Евгений Костюченко - Шайенский блюз
Во-вторых, недельное жалованье строителя состояло из двух частей — пять бумажных долларов и пять золотых. Степан Гончар по себе знал, как тяжело расставаться с маленькой, но приятно тяжелой монетой, и был уверен, что строители волей-неволей станут обрастать накоплениями.
Каждое воскресенье он отправлялся в Маршал-Сити, чтобы принять ванну, провести вечер в салуне, а наутро, получив деньги в банке, вернуться обратно на стройку.
Вопреки опасениям Коллинза, шериф не стал приставать с вопросами. Наемный убийца был похоронен на городском кладбище, а на его арабке стала ездить жена Палмера. Гибель Хэнка Формана не привлекла к себе интереса обывателей, потому что горожане были слишком увлечены наблюдением за жизнью маленькой русской колонии, обосновавшейся в отеле Хилтона.
Все уже знали, что князь Салтыков пересек половину континента, от Северной Калифорнии до Вайоминга. Его отряд навестил все фактории, сохранившиеся после упразднения РАК. Компанию-то упразднили, но охотники, жившие на факториях, остались. Они продолжали добывать бобра и куницу, и накопили огромные запасы пушнины. Какую-то часть мехов охотники вынуждены были продавать, чтобы обеспечить свое существование, но и то, что осталось, не могло уместиться в грузовые фургоны экспедиции. Впрочем, князь быстро нашел оптимальное решение. Пушнину свезли к реке и на плотах сплавили к ближайшему городу, который находился в каких-то трехстах милях, а там на нее нашлись оптовые покупатели. Примерно десятую часть выручки князь Салтыков выплатил охотникам. Такой кучи денег они в жизни еще не видели. Никто из них не изъявил желания вернуться в Россию. Они продолжили трудиться на своих факториях, но уже не как слуги государевы, а как вольные стрелки.
Те же деньги, которые остались в распоряжении князя, казалось, не представляли для него никакой ценности. Он расставался с ними легко, как будто это были не доллары, а разрисованные бумажки. И этим навсегда покорил сердца жителей Маршал-Сити.
Впрочем, были и те, кто считал князя несусветным скрягой. Например, хозяина игорного дома денежный поток обошел стороной. Казаки сюда не заглядывали, а сам князь Салтыков и его помощник Домбровский, украшенный шрамом, ни разу не присели за карточные столы, предпочитая другой стол, бильярдный. Они оказались непревзойденными мастерами и бились только друг с другом.
Однажды Домбровский, натирая мелком кончик кия, окликнул Степана, наблюдавшего за игрой:
— Такер, а почему это вы ни разу не сыграли с нами? Говорят, вы никогда не промахиваетесь. Боитесь испортить репутацию?
Если бы это сказал кто-нибудь из местных, такую фразу можно было счесть вызовом. Но на дерзость иностранца не стоило обращать внимания, и Гончар только усмехнулся, ничего не ответив.
— А в самом деле, Стивен, — повернулся к нему шериф Палмер, сидевший рядом за стойкой. — Я никогда не видел, чтобы ты играл в бильярд.
— Не только ты, — сказал Степан. — Этого не видел никто.
— Неужели не умеешь? И не хочешь научиться? — не отставал Палмер. — Попробуй, у тебя должно получиться. А вдруг ты сможешь обставить князя? Новичкам везет. Попробуй, Стивен.
Гончар отставил бокал с пивом и подошел к столу. Домбровский, ободряюще улыбаясь, отдал ему свой кий:
— Вы действительно никогда не играли?
— Никогда.
— Однако кий вы держите правильно, — заметил князь.
— Если верить индусам, многие навыки достаются нам от прежних существований, — сказал Домбровский. — Кем вы были в прошлой жизни, Такер?
— Жизнь начинается каждое утро, — ответил Степан. — Вчера я торговал обувью. Такой ответ устроит?
— У нас, на Западе, — вступил шериф, — разговоры о прошлом ведут только на исповеди. А исповедуются не раньше, чем одной ногой нащупают дно могилы.
Князь расхохотался:
— А раньше и незачем! Ладно, давайте для разминки сыграем в два шара.
Домбровский быстро убрал лишние шары со стола, оставив только желтый и красный.
— Правила крайне простые, — сказал князь. — Бить можно только по красному. Желтый шар должен упасть в лузу. Ваш выстрел первый.
Степан обошел стол, оценивая позицию. Когда-то ему доводилось играть в бильярд. Где это было — в Москве или в Питере? Уже и не вспомнить. Но тот стол был гораздо больше этого, и шары были крупнее, а лузы не такие широкие, как здесь. Он увидел, что шары лежат как раз на одной прямой с лузой, и показал на эту линию кием:
— Могу я ударить так?
— Конечно.
— Но это значит, что я выиграл?
— Пока — нет, — сказал Домбровский. — Вам кажется, что шар покатится прямиком в лузу? Так вас ждет большое разочарование. Если бы все было так просто… Но вы бейте, бейте, сейчас сами все увидите. Только возьмите подставку, с ней вам будет удобнее.
— Мне и так удобно.
Степан, держа кий одной рукой, легонько толкнул красный шар. Тот покатился, стукнулся о желтый — и князь только развел руками:
— Браво, мистер Такер. Быстро же вы со мной справились. Но это был удар фехтовальщика, а не бильярдиста.
Шериф Палмер засмеялся:
— Эх, князь! Дайте Такеру кольт вместо кия, он справится еще быстрее.
— Давайте сыграем по-настоящему. — Князь живо расставлял шары. — Кажется, из вас может получиться приличный соперник.
— Простите, но не сейчас. — Степан отдал кий Домбровскому. — Может быть, когда-нибудь я и захочу этим заняться. Но сейчас мне жаль тратить время. Эта игра слишком простая и ничему не учит.
Князь недовольно нахмурился и поставил кий в гнездо.
— Вам надо играть в русский бильярд. А эти ваши «пул» и «снукер[3]», действительно, детская забава. Вы, американцы, слишком любите облегчать себе жизнь. И игры ваши такие же, облегченные, чтобы особо не напрягаться. Ну, где это видано, чтобы катнуть шар вдоль борта — и он падает в лузу!
— Мы любим комфорт, но дело не в этом, — возразил Степан, чувствуя себя обязанным вступиться за американцев. — Да, пул — не слишком сложная игра, поэтому розыгрыш партии не затягивается, и партнеры сменяются быстро. В результате за вечер все успевают наиграться. А в русском бильярде, как я слышал, можно биться часами. Так что ваш бильярд — для аристократов, а пул — игра народная.
— Не столько народная, сколько коммерческая, — назидательно произнес Домбровский. — Как вы верно изволили заметить, за вечер сменяется множество участников, и каждый оставляет денежки в кассе заведения. Значит, чем проще игра, тем выше доход владельца стола.
— Мой образованный товарищ отравлен не только индуистскими, но и социалистическими идеями, он во всем видит материальную сторону, — сказал Салтыков. — Но мне не хочется вас так легко отпускать, Такер. Какие игры вы предпочитаете? Карты и кости не в счет. Скачки? Может быть, устроим соревнование по стрельбе?
