Луис Ламур - Вниз по склонам холмов
Скотт Коллинз кивнул.
— Возвращайся, Фрэнк, я на тебя зла держать не стану. Я понимаю — надвигается зима, а тебе нужно кормить скот и запасти дрова до наступления холодов. А я должен продолжать поиски. И знаешь, почему? Потому, что я знаю этого мальчика. Он ходил за мной по пятам — в поле, в лес, с тех пор как дорос кузнечику до колена. Он засыпал меня вопросами. Мы собирали лекарственные травы и продавали их, чтобы заработать на жизнь. И он помогал мне в этом. Он помогал мне сажать картошку. Он… Но самое главное — у него очень развито чувство ответственности. Знал он и кое-кого из индейцев, он играл и охотился с их детьми. Я знаю своего мальчика, и поверь мне: убить его не так-то просто. И это еще не все. Нас осталось только двое — он и я. И он знает, что я буду его искать. Он рассчитывает на это, потому что уверен во мне. Пусть это займет у. меня много времени, Фрэнк, но я не прекращу поисков, пока не найду мальчика или его тело. Хочешь — можешь идти со мной.
Дэррроу внимательно смотрел на него.
— В жизни не встречал второго такого тупоголового, упрямого дурака! Ладно, я останусь с тобой, но по одной-единственной причине. Если твой парень хоть вполовину упрям, как ты, — он будет жить!
Билл Сквайрс пристально изучал свой жевательный табак. Потом откусил от плитки изрядный кусок и отправил его за щеку.
— Когда вы, два бездельника, кончите спорить, то зададите себе вопрос.
Они уставились на горца, но Сквайрс не торопился. Поудобнее расположив жвачку во рту, он наслаждался общим вниманием.
— Вот, посмотрите на эти следы, — проговорил он наконец. — Этот индейский пони оставил здесь следы незадолго до того, как кончился дождь. След довольно свежий, края еще не осыпались, но воды в нем достаточно. Как вы думаете, чей это след? Индейца, который скакал сломя голову сквозь проливной дождь по открытой равнине. По крайней мере, пока не добрался до этого места. Ни один индеец, если он в своем уме, так не поступит — разве что вблизи от собственной хижины. Но индейского поселения поблизости нет, это мы знаем. Индеец едет в одиночку, едет под дождем — и я задаю себе вопрос: почему?
— Думаешь, он гонится за детьми?
— Индеец будет преследовать малышей в самую страшную бурю, какую ты можешь себе представить, Скотт, только бы ему заполучить этого жеребца. Это первый признак надежды.
— Маленькая, но надежда, — неохотно согласился Дэрроу. — Если вдуматься, это и впрямь странно. Индеец всегда отыщет себе укрытие, чтобы переждать непогоду.
— Больше у нас ничего нет, — заключил Сквайрс. — Давайте попробуем проверить.
Проверка эта оказалась делом медленным и кропотливым. Индеец придерживался твердого грунта везде, где было возможно, а кое-где его следы были смыты водой. Однажды им добрых полмили пришлось ехать наугад, потому что поток задержавшейся в верховьях воды прокатился по руслу ручья, смывая слой песка вместе со следами. Правда, через час они все-таки обнаружили отпечатки копыт.
Именно следы индейца привели их к убежищу под сломанным тополем.
Они добрались до этого места к исходу долгого и тяжелого дня и здесь же разбили лагерь. Билл Сквайрс с интересом изучал все вокруг.
— А он хитер, твой парень, — восхищенно проговорил горец. — Устроил тут отличный лагерь — такой, что никому не видно.
— Но индеец его все же заметил, — поморщившись, прокомментировал Дэрроу. — Однако костер он хорошо засыпал. Они и ели тут. — Он палкой вытолкнул из огня несколько обгорелых скорлупок. — Орехи.
— Посмотрите-ка. — Сквайрс нашел отпечаток крохотной ручонки на земле, возле постели. — Девочка Пауэлла с ним, это точно.
Они нашли небольшую кучку сучьев, аккуратно сложенных Харди на берегу, в том месте, где опиралась о землю вершина тополя, и теперь использовали это топливо для костра. Фрэнк Дэрроу поджарил бекон, сварил кофе и приготовил несколько лепешек. Билл Сквайрс сидел, покуривая и размышляя — на ходу он почти никогда не курил, обходясь своей жвачкой.
— Нелегко нам придется, — сказал он наконец.
Дэрроу поднял глаза, а Коллинз перестал щепать лучину для утреннего костра.
— Ты достаточно рассказал мне о сыне, Скотт, — сказал Сквайрс, — а здесь я увидел все, что нужно. Мальчик знает, что индеец преследует его.
Дэрроу с Коллинзом ждали продолжения, а бекон тем временем жарился на сковородке, и запах кофе наполнял маленькое убежище.
— Это скорее ощущение, чем рассуждение. Но посмотрите внимательно — мальчик потрудился, чтобы укрыть свою стоянку. Он не просто устраивал лагерь, а старался тщательно замаскировать его. У него есть нож. Мы видели, он пользовался им в отдалении от лагеря. Ничто не бросается в глаза так, как свежий затес на дереве или срезанная ветка. Так вот, заметили ли вы поблизости хоть что-нибудь подобное? Как бы ни был мальчик перепуган, все это время он работал своей головенкой. Бьюсь об заклад, если вы не пожалеете времени, то найдете места, где он срезал ветви, но не поблизости от лагеря. Он вел себя так осторожно, подозревая, что его преследуют. Причем отнюдь не его отец.
— А почему ты считаешь, что нам придется трудно? — спросил Коллинз.
— Мальчик будет маскировать следы, — отозвался Дэрроу. — Это ясно как Божий день. Он рассчитывает, что ты поспешишь ему навстречу, но ему и в голову не придет, что ты можешь идти по его следам. А этот индеец его преследует; конечно, мальчик постарается замести следы, насколько сможет. Из-за этого станет трудно не только индейцу, но и нам.
За ужином они обсуждали сложившееся положение, стараясь не упустить никакой мелочи. Харди Коллинз не будет далеко уклоняться от дороги, по которой его, возможно, станет разыскивать отец. Однако нельзя исключить, что он окажется вынужден это сделать. Скотт был убежден, что Харди, покидая лагерь, воспользуется ручьем, чтобы лучше скрыть следы; спутники разделяли эту его уверенность. Но что предпримет Харди дальше?
— Надо найти место, где он собирал орехи, — проговорил Сквайрс. — Если там остались еще, он вернулся за ними.
Скотт Коллинз не мог заснуть. Он долго лежал, размышляя о сыне, дрожавшем от холода где-то во мраке. Днем Скотт еще мог как-то храбриться, рассказывая друзьям, что сделал или собирается сделать Харди; но сейчас, лежа во тьме, Коллинз мог думать лишь о том, насколько хрупок даже очень крепкий семилетний малыш.
Конечно, Харди вырос на открытом воздухе и, по существу, не знал никакой другой жизни. Много раз им случалось, разбив лагерь в лесу, разойтись для охоты в разные стороны, оставляя друг для друга путеводные знаки. Часто им приходилось готовить себе еду из мелкой дичи и съедобных растений. И все же Харди был всего-навсего маленьким мальчиком, заботившимся о девочке младше его.
