Луис Ламур - Всадники высоких скал
Хопалонг кивнул.
— Абсолютно безводны? А слышал ты когда-нибудь о Скалистом каньоне?
— Ага, но никогда там не был. Это гораздо дальше на запад. Сейчас стадо идет на север. По моим сведениям там нет воды.
— Вода есть в Высоких скалах, — заметил Хопалонг. — Один парень много лет назад говорил мне об этом. Обычно той дорогой направлялись обозы в Орегон и северную Калифорнию. К тому же в нескольких местах путь пересекают ручьи.
В отношении ручьев Гиллеспай согласился, но заметил:
— Они текут не круглый год. Что касается Высоких скал, тут, может, ты и прав, я не знаю.
Хопалонг не торопясь двигался по следу угнанного стада. А ведь чем дальше продлится погоня, тем дольше потом придется гнать стадо обратно. С другой стороны, чем дольше они будут преследовать, не обнаружив себя, тем сильнее усыпят подозрения и ослабят бдительность скотокрадов.
— Поблизости здесь есть одно место, — внезапно сообщил Фрэнк Гиллеспай, — называется Агат. Не то чтобы город, скорее поселок. По одну сторону дороги отель и салун, по другую сторону конюшня с парой старых кляч. Некто по имени Сауэрдоу заправляет конюшней, салуном владеет Мормон Джон. Только, — уточнил Гиллейспай, — Мормон Джон на самом деле не мормон. Просто он все время говорит о мормонских женах. Он и Сауэрдоу уже шесть или семь лет воюют друг с другом. Вероятно, им больше нечем заняться.
— Салун? Полагаешь, воры там остановятся?
— Могут. У Мормона есть виски, правда, собственного изготовления и достаточно отвратительное, от такого заяц может затравить медведя. Хуже, чем индейское виски моего детства. Это неочищенный пшеничный самогон, в который для мощности добавляется немного дурмана. После него непременно тянет на подвиги.
Дальше они ехали молча. Каждый думал о своем. Луна спускалась все ниже, и Хопалонг несколько раз спешивался, чтобы изучить след. Отпечатки были все такими же четкими, и это ему не нравилось. След должен быть как-то замаскирован. Иначе это ловушка, Хопалонг поделился своими опасениями с Фрэнком, и они стали двигаться медленнее и предельно осторожно. Но в этом не было необходимости, след вел их горными долинами, лишь однажды миновав низкий перевал. Ни один грабитель в здравом уме не оставил бы столь явный след. Но поскольку этот все же был, им оставалось лишь идти за ним. А это означало одно из двух: либо впереди ловушка, либо что-то необычное на пути исчезнувшего стада. Как раз перед заходом луны след пропал.
— Незачем сейчас ехать, — предложил Хопалонг. — Устроим здесь лагерь, а в путь отправимся с восходом солнца.
Утро застало их на еще одном перевале, но следа больше не было. Они тщетно пытались обнаружить хоть какой-нибудь признак, тщательно исследуя местность по обе стороны тропы. Стадо словно испарилось!
Оставалось только одно: возвращаться назад по тропе, пока они не обнаружат место, где исчезло стадо. Проехав миль семь в обратную сторону, они снова наткнулись на след. Но даже здесь они не могли точно определить в каком месте пропал скот. Либо животные по одному разбежались по пустыне, либо просто испарились в воздухе.
Песок здесь не удерживался камнями или какой-нибудь пустынной растительностью, напротив, он был сыпучий, чистый и невероятно мелкий, так что отпечаток не фиксировался на поверхности и быстро пропадал. Малейшее дуновение ветра смывало след. Гиллеспай натянул поводья и с отвращением сказал:
— Ты только посмотри, Хоппи! Здесь мы проехали час назад, а след уже пропал! Слабенький ветерок, который едва наклонит траву, устроил песчаную бурю. Стадо зашло в пустыню, а выйти могло в любом месте.
Прищурившись, Хопалонг разглядывал горы позади песков. Может, скот направился туда, но эти хребты простирались на семьдесят, а то и восемьдесят миль на север и нельзя было сказать, как далеко зашло стадо. Хотя и здесь был предел, определяющийся расстоянием, которое скот мог пройти, не погибнув от жажды.
— Тебе лучше вернуться назад, Фрэнк, — предложил Кэссиди. — Это будет слишком долгое дело. Ты вернешься на ранчо и расскажешь Гибсону, где я. Никому больше не говори. Я тем временем поеду в Агат. Найду след или нет, послезавтра я буду в Агате. Если появятся новости, передай мне их с кем-нибудь. Не думаю, что мне понадобится помощь, а на ранчо она потребуется.
Фрэнк Гиллеспай колебался:
— Черт возьми, Хоппи, мне хотелось бы участвовать в разборке с бандитами. Я всю дорогу на это надеялся, — он явно испытывал сожаление. — Жаль, на ранчо без меня не обойтись. Там действительно не хватает людей.
Отправив Фрэнка, Хопалонг уселся на лошадь и задумался над ситуацией. Стадо могло, зайдя в пустыню, выйти на этой же стороне. Поэтому стоило сначала поискать здесь, а уж потом отправиться на ту сторону в явно неблагоприятные для жизни места.
Разговаривая с лошадью, он ехал по краю пустыни. Найдет он след или нет, одно ясно: бандиты или кто-то из них могли остановиться в Агате, и там будет шанс что-нибудь разузнать.
Он ехал по очень неровной местности. К востоку лес редел, и большинство гор заросло лишь низким кустарником. Но укрытий было достаточно, а дальше к западу, вокруг Скалистого каньона были вода и трава. Не важно, кто вел стадо, Джек Болт или Сим Арагон, здесь можно многие месяцы скрывать скот.
Следы так и не появились. Вдалеке показались строения Агата, из пустыни вдруг выехал одинокий всадник и направился к городу. Хопалонг остановился и подождал. Не надо встречаться сейчас с всадником. Лучше одному поехать сначала в конюшню, а затем отправиться в салун.
Западный салун всегда нечто больше, чем обычное питейное заведение. Это центр общественной жизни для мужского населения. Здесь передавались дорожные новости, обсуждался скот, да и многие другие темы, волнующие западных мужчин. Салун одновременно был местом встреч, общественным клубом и источником информации. Все новости рано или поздно становились известны в салуне. Если человек имел время и терпение, он мог многое разузнать, просто сидя там и слушая. Хопалонг надеялся, если неизвестный всадник окажется одним из бандитов, он узнает об этом, недолго пробыв в Агате.
Конюшней служил неровно покрашенный красной краской сарай с крышей, круто вздымающейся в центре и полого спускающейся по бокам. Там располагались жилая комната с двумя окнами возле двери. В окнах горел свет, а дверь была открыта. На фоне светлого квадрата стоял худой суровый старик с дымящейся трубкой во рту. Со слов Гиллеспая Кэссиди знал, что это Сауэрдоу. Старик угрюмо взглянул на спешившегося Хопалонга.
— Есть свободное стойло? И сколько-нибудь зерна?
Старик вынул изо рта трубку.
— Зерна? — спросил он недоверчиво. — Ты собираешься скормить зерно скотине?
