Макс Брэнд - Улыбка сорвиголовы
— Те, кто любит опасность?.. — мягко подсказал Кадиган. — Кто они?
— Ну те, кто идет на Северный полюс, и тому подобное. Думаешь, они ищут там что-то ценное? Нет, сэр. Там нет ничего, кроме снега и льда. Они скажут вам, что у них есть цель. Нет, сэр, у них нет никакой цели. Только поиск опасности. Каждый раз, когда они устремляются вперед, искушая судьбу. И вот ради этого они идут на полюс. Им нравится делать крупные ставки. Понимаешь? И ты такой же. Ты преследуешь Билла Ланкастера. Почему?
— Потому что он использовал револьвер, когда я дрался голыми руками.
— Нет, не поэтому. Ты собираешься его преследовать потому, что он очень опасен. И однажды ты, возможно, его поймаешь или он поймает тебя. Но если ты победишь, то будешь искать что-нибудь еще, что потребует от тебя полной отдачи сил, а найдя, снова пустишься по следу. Закончив с этим, ты попытаешься найти еще что-то. И, наконец, задолго до того, как ты состаришься, они поймают тебя и загонят в угол, и ты умрешь, сражаясь с двумя револьверами в руках, убивая человека всякий раз, когда спустишь курок. Ну, бери револьверы, парень!
Таким было прощальное напутствие дядюшки Джо Лофтуса. Он не пожал руку Кадигану, а повернулся спиной и шел к хижине, пока парень садился на мустанга и медленно ехал вниз по склону. Когда Денни обернулся, то увидел, что вышедший из хижины с киркой на плече и молотком в руке старатель в шляпе, сбитой на затылок, снова отправлялся на поиск затерянного медного рудника.
Глава 9
СВОЕВРЕМЕННОЕ ПРИБЫТИЕ КАДИГАНА
Невозможно представить себе, чтобы Уильям Прентис Ланкастер (а именно так окрестила его мать) не находился в центре любого действия, в котором только решил принять участие. Сейчас, когда лицо Сэма Босвика, напоминавшее свиное рыло, вспыхнуло и исказилось от ярости, а огромные мышцы на его руках пришли в движение и когда Красавчик Мэлони и даже Чес Морган спорили на повышенных тонах, Билл Ланкастер, молча сидевший у окна, производил внушительное впечатление именно своим спокойствием. Даже если бы Билл орал громче всех, это послужило бы менее веским аргументом.
Он же предпочитал пока праздно разглядывать окрестности из номера отеля, словно спор его совершенно не интересовал, а внимание привлекали только густые черно-зеленые заросли хвойных деревьев на холмах вокруг городка Горман. Ланкастер окинул их взглядом и отметил, как силуэты деревьев четко вырисовываются на фоне неба и как маленький ручеек несется вниз по склону, а тропинка позади ручейка то пропадает из виду, то вновь появляется, покуда ручеек, наконец, не выравнивается и не расширяется, превращаясь в неторопливую тихую речушку, протекавшую через самый центр Гормана справа от окна, возле которого сидел Билл. Тропинка также стала шире и превратилась в дорогу с глубокими колеями от телег и фургонов, привозивших в город одних работников и увозивших других, поставлявших свежие припасы к подножию гор. Но хотя взгляд Билла Ланкастера лениво блуждал вдалеке от сцены, которая разворачивалась возле него, он все же внимательно за ней следил. Порывистый мустанг боком поднимался по тропинке, взбрыкивая на каждом дюйме пути, пока плеть со свистом гуляла по его бокам, но даже эта картина не вызвала у Ланкастера соответствующих эмоций. Спор в комнате поглотил его целиком.
Суть спора заключалась в том, что Сэм Босвик, ездивший в Канзас-Сити, чтобы раздобыть информацию, с помощью которой они смогли бы ограбить очередной поезд и получить двадцать пять тысяч долларов чистой прибыли, заявил, что выполнил в этот раз тройную или, по крайней мере, двойную работу и имеет право, соответственно, как минимум на две доли вместо одной. Возражения Чеса Моргана и молодого щеголя Красавчика Мэлони заключались в том, что каждый из них в прошлом брал на себя гораздо больше, чем другие, риска и ответственности при различных обстоятельствах, но они никогда не претендовали на дополнительную оплату при дележе.
Их возражения настолько разозлили Сэма Босвика, что тот буквально раздулся от ярости. Сэм относился к типу чрезвычайно сильных мужчин, чаще встречающихся в цирке или варьете, где они держали зубами ремни, на которые, в свою очередь, цепляли пианино, или поднимали огромные тяжести, или удерживали пирамиду из восьми или десяти взрослых силачей. Сами они не всегда были великанами. Их расслабленные мускулы напоминали дряблый жир, но в случае нужды они становились твердыми, как канаты, и обвивали тело противника, словно стальные обручи. Таков был Сэм Босвик. Его лицо напоминало свиное рыло, а интеллект отличался от поросячьего только изощренным коварством. Но его безрассудные непоколебимые порывы и могучие мускулы, способные двигаться с ошеломляющей скоростью, внушали страх людям на тысячи миль вокруг.
Красавчик Мэлони вполне соответствовал своему прозвищу. Этот изящный юноша с большими карими глазами и мягкой улыбкой заставлял трепетать девичьи сердца. Одевался он ярко, как мексиканский кабальеро. Однако истинным организатором трио, мозгом, разработавшим все наиболее прибыльные операции, являлся Чес Морган. Он оставался честным, как и любой мужчина в горах, до тех пор, пока злосчастная ошибка правосудия не превратила его в бандита. Чеса объявили вне закона, и пришлось ему попробовать на вкус и полюбить вольную жизнь. Он выглядел так всегда: человек с серьезным лицом, усталыми глазами и седеющими волосами. Говорил грубо, и в зубах у него торчала неизменная трубка. Чес славился тем, что медленно попыхивал ею, стреляя из винтовки в отдаленную цель. Причем в человека. Таков был Чес, который всерьез взялся за дело и наконец выступил с речью от своего имени и от имени Красавчика Мэлони:
— Кто тебя просил ехать? Ты сказал, что готов в путь и что, по твоему мнению, один прекрасно управишься в Канзас-Сити. Ведь у тебя там есть знакомые. Но, Сэм, на твоем месте я сделал бы то же самое. И когда мы удирали от Хуареса в Огэст и под тобой пристрелили лошадь, я остановился и подобрал тебя… Разве я просил после этого двойную долю за то, что сделал для тебя?
— Я много раз об этом слышал, — резко бросил Сэм Босвик. — Но разве я не отплатил тебе вдвойне в паре случаев?
— Когда же?
— Не я ли поддержал тебя, когда ты проигрался в покер?
— Можно заплатить за это наличными?
— Деньгами можно заплатить за то, что я сделал, — горько парировал Сэм. — И, возможно, в этом вся разница.
— Деньги, — холодно ответил Чес Морган, — не самое важное, и ради них не стоит жить.
— Здесь, наверное, церковь или воскресная школа! — проворчал мистер Босвик. — Я хочу только свою законную долю, и будь я проклят, если ее не получу!
