Кормак Маккарти - Кони, кони…
Джон Грейди обнаружил мальчишку на улице. Тот сидел окаменев, словно погрузившись в самосозерцание.
Ты что?
Ничего.
Пошли в дом.
Мне и тут хорошо.
Они предложили нам переночевать.
Валяйте ночуйте.
Джон Грейди постоял, глядя на него, потом пожал плечами.
Как хочешь. Было бы предложено. Блевинс промолчал, и Джон Грейди ушел в дом. Ночевали они в задней комнате, где пахло сеном или соломой. Комната была маленькая, без окна, и на полу лежали два соломенных матраса и покрывала. Они взяли лампу у хозяина, который пожелал им спокойной ночи и, пригнувшись, вышел в низкую дверь. Насчет Блевинса он ничего не спросил.
Джон Грейди поставил лампу на пол, они сели на матрасы и стали снимать сапоги. Устал, сказал Ролинс. Понятно.
Старик говорил что-нибудь насчет работы в этих краях?
Сказал, что на той стороне Сьерра-дель-Кармен есть большие ранчо. До них отсюда километров триста. А в милях?
Сто шестьдесят – сто семьдесят. Он часом не решил, что мы бандиты? Не знаю. Но если и решил, то и виду не подал. Это точно.
Расписывал те места на все лады. Говорит, там есть озера, водопады, луга с высокой травой – аж до стремян. Не знаю, что там на самом деле… Но, судя по тому, что мы пока видели, это все басни.
Может, ему хочется поскорее нас спровадить?
Может быть, кивнул Джон Грейди. Он снял шляпу, лег на матрас и накрылся серапе.[27]
А этот хмырь что задумал? Решил переночевать под открытым небом?
Похоже.
Может, он уберется с утра пораньше.
Может быть.
Джон Грейди прикрыл глаза.
Осторожней с лампой. А то закоптишь весь дом, сказал он.
Сейчас потушу.
Джон Грейди лежал и прислушивался. Вокруг стояла тишина.
Ты что там делаешь, спросил он Ролинса.
Ничего.
Джон Грейди открыл глаза и посмотрел на Ролинса. Тот разложил на одеяле бумажник и мрачно смотрел на него.
Чего горюешь?
Ты посмотри, во что он превратил мои водительские права!
Здесь они тебе не понадобятся.
И мой пропуск в бильярдный клуб! Тоже прострелил, собака!
Спи.
Нет, ты только полюбуйся! Этот гаденыш продырявил и Бетти Уорд. Прямо между глаз!
Бетти тут как очутилась? Вот уж не знал, что она тебе нравится.
Просто она подарила мне фотку. Когда еще в школе училась.
Утром они как следует позавтракали яичницей с фасолью и тортильями. Они сидели за тем же столом, что и накануне, и никто не подумал сходить посмотреть, где Блевинс, и пригласить его поесть. Хозяйка завернула им еды с собой в чистую тряпицу, они поблагодарили ее, пожали руки хозяину, а потом вышли во двор. Гнедого жеребца Блевинса в коррале не было. Неужели нам так повезло, воскликнул Ролинс. Джон Грейди с сомнением покачал головой. Они заседлали коней, потом предложили хозяину деньги за ночлег и еду, но тот нахмурился и замахал на них руками. Тогда они еще раз обменялись с ним рукопожатиями, сели в седла и двинулись по той же разбитой дороге на юг. Какое-то время за ними бежала собака, потом остановилась и долго смотрела им вслед.
Утро было приятно прохладное, и в воздухе пахло дымом. Когда они поднялись на первый же холм, Ролинс с отвращением сплюнул.
Погляди вон туда, буркнул он.
Впереди на обочине дороги они увидели большого гнедого коня и Блевинса, который сидел на нем.
Они замедлили шаг.
Что, по-твоему, с ним стряслось, спросил Ролинс.
Ничего. Просто он еще сопляк.
Черт бы его побрал!
Когда они подъехали, Блевинс заулыбался. Он жевал табак и время от времени наклонялся и сплевывал, вытирая рот тыльной стороной запястья.
Чего ты скалишься, спросил Ролинс.
Доброе утро, произнес Блевинс.
Откуда табачок, спросил Ролинс.
Мне его дал хозяин.
Хозяин?
Да. Хозяин того дома…
Они молча объехали его с двух сторон и двинулись дальше. Блевинс трусил сзади.
У вас нет ничего пожрать, спросил он.
Хозяйка дала нам в дорогу узелок, сообщил Ролинс.
А что в нем?
Не смотрели.
Может, поглядим?
Разве сейчас уже время ланча?
Джо, скажи ему, чтобы он дал мне чего-нибудь поесть, обратился мальчишка к Джону Грейди.
Во-первых, его зовут вовсе не Джо, сказал Ролинс. Но даже если бы он назывался Ивлином, то все равно не стал бы устраивать для тебя персональный ланч в семь утра.
Ну и хрен с вами, сказал Блевинс.
Они ехали и ехали. Настал полдень, но они продолжали свой путь. Вокруг были совершенно безлюдные места, и ничто там не радовало глаз. Они ехали, окутанные безмолвием, которое нарушали только стук конских копыт и периодические плевки Блевинса. Мальчишка по-прежнему тащился сзади и все жевал табак. Ролинс ехал, закинув ногу на луку седла и опершись о колено рукой, курил и смотрел по сторонам.
По-моему, там вон тополя.
По-моему, тоже, кивнул Джон Грейди.
Они остановились под деревьями на краю маленькой сьенаги.[28] Лошади бродили по мокрой траве и с чмоканьем всасывали воду. Кусок муслина, в который хозяйка завязала еду, они превратили в скатерть. Выбирая себе то тако,[29] то касадилью[30], то бискочо[31] они откидывались на локти и, поглядывая на коней, молча жевали.
В добрые старые времена команчи устроили бы тут засаду, сказал Блевинс.
Надеюсь, у них хватило бы ума взять с собой шашки или карты. А то тут с тоски подохнуть можно. За год ни одной живой души, ответил Ролинс.
В старину тут было гораздо больше путников, возразил Блевинс.
Что ты смыслишь в старине, хрен собачий, сказал Ролинс, грустно озирая пустынные места.
Кто-нибудь еще будет есть, спросил Джон Грейди.
Куда там. Я сейчас лопну, сказал Ролинс.
Джон Грейди завязал остатки еды в узелок, потом разделся донага, забрался в болотистую воду и сел. Вода доходила ему до пояса. Он развел руки в стороны и лег на спину, исчезнув под водой. Кони повернули головы, пытаясь понять, куда он пропал. Вскоре он снова сел, вытирая глаза и откидывая назад мокрые волосы.
На ночлег устроились в балке неподалеку от дороги. Они развели костер и, сидя на песке, долго смотрели на тлеющие угли.
Блевинс, ты ковбой, спросил Ролинс.
Ковбои мне нравятся.
Они всем нравятся.
Ну, я не великий наездник. Но в седле держусь.
Правда, спросил Ролинс.
И он тоже умеет ездить, сказал Блевинс, кивая в сторону Джона Грейди, сидевшего по другую сторону костра.
Почему ты так решил?
Потому что умеет, и все.
А что, если я скажу тебе, что он занимается этим недавно? Что он никогда не садился на лошадь, на которой не удержалась бы девчонка?
