Сергей Юров - Золото гор Уичита
Путники медленно приближались к горам Уичита. Уже можно было хорошо рассмотреть складки холмов, поросшие смешанным лесом, высокие скалы с соснами и обнаженные остроконечные утесы.
Проехав мимо кедровой рощи, они направили лошадей вверх по тропинке, ведшей к широкому проходу в горы. И тут, совершенно неожиданно, впереди из-за обломков скальных пород, торчавших по обе стороны тропы, выскочила пятерка верховых солдат во главе с офицером. Их появление было так внезапно, что обескураженные бандиты только в испуге вытаращили глаза и приоткрыли рты.
— Бросьте оружие! — приказал офицер, грозно посматривая на бандитов.
Те колебались, некоторые из них поглядывали назад, думая об отступлении.
Офицер взмахнул рукой, и из кедровой рощи выехало еще столько же солдат с индейцем. Обратная дорога была заблокирована!
— Бросьте оружие! — повторил офицер со сталью в голосе. — А пленники пусть отъедут подальше.
Все ждали каких-нибудь действий от Фиста, но тот, казалось, был в шоке. Первым открыл пальбу его Неуравновешенный, суетливый кузен-коротышка. Одна из его пуль свалила грузною сержанта, другая сбила с офицера армейскую шляпу.
Прежде чем начаться ожесточенной перестрелке, Ривердейл, а за ним и все его товарищи по путешествию, спрыгнули с лошадей и распластались на земле.
Бой на каменистой тропе был коротким. Обреченные бандиты сражались с превосходящими силами кавалерии не более тридцати секунд. Когда пороховой дым рассеялся, они остались лежать на тропе в неестественных позах мертвецов. Пятеро. Шестой, Джон Фист собственной персоной, поднялся с земли с поднятыми руками.
— Эй, Челси! — крикнул он громко. — Мой брат всегда был ершистым тупицей. Я не хотел драки, и, думаю, заслужил справедливого суда. Проверьте мои револьверы — они холодней фригидной женщины.
Вытащив «кольты» из кобур, он швырнул их к ногам лошади лейтенанта.
Челси спустился на землю и подошел к телу Соммерсби. Перекрестившись, он тихо сказал:
— Это был хороший солдат… Бэртон!
— Да, сэр! — откликнулся высокий светлоусый кавалерист из той партии, что встретила банду спереди.
— Отныне ты за сержанта… Посчитай наши потери!
Послышалась солдатская перекличка.
— Кроме Соммерсби, никаких потерь даже ранеными, сэр, — отчитался Бэртон.
Лейтенант кивнул и долго смотрел на головореза-южанина, за которым гонялся бессчетное количество дней. Сейчас у него прямо-таки чесались руки прикончить подлеца на месте, но стрелять в безоружного ему не позволяли ни совесть, ни офицерская честь.
— Тебя ждет виселица, Фист, — сухо проговорил он, оставаясь стоять на месте. — Уж я постараюсь доставить тебя к висельному помосту в целости и как можно быстрей… Бэртон!.. С вязать бандиту руки самыми крепкими узлами! Сделаешь это, собери трофейное оружие, поймай всех лошадей и проследи за тем, чтобы для погибшего вырыли могилу.
Он прошел мимо Фиста. которого уже вязали солдаты, к группе бывших пленников.
— Вы слышали, меня зовут Челси, — сказал он. — Гордон Челси.
Каждому он протянул руку. С миловидной девушкой он знакомился с краской на щеках.
— Извините, сеньорита, за мой потрепанный вид. В форте Силл я выгляжу куда лучше.
— Не сомневаюсь, мистер Челси, — улыбнулась Кончита Нарваэс. — Спасибо. Вы вытащили нас из настоящей беды.
— Я выполнял свой долг, сеньорита… Позвольте полюбопытствовать, что хотели от вас бандиты и куда направляется такая пестрая компания: мексиканцы, два ирландца, один из которых проповедник, и северянин?
Девушка взглянула на Ривердейла и, догадавшись по ее лицу, что он полагается на нее, с вздохом пояснила:
— Вы столько для нас сделали, мистер Челси… Но кроме того, что мы едем в горы, я больше ничего не могу сказать. Знаете, в этой стране лучше не распространяться о некоторых вещах… А бандиты… Они собирались спрятать нас в горах Уичита и получить выкуп.
Учтивому офицеру пришлось принять на веру объяснение мексиканки. Действительно, в пограничных областях следовало держать рот на замке.
— Пустое, — махнул он рукой. — Это было чистое любопытство… А люди Фиста свое уже получили… Что ж, господа, остается лишь попросить вашего методиста провести короткий похоронный обряд. А там забирайте своих лошадей, вооружайтесь и — счастливой дороги! Только будьте осторожны: военные отряды команчей и кайова не редкость в здешних местах.
Спустя полчаса, помолившись на могиле сержанта Соммерсби, путешественники отправились в путь. Прощаясь с лейтенантом, Ривердейл посоветовал ему не спускать глаз с Фиста.
— Он всегда будет под присмотром, — пообещал Челси. — До самой виселицы!
Глава 9
В косых лучах заходящего солнца, за Кедровым Утесом путники столкнулись с трудностями горных переходов. Узкая тропа не позволяла расслабиться. Она прижималась к скалистым уступам, ныряла круто вниз, резко взмывала вверх. Лошади дрожали всем телом, храпели, испуганно кося глазами на частые провалы. Люди были не в лучшем состоянии: постоянное напряжение изматывало силы, держало нервы на пределе. Только Килкенни не терял присутствия духа. Покрытый потом и пылью, он бодро распевал ирландские песни, перемежая их либо громким чавканьем, либо бульканьем из бутылки.
В один из моментов, когда тропа расширилась, он поравнялся с Ривердейлом.
— Хлебни-ка виски, дружище… Не хочешь? Ну ладно… Ох и повезло нам, Майлс, с этим лейтенантом Челси. Не будь его, кто знает, что бы нас ожидало… А военному понравилась Кончита, уж поверь старому охотнику до женщин. Но знаешь, Майлс, у девушки на уме твоя особа. Не этот ее трусливый женишок греет ей сердце, а ты. Да где ж тебе это увидеть, холостяцкая душа! Ты слишком застенчив, дружок. Эх, мне бы твою внешность!..
Тропа вновь стала сужаться, и треп веселого ирландца иссяк. Ривердейл, продолжая прокладывать путь, улыбнулся. Неправда, что он ничего не смыслил в женских взглядах. У него были девушки, значился даже один бурный роман в Додж Сити. Патрик этого не знал. Ривердейл не любил болтать на любовную тему. А Кончита ему понравилась, как только он взглянул на нее там, на лестнице салуна в Дир-Сити. Эти большие карие глаза, полнокровные губы, маленькие твердые груди, слегка обозначивающиеся под курткой, изумительно гонкая талия и легкая округлость бедер! Боже, это, наверное, и был тот женский идеал красоты, которого, может быть, бессознательно искал он в этой жизни. Что тут таить, он завидовал Луису Дельгадо! Но врожденная порядочность не позволяла ему вольничать. Были табу, против которых он никогда бы не пошел. И получилось так, что Кончита сама, без какого-либо его вмешательства отвергла своего жениха. В ту ночь она коснулась его руки, и тело его пронзила истома. Он попробовал потрогать ее пальцы — она не отдернула руки. Какой-то миг они гладили пальцы друг друга, а потом одновременно опомнились, испугавшись чего-то необъяснимого.
