Александр Редько - 7000 километров по Африке
Поймите правильно: я не против материально-технического прогресса общества. Я выступаю за то, чтобы он обязательно сопровождался прогрессом духовным. Более того, я ратую за приоритет прогресса в духовной сфере его развития, потому что сознание (дух) — первично, а материя (биомасса) — вторична!
Может быть, стоит наложить своего рода мораторий на «оцивилизовывание» общества и планеты до того времени, когда будет найден такой способ развития, при котором материально-технический прогресс будет проходить при сохранении первородных качеств человеческой души? Иначе нас ждет окончательная потеря духовности и гибель…
Пока же на Земле, к счастью, сохраняются еще божественные места, природные резервации и экологические заказники, спешите их увидеть, чтобы не забыть потом, в долгих странствиях души по бесконечной вселенной, как выглядела планета Земля, на которой вы прожили целую человеческую жизнь!
«Карибу тена», говорит нам Африка, желая новой встречи, и мы вспоминаем слова Э. Хемингуэя: «Я хочу сейчас только одного: вернуться в Африку. Мы еще не уехали отсюда, но, просыпаясь по ночам, я лежу, прислушиваюсь и уже тоскую по ней…»
Мы тоже будем тосковать по этим замечательным краям, но вряд ли когда-нибудь сюда вернемся. Земля такая большая, а жизнь наша такая короткая, что было бы расточительным дважды бывать в одних и тех же местах. Потому мы снова пакуем рюкзаки и трубим сбор-поход. Мы уходим в Транстибетскую кругосветку, и в далеких краях этой таинственной горной страны практически не останется мест, которых не коснется наша душа.
А вы подумайте над тем, что прочитали в этой книге и ждите новой. Я верю, что мы где-нибудь встретимся…
Отрывок из поэмы «Необыкновенные приключения на реке Замбези»
Сочинение начинающего российско-африканского поэта Паши Нургалиева, созданное в результате перенесенного им психического стресса, полученного при путешествии в Африку.
…Перекусили, отдохнули,
Каноэ на воду столкнули
Да и поплыли не спеша,
Среди кустов и камыша.
Чудесный вид, из грёз картина!
Уходит в даль реки долина,
Цепь гор осталась позади…
Что там темнеет впереди?
Гиппопотам! Вот это да!
Бурлит и булькает вода.
Зверь грозно фыркает, ревет,
Сигнал как будто подает.
И тут же, прямо перед нами,
Вдруг раздалась вода кругами…
Да это ж самка! А за ней —
Попарно, выводок детей.
Детишки прыгают, ныряют,
С мамашей в салочки играют.
Глаза прищурив, их отец
Увидел лодки… Нам конец!
Что делать, шутки неуместны —
Гиппопотама нрав известный.
«Греби, ребята, что есть сил!» —
Инструктор наш заголосил.
Ух, проскочили! Пронесло…
Вот только погнуто весло.
Зато какие сделал съемки,
Не утопить бы только пленки.
Два аппарата, деньги, пленка —
Все уложил на дно бочонка.
Хотел уж крышкой накрывать,
Да бросил взгляд на водну гладь.
Полковник на носу сидит,
Веслом гребет, вперед глядит.
«Песок и бревна; классный вид!
Вот бы здесь сняться!» — говорит.
«О нет!» — ему я отвечаю.
«Давай-ка здесь мы и причалим…
Не вижу, правда, я бревна,
А вот навоза — до хрена».
Но вдруг каноэ покачнулось
И резко, вмиг перевернулось!
Все шмотки в реку полетели,
Очки с полковника слетели…
Что за беда! Вот наваждение!
С чего бы резкое движение?
Какого черта оверкиль,
Когда на речке полный штиль?
Но как нам в этом разобраться,
Ведь прежде надо выбираться,
Не медля ценности спасать,
Затем на берег вылезать…
Две фотокамеры, часы,
Шесть пленок, деньги и трусы,
Кроссовки держатся на мне,
Но «Nikon», видимо, на дне.
О чем инструктор нас учил,
- Полковник мигом позабыл…
Хлебнул воды, едва мычит,
Ногами бешено сучит…
Я тоже по уши в воде,
Не соображаю, что и где!
Решил подлодку поднырнуть,
Назад ее перевернуть.
Вдруг, чувствую ногой, — опора!
Сгруппировался до упора,
Все силы в руки я направил
И лодку правильно поставил.
Полковник тут же в борт вцепился,
На лодку телом навалился,
Водички пару раз хлебнул
И вновь каяк перевернул…
Вода бурлит, мутна она,
Под нами снова глубина…
Держу каяк двумя руками.
Вдруг, чую, что-то под ногами.
Подвсплыл, слегка взмахнув рукой,
Опять почувствовал ногой:
Сначала будто бы касание,
Затем нахальное толкание!
Подумал, что-то здесь не так…
И вдруг с ноги слетел башмак!
Скорей наверх! Плашмя лежу,
Как зайчик серенький дрожу…
Тут подоспели три каяка:
Инструктор, Брендон, австрияки.
Шумят, лопочут, причитают,
Да только вот не помогают.
Боятся близко подходить
И перевернутыми быть.
Инструктор ловко кинул трос,
Попав полковнику под нос.
Петлю на шее закрепил
И как буксир нас потащил.
Петрович тоже подлетает
И все на камеру снимает…
Инструктор правит на средину
Реки, на самую стремнину.
Идем к плавучим островам,
Лишь только там спасенье нам…
Что за дистанция такая?
Уж полчаса, не отдыхая,
Плыву в Замбези, за каноэ…
Полковник плачет, — сердце ноет!
Вдруг видим: берег отсекая,
Плывет к нам крокодилов стая…
Видать, пришла пора обедать
И человечинки отведать…
Вот это да! Ужель приснилось?
Душа от страха опустилась:
Ведь мы давно сидим в воде,
А крокодилы здесь — везде!
Сначала, от переворота,
У них на нас идет охота.
И если б кто отстал из нас,
Пришел его бы смертный час…
Скорей на остров, на тростник!
Смотрю, полковник снова сник…
При виде стаи крокодилов
Его всего перекосило…
В корму вцепился, ноги в лодке,
К затылку съехала пилотка.
В воде, по пояс, — самый класс
По заду цапнуть пару раз!
Но вот течением реки
Прибило лодки в тростники.
Лишь здесь забрались мы в каяк
И разместились кое-как.
Хотел чуть-чуть передохнуть
И лишь потом продолжить путь.
Но снова шум и тарарам —
На нас плывет гиппопотам!..
Все оказалось очень просто:
Гиппопотамов это остров!
Скорее в лодки! По местам!
Иначе худо будет нам!
Лишь только с острова уплыли,
Гиппопотамы нас забыли.
На крокодилов налетели
От тех аж клочья полетели!..
Когда в «Kiambi camp» вернулись,
О том, что мы перевернулись,
Узнали все. Давай кричать,
Фотографировать, качать!..
Инструктор сразу объявил,
Что сколько групп он ни водил,
Ни разу не было таких,
Кто б из реки ушел в живых!..
Уж если в воду угодил,
Где гиппо есть и крокодил,
Каков бы ни был молодец,
Ему всегда придет конец.
А мне все ясно — это Бог
Из речки выбраться помог.
Чтоб смог я вам все рассказать
И ни насколько не приврать!
Публикуется по просьбе автора, с сохранением оригинального стиля и орфографии. При перепечатке упоминание фамилии поэта является обязательным. Все права — защищены.
