Луис Ламур - Когда говорит оружие
На улицах опять стало темно и тихо. Куда подевались люди с «Флаинг-С», он не представлял, но никого из них не было видно. По задворкам он осторожно пробрался в платную конюшню, но там его шансы остаться незамеченным уменьшились, так как ему следовало войти в широкую дверь, над которой горела лампа.
Прислушавшись, он шагнул вперед и, опустив голову, поспешил к стойлу, где его дожидался вороной. Быстро оседлав его, вывел из стойла и поднял уздечку. Но, как только он взялся за луку седла, чей-то голос заставил его остановиться:
— Сматываешься?
Гэтлин медленно выпустил луку и осторожно повернулся. Человек прятался в стойлах. Голос показался ему знакомым.
— А почему бы нет? — спросил Гэтлин. — Я ни для кого не собираюсь служить мишенью. Я не здешний и отправляюсь в Техас. Мне не нужны неприятности.
Он услышал, как тот усмехнулся.
— Я тоже так думаю. Но мне кажется, было бы жаль упустить такой шанс. Что, если я предложу тебе пять тысяч за то, чтобы ты остался? Пять тысяч наличными.
Джим узнал голос Пита Чейсина.
— Пять тысяч? — переспросил он. Это ровно половина того, что хранилось у него в поясе, а ведь за эти десять тысяч ему пришлось много и упорно трудиться: торговаться при покупке стада, потом пройти с ним долгий опасный путь… — Что я должен делать? — решительно спросил он.
Чейсин вышел из стойла.
— Быть самим собой, — сказал он, — просто быть собой… но позволять людям думать, что ты — Джим Уокер. Тогда ты купишь здесь ранчо… Я дам тебе денег, а потом ты уедешь отсюда.
Чэйсин пытается надуть Кэри! Хочет сам заполучить ранчо! Гэтлин колебался.
— Это большие деньги, но здешние ребятки мечут свинец как икру. Я вряд ли доживу до того дня, когда смогу их потратить.
— Я спрячу тебя, — возразил Чейсин. — У меня есть хижина на холмах. Я спрячу тебя вместе с четырьмя-пятью моими парнями, чтобы они тебя охраняли. Ты будешь в полной безопасности. Потом спустишься сюда, выложишь деньги на бочку и подпишешь бумаги.
— А что, если они захотят проверить подпись Уокера?
— Джим Уокер за всю свою жизнь подписал не больше трех или четырех документов. В округе не осталось его подписей. Я приложил массу усилий, чтобы в этом убедиться.
Пять тысяч за то, что он на кого-то похож! Это легкие деньги. К тому же он сорвет планы Винга Кэри. То есть человека, который ему определенно не нравится.
— Заманчивая сделка, — усмехнулся Джим. — Пошли!
Хорошо скрытая от посторонних глаз хижина на западном склоне пика Бартлетт оказалась набита жратвой. Пит Чейсин оставил с ним двух парней для охраны и еще двух посадил на дороге, ведущей к городу. Весь следующий день напролет Джим Гэтлин бездельничал, покуривая и лениво болтая с парнями. Хеб Джонсон, огромный небритый тип с опухшей и угрюмой физиономией, говорил мало, и то лишь огрызался. Зато открытое лицо Пинка Стабинью все время сияло приятной улыбкой.
Гэтлин ничуть не заблуждался относительно своего положения. Пять тысяч ему не помешали бы. Однако он понимал, что Чейсин вовсе не собирается отпускать его отсюда с этими деньгами, и сомневался, дадут ли ему прожить спокойно хотя бы час после того, как он передаст Чейсину ранчо. Однако Гэтлин немало поскитался по суровым краям и знал парочку трюков. Несколько раз он вспоминал о Лайзе Кокрейн, но старался по мере возможности не касаться этой стороны дела.
В конце концов, у нее все равно нет никаких шансов получить ранчо, а Уокер, скорее всего, уже мертв. Так что теперь все решалось между Кэри и Чейсином. Неведомый Хорвик, о котором упомянула Лайза, тоже был в этом замешан, но он, очевидно, во всем поддерживал Кэри.
Тем не менее Гэтлин ощущал беспокойство и раздражение. Из памяти у него не выходила девушка, стоявшая рядом с ним в темноте, и ее сожаления по поводу роспуска старых работников ранчо. Джим Гэтлин когда-то сам работал в таком хозяйстве; он понимал, что означает продажа ранчо для стариков, привыкших считать его своим домом. Они теряли все — крышу над головой, верный кусок хлеба, друзей, которые разъезжались в разные стороны, чтобы больше никогда не встретиться. Рушился весь их мир.
На следующее утро, покончив с завтраком, он вышел из хижины со своим седлом. Хеб Джонсон резко поднял голову.
— Куда собрался? — грубо спросил он.
— Прокатиться, — коротко ответил Гэтлин. — И не беспокойтесь. Я вернусь.
Джонсон жевал стебелек травы, не сводя с Джима мрачного взгляда.
— Ты никуда не поедешь. Босс велел следить за тобой и держать тебя здесь. Здесь ты и останешься.
Гэтлин бросил седло.
— Ты нигде не будешь меня держать, — решительно заявил он. — Я достаточно тут насиделся. Хочу немного посмотреть окрестности.
— Нет.
Хеб поднялся на ноги.
— Может быть, ты и скор в обращении с пушкой, но с нами обоими не справишься. И ты не такой дурак, чтобы пытаться это сделать. — Он взмахнул своей большой ручищей. — А теперь вернись в дом и сядь.
— Я собрался ехать, — спокойно возразил Джим, — и я поеду.
Он нагнулся, чтобы поднять седло, и увидел ботинки бросившегося к нему Хеба. Джим быстро схватил седло и вдруг с силой швырнул его Хебу под ноги. Верзила споткнулся и упал на четвереньки, но тут же попытался встать. Не успел он подняться, как Джим двинул его кулаком. Хеб зашатался, пытаясь сохранить равновесие, но Гэтлин продолжал в том же духе, осыпая его градом ударов по голове справа и слева. Хеб упал, тяжело грохнувшись о землю; потом поднялся, ринулся вперед, и Гэтлин снова сбил его с ног. С его разбитых губ и из ссадины на щеке капала кровь.
Гэтлин отступил на шаг, разминая пальцы. Он метнул суровый взгляд на Пинка Стабинью, который с довольным видом спокойно курил, опершись на локоть.
— Ты тоже хочешь меня остановить? — резко спросил он.
Пинк ухмыльнулся:
— Я? С чего ты взял? Поезжай на здоровье. Хеб всегда готов придраться к любой мелочи. У него просто руки чешутся кого-нибудь отдубасить. Может быть, теперь он на время успокоится.
На север от хижины убегала едва заметная тропка, и Гэтлин направился по ней, позволив лошади самой выбирать аллюр. Вороной был сильным животным, не только выносливым в пути, но и хорошо обученным для работы с лассо, и всадник ехал все дальше и дальше, любуясь новыми местами. Миновав чуть больше двух миль, он обогнул горный луг с густой травой, затем сошел с тропинки и повернул вдоль уступа горы, двигаясь прямо на север.
Неожиданно гора перед ним отступила. Он увидел внизу серебряную полоску ручья в длинном рукаве травы и различил крыши построек, уютно примостившихся на склоне среди деревьев. Остановившись, Джим свернул самокрутку и стал внимательно рассматривать окрестности. На все десять миль к северу простиралась хорошая земля. Сухая, но все же не такая, как за горой; весной и ранним летом здесь наверняка неплохое пастбище. Он повидал слишком много пастбищ и мог по цвету лежавшей перед ним долины определить некоторые разновидности трав и кустарника. На северо-западе в горах виднелся широкий просвет, и ему показалось, что вдалеке можно различить еще более глубокий зеленый цвет.
