послушайте, они не нас атакуют, а только Черноногих! – крикнул Митчел, опуская длинное ружьё. – Перестаньте стрелять!
– Знать бы, что им через минуту в голову стукнет.
– Надо бы Черноногих пустить к нам, не то их всех переколотят…
– Ещё чего! Тогда от этой орды спасения не будет. Взгляните, сколько их! Человек триста…
Ветер отнёс пороховой дым в сторону, и между палатками стали различимы неподвижные тела пяти женщин и нескольких детишек. Пышно оперённые всадники носились кругами вокруг мертвецов, увиливая от пущенных в них стрел. Черноногие подбегали к частоколу и звали белых людей на помощь.
– Я пойду подсоблю, – прокряхтел старый Джон Эмерсон, неторопливо надевая мокасины, и бросил в просторную кожаную сумку пули, в то время как молодёжь приседала под бревенчатыми стенами.
– Сейчас зададим им перца, – ухмыляясь, произнёс с сильным немецким акцентом барон Браунсберг, шагнул к частоколу и прижал приклад к плечу.
Грянул выстрел, и оружие, сильно дёрнувшись, отшвырнуло его на два шага назад.
– Mais je te trouve fatigue et un peu pale, mon ami! Я нахожу, что у тебя усталый и бледный вид, мой друг! – весело загоготал за спиной свалившегося барона бородатый канадец.
– Похоже, я всыпал двойную порцию пороха, – прокартавил Браунсберг.
– Не ввязывайтесь, друзья, это не наша драка, – недовольно сказал Митчел. Он стоял на широко расставленных ногах, по-хозяйски уперев руки в пояс и оттопырив локти.
Но десять охотников всё же проскользнули в приоткрытые ворота и, добежав до окраины индейского лагеря и став полукругом, дали дружный залп по вертлявым Ассинибойнам. Те отхлынули назад, многие сильно свесившись с лошадей, получив ранения. Появление на военной сцене белых людей, вооружённых карабинами, смутило нападающих. Черноногие издали торжествующий вопль и заметно приободрились. После двух-трёх залпов по дикарям трапперы рассыпались по лагерю Черноногих. Их перепачканные жиром и пропитанные потом грубые кожаные куртки с длинной бахромой бурыми пятнами сновали между голыми фигурами индейцев. Ассинибойны отступили на несколько сот метров и оттуда выкрикивали ругательства. Многие из них выезжали вперед и на всем скаку подхватывали с земли тела убитых сородичей.
