Макс Брэнд - Пастырь пустыни
— Вы… вы затрудняете мне возможность извиниться.
— Но мне не нужны ваши извинения!
— Моя дорогая Астрид…
— Я хочу, чтобы вы перестали говорить со мной свысока!
— Я вижу, что вы обижены и злитесь.
— Я могла бы чувствовать себя по-другому, если бы вы дали мне такую возможность, — заявила она.
— Не понимаю! — в отчаянии воскликнул Ингрэм.
— Я была бы ужасно счастлива, если бы вы действительно имели в виду то, что сказали.
Юноша беспомощно оглянулся. Дерзкая голубая сойка вспорхнула на подоконник открытого окна. Яркие сатанинские глаза птицы, казалось, смеются над ним.
— Понимаете… Астрид…
— Не надо! — крикнула она и топнула маленькой ножкой.
— Не надо что? — спросил он, растерянный как никогда.
— Не надо так ошарашенно смотреть на меня. Я не собираюсь делать вам предложение.
— Мое дорогое дитя… дружба, которую я питаю… которая… так прекрасна… это самое восхитительное, на самом деле… я не нахожу слов, Астрид!
— Говорить — это ваша работа, — сказала девушка. — Вам придется найти слова.
— Придется? — переспросил Ингрэм, вытирая горячий лоб.
— Вы не можете оставить меня в таком затруднительном состоянии, если только не испытываете сомнения на мой счет. Я хочу знать. Скажите мне, Реджи!
— Что? — воскликнул он в полном отчаянии.
— Вы заставляете меня злиться… я сейчас заплачу!
— Ради всего святого, не надо! Только не в церкви, когда…
— Это все, о чем вы думаете? О своей дурацкой старой церкви? Реджинальд Оливер Ингрэм!
— Да, Астрид!
— Видимо, мне придется сказать, что я люблю вас!
Мистер Ингрэм сел так внезапно, что стул заскрипел под его весом.
— Встаньте! — приказала Астрид.
Священник встал.
— Вам все равно! — крикнула она.
— Астрид… я слегка не в себе…
— Вам плохо?
— У меня подкашиваются ноги.
— Реджи, поклянитесь мне и скажите — вы когда-нибудь были влюблены?
— Насколько я знаю, нет.
— Никогда не были по-настоящему влюблены?
— Нет.
— Вы чувствуете легкое головокружение, и растерянность, и…
— Да!
— Значит, вы влюблены! — объявила Астрид.
— Вы так думаете?
— Вы никогда не признавались в любви?
— Никогда!
— Никогда за всю жизнь — ни одной девушке?
— Нет!
— Тогда вам лучше начать прямо сейчас.
— Астрид, это невозможно!
— Что невозможно?
— Жениться. Понимаете? Я священник, бедняк! У меня нет ничего, кроме моего жалованья…
— Черт с ним, с этим дурацким жалованьем! Я нужна вам?
— Да.
— Честно?
— Да.
— Больше всего на свете?
— Да.
— Больше ваших старых друзей — почти так же, как ваша церковь и работа?
— Думаю, да, — сказал он.
— Вам лучше присесть, — посоветовала Астрид.
Она села на стул рядом с ним и положила свою сияющую головку ему на плечо.
— Боже мой! — сказал Астрид.
— Что-то не так?
— Как же ужасно я счастлива! Реджи, почему вы дрожите?
— Потому что я пытаюсь удержаться, чтобы не прикоснуться к вам.
— А зачем пытаетесь?
— Мы сидим здесь в доме Божьем и перед ликом Его, Астрид.
— Все равно он когда-нибудь узнает, — сказала девушка. — Господь Милосердный!
— Что, дорогая?
— Ну и заставил же ты меня потрудиться!
7. Он больше им не нужен
Рассуждения Астрид относительно практических вопросов будущего были крайне просты и по существу. Они запросто смогут жить на его жалованье. Как? О, все, что ей нужно — это пара-тройка лошадей для верховой езды и несколько слуг-мексиканцев…
— У меня хватит денег, — сказал Ингрэм, — обеспечить одному человеку самую простую еду, и никаких слуг!
— Уф! — сказала Астрид.
Поразмыслив, она нашла другое решение. Она просто скажет отцу, что ей нужны деньги, чтобы выйти замуж. И, разумеется, мистер Васа даст их.
— Я не могу жениться на деньгах другого мужчины, — сказал Ингрэм.
— Но он не другой мужчина. Он мой отец.
Вместо ответа Ингрэм поднес ее руку к губам и почувствовал, как она задрожала, когда он коснулся ее.
— Я вижу, — сказала Астрид, — что никогда не буду хозяйкой в нашем доме. Придумала — ты станешь бандитом, Реджи!
Он улыбнулся.
— Но что нам делать? — спросила девушка.
— Работать и ждать… и я надеюсь… — начал он.
— Конечно, когда-нибудь все устроится, — перебила Астрид. — Но лучше, если ты пойдешь в горы и откроешь там парочку рудников, как папа. Реджи, это отличная идея! Потому что я правда хочу быть богатой. А ты нет? Тогда ты мог бы построить такую красивую большую церковь!
Ингрэм уставился на нее с ужасом и изумлением. В этой девушке так неожиданно и странно сочетались несмышленый ребенок и мудрая женщина, что он никогда не знал, как воспринимать ее слова.
Однако, предложив ему совершить путешествие в горы, чтобы стать богатым, Астрид тут же решила, что пока лучше не говорить ни слова об их помолвке.
— В основном из-за папы, — пояснила девушка. — Как только он тебя увидел, сразу сказал, что я брошу Рыжего и выйду за тебя замуж, если смогу. Вот глупый старикан!
— Так ты дала Рыжему обещание? — внезапно спросил Ингрэм.
— Рыжему? Нет конечно!
— Но ты же сказала «брошу его»?
— Ну, понимаешь… Однажды после состязания ковбоев… Рыжий тогда получил двойной приз — и за верховую езду, и за метание лассо. Ну вот, какое-то время после этого мы часто встречались, и как-то раз я сказала, что выйду за него замуж… возможно, когда-нибудь!
— То есть на самом деле вы с ним помолвлены? — сурово спросил Ингрэм.
Девушка отстранилась и уставилась на него.
— Какие ужасно трудные задачи стоят перед нами! — сказала наконец Астрид Васа. — Надеюсь, мы будем любить друг друга достаточно сильно, чтобы благополучно справиться с ними. Конечно… да, можно сказать, что я была с ним помолвлена.
— Но вы только что сказали, что не давали ему никакого обещания!
— О, Реджи, не загоняй меня в угол. Это несправедливо! Ты ведь ни капли не сомневаешься, что я люблю тебя, Реджи? Какое мне дело до всех остальных мужчин, после того, как я встретила тебя?
— Вы расторгли свою помолвку с ним? — спросил священник, безжалостно стремясь выяснить вопрос до конца.
— Ох, какой же ты оказывается зануда, — вздохнула Астрид.
— Так расторгли?
— Разумеется, она разбита на мелкие кусочки!
— Еще до сегодняшнего дня?
Глаза девушки широко, по-детски, распахнулись.
— Реджи, не надо! — умоляюще сказала она.
