Дуайт Беннет - Большая земля
— Что ты имеешь в виду? — спросил Том.
— Как же, у Майзи появилась новая девочка, хорошенькая. Я ей о тебе рассказывал.
— Да?
— Конечно. Она хочет тебя. Но ты, не отдохнув, вряд ли сможешь доставить ей сегодня удовольствие.
— Вот о чем ты думаешь!
Хозяин осклабился и пошел за заказом.
Еда была превосходной: мясо и картошка показались очень вкусными после двухнедельного отсутствия нормальной пищи. На десерт подали яблочный пирог.
Очутившись на улице, Том Райлэнд закурил и поинтересовался у своих спутников:
— Куда отправимся?
— Отправимся? — ахнул Колли Деккер. — Я уже прибыл! — Он плотнее закутался в тонкое пальто. — Я выпью пива и пойду в гостиницу.
— Не делай этого! — настаивал Том, положив руку ему на плечо. — Так весь вечер испортишь.
— Я не хочу! — рассердился, взрываясь, Деккер. — Я уже достаточно стар, чтобы ложиться спать пораньше и не участвовать в походах в публичный дом. Я ведь знаю, что ты отправишься к Майзи.
Усмехнувшись, Том успокоил его:
— Ладно-ладно. Тебя никто не тянет. Иди и спи, если хочешь. А мы с Чэдом пошли…
Осборн быстро прервал его:
— Боюсь, что тебе придется идти одному. Я тоже хочу лечь спать.
— Э-э, да ну вас к черту! — Райлэнд сдвинул шляпу на затылок и раздул щеки. — Не думал, что ты, Чэд, откажешься. Спокойной ночи. Увидимся завтра.
И он быстро пошел по улице.
Осборн спросил у Деккера:
— Он вернется утром?
— Если нет, мы сможем найти его у Майзи. Он завсегдатай этого домика.
Поговорив еще немного, они разошлись.
Осборн решил прогуляться по Далласу. Он вспомнил, как разъярился Том, когда была задета честь Эмилии Бишоп; вероятно, Райлэнд питал глубокое чувство к молодой вдове Харви Бишопа.
Но может ли влюбленный проводить ночи с продажными девчонками? Поставить Эмилию рядом с какими-то девками?
Осборн гнал от себя эти мысли, убеждая себя, что не его дело лезть в чужие отношения.
Праздно шатаясь по грязным улочкам, Осборн уже подумывал, куда ему зайти и перехватить стаканчик виски. На одном из домов он увидел вывеску «Редакция» и вошел внутрь. В комнате, где был маленький печатный станок и стоял стол наборщика с ящичками для букв, мужчина в забрызганном чернилами переднике складывал свежие номера газеты.
Осборн спросил:
— Я могу видеть редактора?
Мужчина в переднике уставился на него:
— А я по-вашему кто?
Осборн представился.
— Судья Миллер попросил меня зайти в редакцию.
Редактор взял у Чэда листки, бегло взглянул на них и спросил:
— Миллер — ваш друг?
— Мы встречались всего два раза. Он показал мне стихи и попросил отвезти их в газету.
— Каково ваше мнение о стихах?
Осборн смутился… «Что это все пристают ко мне?». И вслух сказал:
— Я намекнул ему, что неплохо было бы подчистить в некоторых местах.
— На мой взгляд, это — хлам, — отрезал тот. — А это, например! Смотрите: Цинциннат Гейне Миллер. Не Гейне, а Хайнер, в честь доктора, принимавшего роды у его матери. Поди ж ты, хочет, чтобы было похоже на имя немецкого поэта!
— Зато впечатляет, — предположил Осборн.
Редактор только отмахнулся.
— Осборн… Что-то знакомое… Вспомнил! О вас рассказывал Джим Кларк. Вы участвовали в перестрелке с Паулиной на прошлой неделе. Может быть, вы мне расскажете что-нибудь новенькое?
— Боюсь, что нет. Кларк, вероятно, вам все рассказал. Я знаю, что мы убили четверых, но среди них не оказалось Паулины. Вот и все.
Газетчик продолжил профессиональный «допрос».
— Вы только что из Каньон Сити. Как там на приисках?
Он вынул бутылку и налил виски. Осборн старался рассказать все, что сумел увидеть за двухдневное пребывание в городе, но в конце заметил:
Своим рассказом я даже не оправдал выпитого виски.
Том рассмеялся и отложил в сторону карандаш и блокнот.
Разливая виски, он пожелал Осборну счастливого пути:
— Ни пуха ни пера.
— К черту.
Они чокнулись и выпили.
Рано утром пришел Райлэнд. Он выглядел очень усталым, но на вопрос Деккера — как он провел ночь — Том громко расхохотался. Деккер задал корма и напоил мулов, потом пересчитал их перед отправлением в Каньон Сити. Осборн остался навьючивать мулов, а Том ушел на склад наблюдать за отгрузкой товара.
К обеду все было кончено. Впереди был путь длиною в двести миль. Уже наступил октябрь, но стояли теплые дни, солнце растопило намерзший за ночь ледок; в воздухе пахло сосной. Нужно было успеть дойти до Каньон Сити, пока не выпал снег.
Трое мужчин вскочили в седла, и караван тронулся в путь.
На второй день их нагнал фургон Джима Кларка Уинлер взял его на линию, и теперь Кларк возил пассажиров из Далласа в Каньон Сити.
— Ты навсегда останешься у Уинлера или на время, пока не отстроишься заново?
— Ничего не знаешь наперед на этой земле, — мрачно ответил Джим. — Этот выродок может в любой момент выскочить, сжечь и перебить всех.
Пассажиры уже ерзали, и раздалось несколько недовольных окриков.
Они попрощались с Джимом и уступили ему дорогу, согнав мулов на обочину.
Колли Деккер помахал рукой вслед удалявшемуся фургону. Вскоре черная точка затерялась среди холмов, и Том Райлэнд, сдвинув шляпу на затылок, промолвил:
— Вот чокнутый человек! И виноват в этом Паулина.
— Паулина ободрал его, как липку. Теперь ему придется работать за двоих и экономить каждый цент, если он хочет начать все сначала. Вы видели, рядом с Джимом лежала винтовка? Ясно, что не за перепелками он охотится. Он только и ждет, что Паулина нападет на его фургон. Лишь жажда мести удерживает его в наших краях! Поехали!
Глава VIII
Чэд Осборн, услышав крик перелетных птиц, выглянул из конюшни, где он при свете керосиновой лампы осматривал подковы лошадей. Он вышел во двор и увидел, как в лунном свете, низко над землей, летел клин диких уток. Как зачарованный, Чэд смотрел вслед стае, пока она не скрылась за горой.
Дверь в дом была открыта, и на пороге Осборн увидел женский силуэт.
— Добрый вечер, — поздоровался Осборн. — Вы тоже услышали крик уток?
— Да, — ее голос слегка дрожал. — Мне нравится крик диких птиц, такой одинокий и протяжный.
Они замолчали, словно надеясь еще расслышать его в наступившей тишине, но ни одного звука не донеслось с чистого и глубокого неба. Женщина тихо рассмеялась:
— Уже улетели.
— Нет, я еще видел стаю… Вы так поздно работаете, — добавил он.
Эмилия вздохнула: во вздохе Осборн почувствовал усталость и разочарование.
— Я запуталась в счетах и уже устала биться над ними. Я их возьму домой и еще поработаю. Будьте добры, м-р Осборн, гроссбухи очень тяжелые, помогите мне отнести их. Если вы не заняты.
